Язык гигантской змеёй рванул в лес. А пасть тёмной тенью промелькнула надо мной и Мелким. В следующее мгновение мы вырвались на проплешину, оставленную предыдущим титаническим «кусь». И, не останавливаясь, кинулись дальше.
Оглушительное шуршание… Треск очередной партии деревьев и кустов, отправляемых в рот гигантской твари… И громкий хруст смыкающихся челюстей. Всё это пронеслось мимо сознания, как в тумане. А тут я ещё споткнулся и растянулся на земле, чудом не напоровшись лицом на обломки какой-то древесной трубки с острыми краями...
Правда, успел в последний момент отклонить голову. И, результате, в открытый от крика рот попала земля, прекратив мои панические вопли. А вот Мелкий пробежал ещё дальше, не прекращая истерично орать.
Земля дрогнула…
Отплёвываясь, я смотрел, как внизу, под обрывом, выросла ещё одна гора. Шесть огромных ног упёрлись в склон возвышенности, а длинная шея медленно смещалась, помогая громадной голове выедать лес широкой просекой. Время от времени ноги переступали, делая шаг, а склон ощутимо потряхивало.
Но главное — я был жив…
И Мелкий был жив. Хоть, конечно, и обосрался…
И трое наших питомцев были живы. Они как раз появились с севера, высматривая нас.
Лёжа на земле, я всё больше и больше понимал, что гениален. Ведь мне удалось вывести почти универсальное правило для выживания колонистов. Первое правило! Просто оно теперь требовало уточнений…
Уточнение №2 для Правила №1 успешного и живого колониста неизученных планет (выведенное колонистом Вано сразу после того, как он и его спутник, обосравшись по полной: оба морально и один физически (но он и так собирался), спаслись от прожорливой пасти гигантской формы жизни).
Бегство как образ жизни и насущная необходимость должно превалировать над чувствами, социально-этическими ограничениями – и даже естественными потребностями.
Согласно Уточнению №1 для Правила №1 успешного и живого колониста, бег — это жизнь. А в жизни можно делать всё! Страдать и радоваться, сгорать от стыда и делать свои делишки даже на бегу!
А если вы с этим не согласны, то, вполне возможно, вы делаете это в последний раз!
Отплевавшись от земли, я наконец-то перевернулся на спину. И просто лежал среди изгвазданных какой-то слизью пеньков, на скользкой от слюны траве. Лежал и тихо смеялся. Стоило опасности миновать, как меня резко отпустило. Вот и вылез наружу истерический смех.
— Ля!.. Вано! — Мелкий посмотрел на меня и насупился. — Ваще чот стыдно… Обосрал все ноги!..
— Та… а… ак Хы!.. Хы!.. Иди-хы! И вымой!.. Хи!.. Их!.. В ручье! Аха-ха! Ха!.. — ответил я, продолжая хихикать, как сумасшедший.
— Вано, чо ты ржёшь-то?! — обиделся Мелкий. — Слышь! Не пали меня, Вано! Никому не рассказывай, чо со мной было!
— А-ха-ха-ха! — я никак не мог остановиться.
Ну ведь истерика же! Как её остановить? А Мелкий только ещё больше распалялся:
— Ну чо ты всё ржёшь! Я… Я… — гопник, видимо, думал, чем мне пригрозить, но так и не придумал.
Поэтому просто пригрозил, без уточнений:
— Сука, Вано, как стыдно-то! Только расскажи кому-нибудь! Вот только расскажи, а!..
Само собой, наша охота накрылась медным тазом. Лес как будто вымер. Вокруг царила мёртвая тишина. Только мы, люди, и нарушали её своими разговорами. А поговорить нам было о чём.
Сначала пришлось долго успокаивать Мелкого, который как раз отмылся. И объяснять, что ржал я не над ним, а просто ржал. А заодно обещать, что никому ничего не скажу.
Затем мы долго размышляли, стоит ли охотиться, или поезд ушёл. Пока спорили — поезд с гарантией ушёл. Время неумолимо утекало, а нам ещё надо было добраться до лагеря. А утром успеть вернуться к Алтарю Вознаграждения. Да и питомцы транслировали, что бесполезно теперь искать здесь животных. Все разбежались. А кто не разбежался — был съеден в качестве белковой добавки к растительной пище. Ну или помер от инфаркта, прямо не вылезая из норы.
На последней картинке до меня наконец-то дошло, что неплохо бы послать гонца к Сочинцу. Наверняка волнуется, не стали ли Вано и Мелкий витаминами В и М, соответственно. Я хотел отправить питомцев, но вызвался мой двуногий товарищ.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Подозреваю, он просто боялся раскрытия страшной тайны о его неудачном походе в туалет. С наглых хищников станется показать людям, как всё было — да ещё и в красках.
Поэтому часть пути мы с питомцами прошли вчетвером. Мелкий догнал нас, когда уже спустились в низину.
И почти сразу на востоке мы увидели очередную гигантскую спину… Не зная, где именно этот великан обогнёт возвышенность с Алтарём Вознаграждения, низину пересекали бегом. Очень не хотелось попасть под его огромные ноги…
И только в промоине, поднимаясь к нашему лагерю, мы позволили себе отдышаться. И хоть немного расслабиться.
— Ля!.. Хоть на бегу учись гадить! — расстроенно пожаловался гопник. — Нападают ваще чот неожиданно…
— Не думаю, что это имеет смысл! — пропыхтевшись, ответил я. — Нельзя же постоянно бегать. А твой случай… Ну, дерьмо случается. И вообще… Зря ты по этому поводу так напрягаешься!
— Так ясен пень, не ты же себе ноги обхезал!.. — буркнул тот. — А если, типа, наоборот, ты бы тоже просил не выдавать… Ладно ещё пацаны! Они поймут… Но как потом к тёлкам подкатывать?
— А в чём проблема-то? — не понял я.
— Ну типа ты такой весь красивый подкатил к тёлке. И только, сука, отвернулся, а ей подруга на ушко такая, в натуре: «Ой! Это же тот Вано, который ходит в штанишки!». И они такие сразу «хи-хи-хи»!.. — пояснил Мелкий. — Не, ну реально…
— А если они будут хихикать, просто потому что… Ну, например, смутились? — возразил я. — Откуда ты знаешь, почему они хихикают?
— Сейчас-то да, не знаю… А вот тогда буду точно знать! Вот отвечаю! — резонно возразил Мелкий.
— Это всё от комплексов! — наставительно заявил я, сделав умное лицо.
— Да пошёл ты!.. — надулся Мелкий. — И комплексы твои — тоже на…
Дальнейший путь мы, к счастью, проделали молча. Мелкий, видимо, размышлял, есть ли у него комплексы — и если да, то какие. А я просто наслаждался тишиной.
В лагере нас встретил Трибэ. Он, конечно, еле ковылял. Но, увидев, как из-за капсул выскакивают три страшные голубоглазые морды, нашёл в себе силы подняться. И с дубинкой в руках поковылял на выручку. Решил, что нас вот-вот сожрут.
Он же пропустил всё самое интересное — и про питомцев ничего не знал. А девчонки, видимо, не стали заморачиваться рассказом о текущей социально-зоологической ситуации.
Его удержали, всё объяснили и бережно усадили назад. Со мной Трибэ обнялся, а вот на Мелкого смотрел зверем. И даже когда тот на пару со мной рассказал, что «ваще не при делах» — не перестал буравить гопника взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.
Аня по-прежнему была без сознания. Я поделился новостями: рассказал о новых соседях и о том, что решили всей группой переселяться. А потом объяснил, что надо будет сделать.
И закипела работа. Вещи и полезные изделия мы складывали в те капсулы, которые могли открыть. Трибэ хоть и встал на ноги, но дальний путь ему был противопоказан. Слишком слаб ещё… Поэтому ему предстоял перелёт в моём жилище, и без того забитом всяким полезным хламом.
Однако в ту ночь все решили ночевать у себя. Даже питомцы сбежали в родной лесок. Правда, вечером я обнаружил сюрприз перед входом в свою капсулу.
На земле, без признаков жизни, лежала какая-то местная тварь. Вытянутое тело было покрыто мехом. Лапы — чуть расставлены, как у ящериц. А из спины торчали игольчатые пластины гребня. Выглядело это устрашающе. Правда, размеры подвели — всего сантиметров пятьдесят в длину. Причём вместе с хвостом.
Я долго пялился на этот труп, перебирая в уме варианты. Начиная от «просто пришёл, впечатлился и сдох» до «чёрное великомогучее колдунство». А потом наконец-то догадался, что это мои голубоглазые охламоны постарались.
