— Не надо, тебе идет. Пойдем в комнату, вдруг не выдержу и поцелую, а здесь много зрителей.
Столь небрежно оброненное заявление об интимном желании задело Лейн. Он не дал ей времени на размышления и потянул за собой. Лейн послушалась. Его руки, теплые и надежные, легли на ее талию. Ей пришлось улыбнуться.
— От чего умрет твоя последняя рабыня?
Он на секунду задумался, синие глаза его смеялись, когда он предположил:
— От экстаза?
Его поцелуй был долгим и жадным. Словно изголодавшийся, он, казалось, готов был проглотить ее, доведя до бездыханности. И вот уже руки Лейн сомкнулись вокруг его шеи, а пальцы вцепились ему в волосы. В ту же секунду он сгреб ее в охапку и уложил на постель. Когда Фергюс отодвинулся, Лейн увидела его лицо. Он приподнял ей голову и расправил волосы на подушке, словно готовил к какому-то ритуалу. Довольный своей работой, Фергюс поцеловал ложбинку на ее груди, медленно, но решительно прошелся губами по шее, преодолел подбородок и, двигаясь вдоль щеки, добрался до лба. Все это время Лейн впивалась ногтями в простыни, контролируя себя до последнего. Но как только его властные губы завладели ее ртом, внутри у Лейн словно что-то взорвалось. Она распахнула рубашку на его груди и скользнула руками внутрь, пройдясь по всей длине его теплой спины и впиваясь ногтями в его плоть. Фергюс приподнялся, чтобы увидеть огонь желания в ее зеленых глазах. Он самодовольно улыбнулся и, отказываясь торопиться, целовал ее так проникновенно, что внутри у Лейн все дрожало.
У нее сердце оборвалось, когда она почувствовала, что руки его отпустили ее тело.
— Кажется, ты и в самом деле поправляешься, — последовало странное замечание.
Она попыталась притянуть его обратно.
— Я хорошо поддаюсь лечению.
Губы у него подергивались, но он устоял перед ее напором, заметив:
— Передозировка может быть опасна.
— Ты выпустил джинна из бутылки, — обвинила она его и улыбнулась.
Он склонился к ней, слегка задел губами ее губы и шепнул:
— Я недооценил действие микстуры.
Лейн протянула руку и ощутила под ладонью его щеку, потом очертила пальцем рот. Фергюс поймал губами ее палец, любуясь радостью, светившейся в ее глазах.
— У нас есть что обсудить, — сказал он.
Сердце Лейн заныло. Она с огорчением убрала руку.
— У тебя большая выдержка.
Он снисходительно улыбнулся.
— Поскольку твоя воля ослаблена болезнью, кто-то должен это компенсировать.
Лейн погладила его руку и призналась:
— Знаю. Я все еще на седьмом небе. Жаль.
— Я не хочу, чтобы ты сожалела. — Он гладил ее по щеке, не сводя с нее серьезных глаз. — Я хочу, чтобы мы были вместе и могли вести себя как нам заблагорассудится. Что ты скажешь?
Лейн не выдержала светившейся в его синих глазах надежды и отвела взгляд, потом подтянулась и села в постели. Она перекинула через плечо волосы и открыла рот, надеясь, что нужные слова придут сами собой. Но ее опередил Фергюс.
— Ты собираешься отказать мне?
— Фергюс… — взмолилась она, но он стоял на своем.
— Ты согласна или нет?
— Нет. — Теперь она смотрела ему в лицо, хотя на нем ничего не отразилось.
Он вопросительно поднял бровь.
— Другой?
Внутри нее все кричало, что она поступает неправильно, но разум подсказывал иное, и она отрицательно покачала головой, делая усилия, чтобы не отказаться от собственного решения.
— Другая причина? — допытывался он.
Она вымученно улыбнулась.
— Миллион!
— Было бы достаточно и одной.
Судя по голосу, он был удивлен. Лейн набрала побольше воздуха.
— Мне нелегко отказывать тебе, Фергюс. При других обстоятельствах я не желала бы себе лучшего. — Он ждал пояснений, и Лейн вдруг засмеялась. — Ты только посмотри на себя! Ты сам по себе уже делаешь это невозможным. А я… всего лишь я.
— Ты так и не назвала причину, которая бы мне все объяснила.
— Хорошо, слушай. Мы оба только жестоко пострадали бы, потому что из этого просто ничего не выйдет. Ты будешь разъезжать постоянно, на тебя будут бросаться поклонницы. Ты будешь заниматься любовью с полуодетыми красотками. Я не смогу конкурировать с ними. Рано или поздно ты не выдержишь. А мне бы хотелось иметь рядом верного мужчину, Фергюс. На твоем пути соблазнов больше, чем приходится в среднем на долю обычного человека.
Его лицо выражало прежнюю решимость.
— Тот факт, что у меня большой опыт, я рано начал, дает мне больше возможностей противостоять искушениям. Я бы не делал тебе предложения, Лейн, если бы не был готов к этому на сто процентов.
— Я не говорю, что ты собираешься изменять мне.
— Но плоть слаба?..
— Правда, я не хочу быть циничной, просто смотрю на вещи реалистически. И еще, не забывай, что у меня тоже есть свое дело. Наши профессиональные обязанности постоянно будут разлучать нас.
В глазах Фергюса ясно читалось разочарование. Он встал. Лейн догадалась, о чем он думает.
— Я столько потратила труда, Фергюс, чтобы добиться того положения, которое занимаю сейчас. Не могу бросить все это коту под хвост!
— Разве тебя об этом просят?
Он прошелся по комнате, засунув руки в карманы, и, очевидно, ответа не ждал. Лейн спустила ноги с постели и хотела еще что-то сказать, но он заговорил первым.
— Это не из-за Ханны?
Потрясенная, что такая мысль могла прийти ему в голову, Лейн схватила его за руку и повернула к себе.
— Мне стыдно, я совсем забыла о чувствах Ханны!
— Ну, я… мы говорим сейчас о твоих чувствах.
Лейн занервничала, но надо было выдержать этот разговор до конца.
— Я действительно мало знаю тебя, как и ты меня. У Ханны есть мать, Фергюс. Я не знаю, жена она тебе или нет, но Ханна слишком маленькая, чтобы быть плодом твоей прошлой «разгульной» жизни.
Он отвернулся и отошел от нее, приглаживая волосы на затылке, вид у него был несколько растерянный. Но тут же обернулся и сказал, словно бросая вызов ей или самому себе или обвиняя кого-то:
— Она моя жена, Дарси, моя жена!
Его слова словно придавили ее, она поймала себя на том, что, остолбенев, молча смотрит на него и бормочет что-то невнятное.
Внезапно разозлившись на себя, он быстро подошел к Лейн, поставил ее на ноги и встряхнул.
— Мне нужна ты! — Синие глаза в упор смотрели на нее. — Я и подумать не мог, что скажу эти слова в свои тридцать восемь лет, надо полагать, я здорово влюбился, вот тебе и на!
Лейн старалась избегать его взгляда, но Фергюс крепко держал в ладонях ее голову и деваться было некуда.
— Можешь ты это понять и честно ответить? — Голос его прозвучал жалобно.
