– Ну и повезло же ей! – завистливо прошептала Маша и коварно предложила сладким голоском: – Заинька, ты, наверное, хочешь с Кешкой в оперу пойти! Давай я с Ванькой и Анькой посижу.
– Нет, нет, – испуганно закричала Зайка, которая ненавидела оперу, – к чему такие геройские поступки! Иди, Манюня, развлекайся.
Бессмертное творение П. И. Чайковского плавно двигалось к завершению. Я почти заснула, скорчившись на красном бархатном стуле. Вот и сцена бала. Но не успел животастый генерал Гремин ответить Евгению Онегину своей известной арией «Давно ж ты не был в свете, она жена моя», как по сцене поплыл густой дым, раздался ужасающий стук, и на глазах пораженной публики Гремин провалился под пол.
– Какая оригинальная редакция! – восхитилась Римма Борисовна.
– Опять ногой такт отбивал, – в сердцах вскрикнула капельдинерша.
Пока артисты мужественно пытались допеть оперу до конца, я подсела к пожилой служительнице и спросила:
– Почему он провалился?
– Потому что идиот! – в сердцах вскричала старушка, принимавшая близко к сердцу неудачи.
Оказалось, что актер, поющий арию Гремина, имеет привычку отбивать ногой такт. Все бы ничего, но под сценой сидит специальный рабочий. Для него стук сверху – условный знак, правда, из другой постановки – «Фауст». Он означает: «Мефистофель исчезает через люк, на сцене дым». Сильно не задумываясь, услыхав сигнал, машинист сцены убрал певца и дал дым. Поскольку подобная ситуация уже происходила несколько раз, Гремина просили не стучать ногой. Но он забывается, а рабочему все равно – слышит условный звук и распахивает люк. Дальше опера идет без Гремина.
На следующий день решила навестить актера Андрея Елизарова. Позвонила в театр «Рампа» и сообщила, что хочу стать спонсором спектакля, где главную роль играет несравненный красавчик. Задыхающийся от радости администратор дал не только телефон, но и адрес. Актеры – поздние пташки, поеду прямо сейчас и найду героя-любовника в постельке.
– Ну кто там еще? – раздался из-за двери недовольный бархатный баритон.
– Спонсор вашего нового спектакля, – игриво сообщила я.
Дверь немедленно распахнулась.
– Простите, – пробормотал высокий блондин, – не думал, что так сразу приедете.
– Чего тянуть? – спросила я и пошла за хозяином в большую гостиную, обставленную с претензией на оригинальность.
Стиль «деревенская изба» – повсюду деревянные резные лавки и стульчики, расписной палехский столик, огромный телевизор и полное отсутствие книг.
Андрей уселся на весьма неудобный диван и выжидательно поглядел на меня. Безжалостный солнечный свет бил актеру прямо в лицо. Стало ясно, что ему не двадцать пять, а хорошо за тридцать. Кожа на лице и шее потеряла свежесть, возле глаз и на висках виднелись «гусиные лапки». Рот тоже начинал терять твердые, мужественные очертания. Ну еще года два-три, и придется из героя-любовника переквалифицироваться в благородные отцы. Хотя сделает пару подтяжек и вновь сумеет косить под мальчика. Андрюша тряхнул белокурой шевелюрой, и я приметила предательскую черноту у пробора. Так, он еще и волосы красит.
Минут пять излагала суть дела. Представляю таинственного мецената, большого театрала. Хозяин может дать деньги на постановку спектакля, желательно из классического репертуара.
Елизаров впал в волнение. Он принялся бегать по комнате, изредка останавливаясь и принимая по привычке картинные позы. Я решила слегка охладить пыл размечтавшегося актера.
– Вот только одна заковыка…
– Какая? – притормозил у окна Елизаров, картинно сдувая со лба пергидрольную челку.
– Мой хозяин – человек очень строгих правил, даже можно сказать, ханжа…
– Ну? – не понял Андрюша.
– Он очень любит ваш театр, но никогда не даст денег лицу нетрадиционной ориентации.
– Не понимаю, – забормотал герой-любовник.
Я вздохнула и спросила в лоб:
– Вы «голубой»?
Елизаров подскочил на месте от негодования и закричал:
– Да я обтрахал половину России!
– Так-то оно так, – продолжала я сомневаться, – но вот хозяин прочитал «Скандалы недели» и засомневался.
– Вот жабы гнойные, – занервничал Андрюша и, воздев руки к небу, продекламировал: – «Клевета – страшная вещь, убивает наповал, словно выстрел из пистолета».
Интересно, из какой пьесы данная цитата?
– Вы мне не верите? – почти с отчаянием вопросил актер. – Сейчас все объясню.
Оказывается, кто-то из «друзей» отправил в «Скандалы» фотографии, сделанные во время репетиции нового спектакля. Речь в пьесе на самом деле идет о гомосексуалистах, и Андрей играет в ней главную роль. Сцена, где он сжимает на диване в объятиях партнера, – финал первого акта. Актеры почти раздеты, и, если не знать, где сделаны снимки, запросто подумаешь, что на них запечатлена страстная встреча двух любовников.
– Знаю, кто нагадничал – Вероника Медведева! Курица обтрюханная, – злился Елизаров.
От волнения у меня моментально загорелись уши, но я постаралась самым спокойным голосом заметить:
– Ну это вы зря! Зачем бездоказательно обвинять такую красивую женщину, видела ее по телевизору – просто картинка, настоящий ангел!
– Слышали бы вы, как она ругается матом, уголовнички отдыхают, – взвизгнул Андрей. – Сейчас все объясню.
В новый спектакль требовалась исполнительница на главную роль. Режиссер притащил Веронику. При всей красоте актриса из нее никакая. Андрей провел несколько репетиций и твердо заявил, что играть с подобной партнершей не станет. Режиссер, хорошо понимая, что публика пойдет в театр, привлеченная именем Елизарова, отстранил Веронику от спектакля. Горе-актриса решила не сдаваться. И как-то вечером заявилась к Андрюше на дом «поговорить по душам». Женщина просила дать ей шанс, но Елизаров не собирался участвовать в провальной постановке и проявил твердость. Тогда Ника пустила в ход последний козырь. Не успел актер ахнуть, как коротенькое обтягивающее платье свалилось с плеч девушки и она осталась перед ним абсолютно обнаженной. Более совершенного тела Андрюша в своей жизни не видел, просто статуя Родена. Актер дрогнул, и вечерок закончился, к обоюдному удовольствию, в спальне.
Утром Вероника щебетала о своем понимании роли в новом спектакле, но Андрей осадил любовницу. Он сообщил ей, что на роль уже приглашена другая актриса, а постель не повод для знакомства!
Обозленная дама кинула в него сначала кофейником, потом сковородкой с омлетом. Ловко увернувшись от одного и от другого, мужчина силой выставил буянку на лестницу. Вероника принялась колотить в дверь ногами и ругаться на чем свет стоит.
Поэтому когда в «Скандалах недели» опубликовали «утку», он сразу понял, чьих рук дело. Полный благородного негодования, Елизаров поехал в редакцию.
– Мои поклонницы в основном женщины, – пояснял он, – узнав, что их кумир – гомик, моментально перестанут ходить на спектакли.
Успокаивал разъяренного мужика Семен Воробьев. Посетовав на нечистоплотность некоторых людей, он принялся потчевать Андрея коньяком. Потом влетели несколько женщин разного возраста. Они начали закатывать глаза от восторга, просить автограф и фото на память. Тщеславный мужчина растаял. Ему тоже подарили «Антологию анекдота» и годовую подписку. Ушел Елизаров почти довольный.
История имела продолжение. Зайдя через неделю в Дом журналиста, актер обнаружил в ресторане за столиком ласково улыбающихся друг другу Семена и… Веронику. Первым желанием Андрея было надавать им пощечин и засунуть мордой в салат. Но он взял себя в руки и быстро вышел из обеденного зала.
– Ну не дурак ли? Пошел жаловаться редактору, а он, оказывается, любовник этой сучки! Небось вместе и придумали гадость.
– Почему обязательно любовники? – спросила я. – Может, просто друзья.
– Как же! – фыркнул актер. – Разве с такой нимфоманкой можно дружить? И потом они так друг к другу прижимались, так поглядывали…
Быстренько скомкав конец разговора, я выпорхнула на душную улицу и, купив в ларьке банку противно теплого спрайта, принялась переваривать информацию.
Вероника и Семен! Может, и правда просто дружеский совместный обед? Хотя хорошо знаю этих особ. Похоже, у них действительно пылал роман. Оба неразборчивы в связях, жадны и завистливы – чудная пара. Вероника! А что я вообще о ней знаю? Есть ли у женщины родственники? Кто похоронил тело? Вдруг Веронику убили из-за этого проклятого миллиона?
Позвонив Нине Андреевне и получив разрешение, я поехала домой к Полянским.
Глава 16
Дверь открылась с одного оборота. Странно, неужели не закрыла ее как следует в прошлый раз? В квартире было тихо, только резко пахло дорогими французскими духами. Надо же, какой стойкий парфюм! Сколько времени, как никто не живет тут, а запах все витает.
Я прошла в кабинет и задумчиво посмотрела на полки. Может, начать с фотографий? Альбома оказалось всего два. Один запечатлел Полянских на отдыхе, в другом отыскалось несколько свадебных фотографий. Нет, все-таки она была уникальной красавицей, одни волосы чего стоили – густая копна русых вьющихся прядей. Зачем только остриглась и выкрасилась? Сунув один из снимков в сумку, я принялась перебирать разнообразные документы. Из интересных – только свидетельство о браке.
