На пристань выкатила «Тойота-Хилукс» с зачехленным кузовом, круто развернувшись, встала. Егерь побежал к ней. Задняя дверца приоткрылась, он распахнул ее, нырнул внутрь, захлопнул и выдохнул:
— По этой дороге гоните!
* * *
Между бетонными столбами была натянута колючая проволока в несколько рядов. Ограда пересекала поле и ныряла в ельник, позади нее шла грунтовая дорога, едва различимая в свете луны.
— Вроде контрольно-следовой полосы, — пояснила Ксюха, слезая с велосипеда. — Менты по ней ездят, проверяют.
Они быстро пошли вдоль ограды, углубились в ельник — деревья позади столбов были срублены, дорога продолжалась и там, — и вскоре достигли дыры, где колючка, кроме верхнего ряда, оказалась выкушена. Перебравшись на другую сторону, пересекли контрольно-следовую полосу и заспешили дальше. Ельник вскоре превратился в смешанный лес. Достигнув грунтовой дороги с кустарником и поваленными деревьями по краям, аномалы снова оседлали велосипеды, но не успели проехать и километра, как впереди раздался шум двигателя.
— Прячемся! — приказала Ксюха.
Пришлось съезжать с дороги под прикрытие деревьев. Шум нарастал, и вскоре из темноты, светя фарами, вынырнула машина.
— «Серый Ланос», — прошептала Ксюха. — Так его называют. На этой тачке менты гоняются за самоходами. Замрите.
Автомобиль медленно прокатил мимо, шум мотора стих.
— Теперь надо побыстрее отъехать от периметра, — сказала она, выкатывая велосипед обратно на дорогу. — Тут опасно, а дальше шанс наткнуться на кого-то небольшой.
Когда рассвело, дорога совсем пропала — растворилась в почерневших прошлогодних листьях и гниющих ветках. Распогодилось, показалось солнце, осветив рощи, разделенные серыми пустошами, овраги и болотца.
Троица проехала мимо бетонной ограды в проломах, за которой виднелись кирпичные бараки и ржавая техника. Потом слева потянулись деревенские домики. Дворы заросли деревьями и высоким бурьяном, ветки торчали из окон, из дыр в крышах и стенах, затянутых мхом. Яна недоуменно оглядывалась, но больше не задавала вопросов. Стас тоже молчал.
Через некоторое время Ксюха сказала:
— Впереди поворот на Черевачский мост, который ведет через Уж, на повороте часто дежурят менты. Подождете, пока я разведаю обстановку.
— А объехать нельзя? — спросил Стас.
— Вокруг заболоченные места, не получится.
Яна со Стасом отъехали в кусты, Ксюха одна отправилась вперед. Вернувшись, объявила:
— Вроде никого, давайте быстро, вдруг появятся.
Когда переехали мост, издалека донесся рокот — поначалу едва слышный, он быстро нарастал.
— За мной! — крикнула Ксюха и понеслась по кочкам в сторону уродливой ржавой конструкции с колесом, похожим на гигантскую шестерню, с квадратной кабиной и обрывками тросов. Махина одиноко торчала на другом краю поля.
Далеко над кромкой леса показался вертолет. Ксюха, пригнувшись, нырнула под железную станину землеройной машины, Стас с Яной тоже побыстрее спрятались. Бросили велосипеды, присели. Вертолет летел над полем в их сторону.
— Это военный? — спросила Яна. — Зеленый весь.
Стас с Ксюхой молчали. Когда вертолет исчез из виду, Ксюха достала карту, расстелила на влажной земле и сказала:
— Теперь нам на запад.
Вскоре, углубившись в лес, они достигли линии электропередачи и поехали по просеке на север, от одной решетчатой вышки до другой. Ветер посвистывал в вышине между ржавых балок, оборванные концы проводов покачивались и тихо шуршали, ударяясь друг о друга.
Поели на ходу — у Ксюхи оказались несколько черствых бутербродов. Наконец Яна не выдержала:
— Мне надоело ехать, ничего не понимая. Что это за место?
Их проводница, не оглядываясь, бросила:
— Скажи ей сам, ты ведь уже понял. И не тормозите, нам еще несколько часов то ехать, то идти.
Стас, руля одной рукой, через плечо сказал Яне:
— Мы поплыли от города через Киевское море, потом шли на северо-запад… Попробуй вспомнить карту.
— Да не знаю я карту Киевской области! — разозлилась она. — Никогда не видела, зачем она мне? Говори уже!
— Да ты посмотри сама. — Стас показал вперед, где далеко-далеко виднелась полосатая труба, из-за расстояния казавшаяся бледно-серой и расплывчатой. — Разве тебе это ничего не напоминает?
— Труба… — Яна нахмурилась. — Ну да, на фотографиях видела. Мы что… Неужели мы в…
— Точно, именно там, — согласился Стас. — Вообще, если задуматься, то это логично. Где еще прятаться аномалам?
Ближе к вечеру впереди замаячили козловые ЖД-краны. Когда миновали их, Ксюха сказала:
— Здесь повышенный фон. Старайтесь в грязи не мазаться.
Потом снова был лес, а когда уже начало темнеть и впереди замаячили дома брошенного поселка, она объявила:
— Мы на месте.
* * *
Егерь положил портфель на сиденье рядом. Впереди сидели двое брюнетов; за рулем — постарше, рядом помладше. Лицо водителя он разглядел в зеркальце заднего вида: острый подбородок, крупный нос, впалые щеки, выступающие надбровные дуги. Черные вихрастые волосы с сединой.
Второй обернулся — он оказался похож на водителя, но подбородок еще острее, а щеки запали сильней. Лицо у него было совершенно волчье, взгляд мертвенный, короткие волосы жесткой щетиной торчали над низким лбом. Оба эстонца давно не брились — щетина напоминала наждак.
— Давно уехали? — спросил молодой.
— Недавно, на двух велосипедах, — пояснил Егерь. — Не знаю, как за ними незаметно следить на машине, но сейчас надо хотя бы увидеть их издалека.
Эстонец отвернулся. Машина ехала по ночному поселку, и одержимых впереди видно не было.
— Как вас звать? — спросил Егерь.
Они молчали. В «Тойоте» висела явственная аура опасности, насилия, словно внутри этой машины был убит не один человек. Егерь не так много знал про эстонцев, в Пси-Фронте блюли конспирацию на случай провала отдельных ячеек. Эти двое были братьями. Как и охотник, специализировались на «стирании» одержимых и тоже считались лучшими спецами в Восточной Европе. Но Егерь занимался только убийствами, а эстонцы участвовали еще в каких-то силовых акциях, даже в ограблениях, о которых ходили смутные слухи. Хотя братья приезжали в командировки в Россию, раньше Егерь с ними не сталкивался. Зачем Пси-Фронту кого-то грабить? Для финансирования своих операций? Скорее всего, Фронт имеет другие источники дохода, наверняка владеет каким-то бизнесом, и даже не одним… Егерь в который раз за последние сутки подумал о том, что крайне мало знает про организацию, в которой служит уже столько лет. Штаб-квартира где-то в СНГ; цели — борьба с тайным инопланетным вторжением; оперативные группы работают автономно, выполняя задания, которые им сбрасывают кураторы вроде покойного Величко. У Егеря был счет в болгарском банке, куда периодически поступали средства — не очень большие, но хватало на жизнь и на обеспечение его операций.
Бывший напарник, научивший Егеря большинству приемов по выслеживанию одержимых, погиб от руки одного из них больше пяти лет назад, и с тех пор охотник лишь несколько раз вживую общался с соратниками. Дважды он работал в паре, а один раз — втроем, когда надо было «стереть» одержимого, оказавшегося крупным провинциальным мафиозо. Егерю было достаточно того, что Пси-Фронт дал ему большую жизненную цель, он не желал знать ничего сверх необходимого минимума. Но сейчас недостаток информации угнетал отставного полковника. Как работать с эстонцами, если ничего не знаешь? Конечно, эти двое — соратники, как и тот, говоривший синтетическим голосом, но каковы их сильные и слабые стороны, в чем на них можно положиться, а в чем — нет? В конце концов — можно ли им полностью доверять?
А еще — Корпорация. Что это такое? Так эстонцы называют Пси-Фронт. Почему именно «Корпорация»? Егерю не нравилось это слово, оно настораживало.
— Как к вам обращаться? — повторил он, напряженно вглядываясь в улицу за лобовым стеклом.
— Освальд, — произнес водитель низким хриплым голосом. — Он — Гуннар.
И снова в «Тойоте» наступила тишина. Некоторое время они ехали через поселок, потом дорога повернула в сторону Киева. На север, к лесу, от нее отходила другая — земляная, узкая. Машина затормозила. Эстонцы молчали.
— На север, — решил Егерь. — Зачем им назад возвращаться?
Ни слова не говоря, Освальд повел машину по северной дороге.
* * *
— Новошепеличи, — объявила Ксюха. — Нам сюда.
Стас с Яной вовсю крутили головами, разглядывая глухие, заросшие улицы с домами без подъездов или подходов к калиткам. Растительность взломала асфальт, за десятилетия сквозь окна в постройки нанесло земли — кусты с бурьяном росли и внутри. Крыши прохудились, сквозь проломы наружу торчали ветки.
