Балконные двери разлетелись на тысячи осколков, взорвавшись от пуль, выпущенных из автомата с глушителем, — пули рвали белые шторы, заставляя их отчаянно плясать. Они пронзали матрас и хрупкое тело старика. Вэнс нырнул под кровать, когда что-то горячее впилось ему в руку.
Черт, черт, черт! — ругался про себя брат Грегори, когда старый серый «фиат» ехал через подъемный мост замка Каицци. Его нос уловил сладковатый запах горящего дизельного топлива, когда водитель открыл окно, чтобы поговорить с братом Энтони, охранявшим первый вход.
— Проезжайте с Богом, брат Пьеро, — сказал водителю мускулистый священник, после чего поклонился брату Грегори, сидевшему сзади.
Когда машина рванулась вперед по деревянному мосту, у брата Грегори разыгралась язва. Последние три часа были тяжелыми. Сначала этот олух Кимболл из Легации. У Грегори внутри все вскипало при мысли, что надо делиться властью с неверными типа него и его начальства. Но эту ошибку брат Грегори совершал в прошлом. Они отказывались делить полномочия с временными верхушками, и посему никогда не задерживались у власти достаточно долго, чтобы достичь своей конечной цели. Владыка Иисусе Христе, молча молился Грегори, когда машина въезжала во внутренний двор, пожалуйста, помилуй меня, раба Твоего смиренного, ибо грешен я тем, что связываюсь с неверными, и дай же мне сил уничтожить их, когда они отслужат нашей цели.
Кимболл воплощал все, что было ненавистного в неверных: богатый протестант, непоколебимый в своем безбожии. Но с Кимболла несчастья дня только начинались. Потом был еще телефонный звонок: сообщали, что брат Аннунцио убит во время визита к адвокату Каицци Саутворту. По описанию Грегори понял, что убийца — Вэнс Эриксон.
А теперь этот пожар. Должно быть, снова Эриксон. Чего он хотел этим достичь? От Каицци он ничего не добьется, Разум старика сломлен огромным количеством наркотиков, разлагающих мозг. Граф заплатил. Грегори улыбался. Да, этот человек заплатил. Еще один день… лечения, и он подпишет контракт, по которому дворец Каицци перейдет Братству. После этого ему не будет смысла жить дальше.
Будь проклят брат Аннунцио, позволивший себя убить. Черт побери Братьев, охраняющих замок, за то, что позволили Эриксону учинить такой хаос. «Фиат» остановился у лестницы. Брат Грегори не вышел из машины, пытаясь усмирить свой гнев. Он злился на себя за то, что Вэнс Эриксон еще жив. Тут он серьезно просчитался, и этот просчет необходимо исправить.
— Мне, пожалуйста, «инграм» с глушителем, — попросил Грегори у водителя. — Эриксон — моя ошибка, и мне ее исправлять. — Водитель оперативно достал автомат из футляра и надел глушитель, разложил приклад и вставил длинный магазин.
— Чертпоберибольнотокак, — проговорил Вэнс сквозь зубы, сжимая руку. Пули продолжали вспахивать спальню графа.
— Ну, — сказала Сюзанна, отцепляя пальцы Вэнса, — дайте же мне посмотреть. — Он поморщился, но позволил женщине убрать его руку и закатал рукав, чтобы рану было лучше видно.
— Ой!
— Вы как ребенок, — сказала Сюзанна, — тут всего лишь маленький поверхностный порез.
— Маленький? — скривился Вэнс. — Насколько маленький?
— Дюйма три, он на задней стороне руки. Похоже, глубокий, но кровь уже начала сворачиваться.
— Ладно, — сказал Эриксон, вытаскивая из-за пояса револьвер. — Надо убираться отсюда, пока мы не заработали действительно серьезные раны. — Они услышали с балкона скрип шагов по битому стеклу, но через разодранные шторы, печально покачивающиеся на сквозняке, никого не было видно. Сюзанна выстрелила. Шаги замерли.
Они бросились из комнаты направо, подальше от того коридора, где лишили сознания охранника.
— Они внутри! Внутри! — кричал в комнате второй священник. — Они направляются на север! — Сзади опять послышались шаги: кто-то бросился бежать.
Вэнс и Сюзанна неслись по коридору, и их подошвы громко стучали по мраморному полу.
— Там! — крикнули сзади по-итальянски. Как только они свернули за угол, от пули на куски разлетелся витраж рядом с головой Сюзанны. На чистом адреналине они пролетали дверь за дверью, пока не показалась лестница, ведущая вниз.
— Мы, наверное, уже треть замка отмахали. — Вэнс умудрился произнести это, пытаясь отдышаться на бегу. — Эта лестница наверняка ведет к другому внутреннему садику.
Они замедлили шаг, чтобы вписаться в поворот, но тут заметили, как им навстречу по лестнице кто-то бежит.
— О черт, — выругался Вэнс. Они попробовали затормозить, чтобы спрятаться за углом, но обувь скользила по гладкому мраморному полу; ноги занесло вперед. Как бейсболисты, вкатывающиеся «домой», Вэнс и Сюзанна скользили по отполированным плитам. За ними ровной линией на уровне пояса на кремовой штукатурке через равные промежутки разрывались белые припухшие оспины. Если бы они не поскользнулись, они бы уже погибли. Со всех сторон громче и громче слышались быстрые шаги преследователей.
Лестница, что вела с этажа, с трех сторон была окружена прочными перилами. Они поползли к ним, где безопаснее, но мужчина с автоматом вновь нашел мишень и прицелился. От пола полетели мраморные крошки. Сюзанна вслепую выстрелила за угол.
— Они вооружены! — завопил кто-то. Еще кто-то осторожно бежал вверх по лестнице. Затем в коридоре где-то сзади раздались новые крики. Вэнс выхватил из-за пояса револьвер и выпустил последнюю пулю. Сюзанна — тоже: она выпустила всю обойму в преследователей. Пуля Вэнса глухо чвакнула в левую грудь первого, он пошатнулся и упал на тех двоих, что бежали за ним. Сюзанна трижды попала в четвертого, но мужчина был крупный и это его не остановило.
Они заползли за угол перил, сразу же скрывшись с линии огня. В дальнем от них углу осторожно высунулась голова мужчины на лестнице. Другого оружия не осталось, и Вэнс бросил в него пустой револьвер; мужчина спрятался.
У хозяев поля положение незавидное, мрачно подумал Вэнс. Но Сюзанне Сторм понадобилось лишь полсекунды на то, чтобы вытряхнуть из пистолета пустую обойму и вставить свежую. Вэнс с ужасом поежился, когда она профессионально перезарядила оружие, снова выстрелила вслепую за угол — в сторону четверых преследователей и в мужчину на лестнице. Раздался вскрик боли.
— Попала! — воскликнула Сюзанна. Они подползли к краю перил, собираясь броситься вниз по лестнице. Двигаясь впереди Вэнса, Сюзанна выстрелила за поворот лестницы, потом вниз, в человека, которого она только что ранила. Раздался еще один вскрик.
Они на четвереньках ползли к лестнице. Там головой вниз, раскинув руки и ноги, лежал невысокий светловолосый парень. Его глаза безучастно таращились, уже не понимая, что со лба по волосам стекает красная струйка и бежит по холодным мраморным ступеням. Вэнс кинулся к телу — забрать у мертвого короткоствольный автомат, казавшийся почти квадратным. Вэнс видел такой в кино: это был «инграм».
Едва он схватил автомат, над перилами появился крупный мужчина, которого ранила Сюзанна, и с ним — двое других. Нажав на курок, Вэнс выпустил очередь по перилам, стараясь удержать в руках пляшущий автомат. Трое присели; в «инграме» кончились патроны. Автомат был бесполезен, и Вэнс его выбросил. «Инграм» с лязгом полетел по лестнице. Вэнс и Сюзанна тоже бросились вниз.
И на секунду замерли от удивления. Это оказалась не та лестница, которую помнил Вэнс. Здесь не было двора — вообще никакого выхода наружу. Лишь коридор, уходящий в обе стороны, и еще один лестничный пролет, ведущий вниз. Как выбраться? В стене вокруг замка только два выхода; наверняка оба хорошо охраняются. Сюзанна снова выстрелила вверх, а потом вставила свежую обойму.
— Сколько их у вас? — удивленно поинтересовался Вэнс. — Для журналиста у вас в сумочке поразительно большой арсенал.
— Это последняя, — только и сказала она. — Девять выстрелов.
— Прекрасно, — хмуро ответил Вэнс. На лестнице зазвенели пули. — Идем отсюда. — Они кинулись вниз, но, к их разочарованию, новая лестница привела к очередному коридору. — Хреново, — пробурчал Вэнс. — Опять то же самое. — Он бросился к тяжелой деревянной двери с небольшим зарешеченным окошком. Вэнс потянул ее; медленно, но мягко дверь подалась. Они быстро зашли внутрь и оказались в круглом колодце с каменными ступенями, уходящими по спирали вниз.
— Идите вперед, — сказала Сюзанна. — У меня пистолет. Я прикрою. — Вэнс увидел ее взгляд и решил не спорить. Они быстро побежали по ступеням, которые закручивались против часовой стрелки.
Высоко вверху раздался голос — каменная труба идеально передавала звук.
— Куда она выходит? — Вэнс вздрогнул: он узнал голос священника из церкви Санта Мария делла Грация.
— Не знаю, ваше превосходительство, — ответил ему кто-то. Еще три голоса признались, что не знают, куда ведет лестница.
