Они с Генри сидели в баре роскошного отеля напротив здания «Би-би-си». На столике перед ними стояли два бокала шампанского с коньяком.
— Прекрасное лекарство от шока, — ухмыльнулся Генри, делая заказ.
Однако, как расстроенно заметила Грейс, случившееся его нисколько не смутило. Закалка бывалого путешественника? Или Генри ничего другого просто и не ждал?
— Это я должна тебя угощать, а не наоборот, — простонала Грейс, прекрасно сознавая, что рекламный фроджет подобной роскоши не выдержал бы.
Генри пожал плечами:
— Какая разница? Мне приятно за тобой поухаживать. Я очень рад снова тебя видеть.
Одно точно: крепкий напиток благотворно подействовал на натянутые нервы Грейс. Она еще не успела расправиться и с половиной первого бокала, а события сегодняшнего утра уже успели отодвинуться в прошлое. Быть может, долгожданный момент настанет именно сейчас? Грейс отключила телефон, жалея, что не может отключить заодно и дребезжащие нервы.
— Гм… — начала она.
— Гм… а как поживают остальные писатели из преисподней? — одновременно спросил Генри. — Леди Цилиндрия и другие?
— Замечательно. — Грейс печально вздохнула, вспомнив, что именно для леди Цилиндрии усилия рекламной службы «Хатто» не прошли даром. — Вообще-то ее пригласила на интервью Белинда Блэк из «Светила».
Генри заметно побледнел.
— Ты сказала, Белинда Блэк?
— Да. Здорово, правда?
— Не очень.
Грейс удивленно посмотрела на него.
— Что ты хочешь сказать?
Неужели в Генри проснулась зависть к более удачливому автору? Это было совсем на него не похоже, но, с другой стороны, что она о нем знает?
Генри едва заметно скривил рот.
— Белинда Блэк — одна из самых неприятных женщин с Флит-стрит.
Грейс вынуждена была согласиться, что в его словах есть доля правды. За те несколько телефонных разговоров, что состоялись у нее с Белиндой Блэк, журналистка не поразила ее своей вежливостью. Так, например, выяснив, что «Мертвую петлю» даже с большой натяжкой нельзя отнести к остросюжетным детективам, она очень нелестно высказалась в адрес бедного сэра Гревилла Гудтраузера. Ну, а что Белинда сказала об Эвфемии… впрочем, это Грейс как раз могла ей простить.
— Это не женщина, а паровой каток в человеческом обличье, — продолжал Генри. — Бедная, несчастная леди Цилиндрия! Невинную овечку отведут на бойню. Точнее, Бойни отведут на бойню.
— Но ведь книга леди Цилиндрии посвящена хорошим манерам, — пришла в панику Грейс. — Разве здесь возможны какие-нибудь разночтения? Что такого ужасного может сделать с ней Белинда Блэк?
— Не волнуйся, она что-нибудь придумает.
— А ты откуда знаешь?
Генри вздохнул.
— Писатель не должен выдавать свои источники. Но тебе я скажу. Одно время Белинда встречалась с моим другом. Редактором отдела путешествий «Светила». Как ты можешь понять, это очень удобно для получения скидок на авиабилеты и путевки. Но как только его уволили, Белинда отшвырнула его от себя, словно раскаленный камень. Если так можно выразиться, для нее это был тактический трах, — надеюсь, ты меня понимаешь.
Он заговорщически поднял бровь.
Грейс сглотнула комок в горле. Откуда ей было знать, что такое тактический трах? В Сент-Меррионе ее роль была прямо противоположной. Неужели Генри снова над ней издевается?
Но лицо Генри оставалось серьезным.
— Белинда бесцеремонно использует своих знакомых, в первую очередь мужчин. А сейчас, если верить моим старым друзьям, работающим в «Светиле», она вообще словно с цепи сорвалась. Хватает любого бедолагу, который, на свое несчастье, слишком долго смотрел в ее глаза-мухоловки. Подумать только, сейчас она где-то раздобыла себе ученого.
— Вот видишь, — решила вступиться за дьявола Грейс. — Быть может, Белинда меняется к лучшему.
Стала задумываться.
— Сомневаюсь. По-моему, притягательность этого ученого мужа состоит в том, что у него великолепные связи в мире политики.
— Вот как? — вздохнула Грейс.
Ученый со связями в мире политики. Вдруг она вспыхнула, не в силах больше выносить пристальный взгляд ореховых глаз Генри.
— Это напоминает тебе кого-то из твоих знакомых, да?
Грейс смущенно кашлянула:
— Отчасти. Точнее, я знаю одного ученого, тесно связанного с новыми лейбористами.
«По крайней мере, если верить тому, что он говорит», — мысленно добавила она.
Грейс всегда сомневалась в прочности связей Сиона с правительственными кругами — точнее, вообще сомневалась в их существовании. Но поскольку она встречалась с ним не ради этих связей, — а ради чего, она и сама не смогла бы объяснить, — ее сомнения не имели никакого значения.
— Но этот парень, похоже, очень много говорит, выдавая желаемое за действительное, — продолжал Генри.
Грейс кивнула, вспомнив исключительно неправдоподобное заявление Сиона о том, что его диссертацией заинтересовалась Чери Блэр.
— Пообещал Белинде пригласить к ней на «Чашку чая» Чери Блэр. Так что это была страсть с первого взгляда — разумеется, страсть получить интервью.
Генри пригубил кофе из чашки.
У Грейс внутри все перевернулось. Что там сказал Сион в прошлые выходные, когда они ездили к его родителям в Кеттеринг? «Я трахаюсь с честолюбивой любвеобильной шлюхой…»
— Как выглядит эта Белинда? — хриплым голосом спросила она.
Генри пожал плечами:
— Темноволосая. Громадные… я хочу сказать, — смущенно поправился он, — очень большой… мм… бюст.
«…с огромными титьками, которую я интересую только своими связями в политических кругах…»
Грейс почувствовала, что у нее на лбу высыпали крупные капли пота.
Увлекшись интересной темой, Генри продолжал весело щебетать:
— Правда, как выяснилось, в гонг он звонит много, а обедом не кормит. Этот тип просто одержим продвижением какого-то своего труда в защиту новых лейбористов. Едва ли это можно назвать стихией Белинды… Грейс, ты что-то позеленела. Тебе нехорошо?
— Нет, не волнуйся, все в порядке, — промямлила Грейс. — И давно они встречаются? — дрогнувшим голосом спросила она, осененная внезапной мыслью.
— Не очень, — фыркнул Генри. — Это не в ее духе. Самое большее, две недели.
Две недели. Грейс казалось, она не видела Сиона больше двух месяцев, но на самом деле, скорее всего, с последней встречи прошло чуть больше недели. Как раз с поездки в Кеттеринг.
— Умора, правда? — Генри в восторге хлопнул себя ладонями по коленям. — Судя по всему, последней каплей стало то, что он пригласил ее на ужин.
Облегчение захлестнуло Грейс такой мощной волной, что она едва не свалилась со стула. Значит, это все-таки не Сион. Он никогда никого не приглашал на ужин.
— Белинда разоделась в пух и прах, возомнив, что они пойдут в «Нубу», но, как оказалось, он имел в виду ужин у себя дома.
— У себя дома? — прошептала Грейс.
Генри кивнул.
— И ты ни за что не догадаешься, чем он ее угощал. — Он уже задыхался от смеха. — Даже я смог бы придумать что-нибудь получше, а мне доводилось есть глаза диких свиней и половые члены яков, разумеется, не говоря о сосательных камнях… Что ты сказала?
— Морковным омлетом, — пробормотала Грейс. — Он угостил Белинду морковным омлетом.
— Невероятно! Во имя всего святого, откуда тебе известно?
— Прошу меня извинить, — задыхаясь, выдавила Грейс, вставая из-за столика и выбегая из бара.
Утром того дня, когда вышел номер с интервью герцогини Танетской, Белинда умышленно пришла на работу еще позже обычного. В конце концов, только полные идиоты ждут на месте преступления, когда раскроется их злодеяние.
Первым указанием на то, что все прошло как надо, стала шмыгающая носом Лора, заведующая службой проверки, с которой Белинда столкнулась в туалете.
— Это просто ужасно, — с мокрыми от слез глазами выдавила Лора. — Никто не может понять, как такое случилось.
— А что случилось? — невинно захлопала глазами Белинда.
— Ты ничего не слышала? Насчет Мо?
Белинда опустила взгляд, опасаясь, что ее выдадут возбужденно мечущиеся зрачки.
— Я только что пришла на работу.
— О, это самый настоящий кошмар! — простонала Лора. — В интервью с герцогиней Танетской оказались просто жуткие ошибки. И служба проверки их пропустила.
Значит, тут никаких перемен. Белинда сжала губы, чтобы не рассмеяться. Весь ее план был основан на том, что ленивые подручные Лоры не потрудятся что-либо проверить. И, да снизойдет на них благословение, они не подвели.
— Впрочем, такая объяснимая ошибка… — шмыгнула носом Лора, нанося тушь на ресницы, нависшие над красными глазами.
Наконец-то справедливость восторжествовала! Перемена имени сына герцогини со Стана де Монфор на Сатану де Монфор заняла несколько секунд. А затем последовали небольшие дополнения, посвященные интерьеру квартиры и поведению детей герцогини.
