плетеного стула.
– Хорошо – хорошо.
– Представляете, девчонки, – перевела разговор на другую тему Любаша, – вот родим все сыновей. Они как потом дадут нам жара.
– Ты хочешь, чтобы у нас у всех троих были сыновья.
– Да.
– С ума сошла. Как соберутся вместе, представляете, что будет? – подруги рассмеялись.
– Ой, да ну вас! Пошлите лучше спать!
Наутро в комнату, где Наталья (собирались у Долговых) постелила Ольге и Татьяне, заговорщицки улыбаясь, вошла Любаша.
– Ольга, – она ласково потеребила девушку за плечо, – там тебя очень интересный молодой человек спрашивает.
– Скажи, что ты меня знать не знаешь, в первый раз про такую слышишь, – пробурчала Ольга, отворачиваясь к стенке.
– Очень настойчивый, – застрекотала неотступно Любаша и стянула у Ольги подушку из-под головы.
– Вот черт! – Ольга подняла вихрастую голову. – Что ему нужно?
Любаша пожала плечами.
– А подать его сюда! – шутливо приказала Ольга.
В комнату вошел Димка.
– А, Дмитрий Иванович, добро пожаловать! Садитесь рядышком! Прошу прощения, что не прибрана. А вы к нам какими судьбами?
– Оля, ты не перебивай. Послушай, Оля, я не могу так. Оль, вернись, а? Не могу без тебя. Хоть издалека тебя видеть.
– Дима…
– Я понял, что это великое счастье просто видеть тебя, просто видеть. Я что-то тут вовсе не то говорю. Прости меня.
В дверном проеме Любаша отчаянно показывала, что стол накрыт и нужно вести гостя к чаю.
– Дима, мне нужно одеться. Ты не мог бы довериться вот этой замечательной девушке.
Любаша сделала страшные глаза и затараторила:
– Да-да, любезнейший, пойдемте со мной. Мы вас накормим, напоим, пригреем, приголубим, – Любаша остановилась и взглянула на удивленное лицо Дмитрия, рассмеявшись, добавила, – ну что я несу такое.
Они вошли в столовую. Ольга быстро привела себя в порядок и вышла к завтраку. Когда застолье было окончено, она засобиралась домой.
– Я провожу, – Дмитрий подхватил Ольгу под руку и оба молча стали спускаться по лестнице.
– Что там в Енисейце, Дмитрий Иванович?
– Ваши родители обеспокоены тем, что вы давно не пишете, как вы тут устроились, как вам работа на заводе? Дмитрий Семенович, в принципе, и направил меня в командировку. Я привез вам деньги и письмо от отца.
Ольга кивнула:
– Как там Ленка Митяева?
– Она послала вам письмо. Сейчас занимает ваше место на ферме. Надо отдать должное ее стараниям. Елена Евгеньевна вам не уступает ни в чем.
– Хорошо, Дима, спасибо за компанию, за деньги и письмо. Скажите отцу, что я напишу в ближайшее время. А теперь идите.
Димка кивнул, но не двинулся с места.
– Идите же, Дима!
– Не могу, Ольга, не могу, не могу, – в отчаянии Димка присел на корточки, закрыл руками лицо.
– Хорошо, – холодно сказала Ольга. – Я могу. И мне, пожалуй, пора, – она молча развернулась и пошла к подъезду общежития, где теперь жила.
Он смотрел ей вслед до тех пор, пока она не скрылась за дверьми подъезда. Ольга поднималась по лестнице, и крупные горячие слезы заслоняли ей дорогу. Было безотчетно жаль Димку, себя и свою глупую непонятную жизнь. Почему так вышло? Ну почему? Не раздеваясь, Ольга легла на диван и так пролежала до вечера.
Димка поднялся с корточек, медленно переставляя затекшие от долгого сидения ноги, пошел прочь от общежития, когда на город спускались ночные сумерки.
ГЛАВА 6
Письма Енисея
Вечером в дверь постучались так тихо, что Ольге показалось, это во сне. Стук повторился, и дверь неуверенно открылась.
– Кто там? – с тревогой в голосе спросила Ольга .
– Да это мы,– прошептала Любаша и вошла в комнату, за ней вошла Татьяна Бальцерек.
– Включите свет, – громко сказала Ольга и с усилием села на диване.
– Ты одна? – неуверенно вглядываясь в темноту, спросила Любаша.
В это время щелкнул включатель, и на глупый вопрос не пришлось отвечать.
– Ты в порядке? – забеспокоилась Танька, глядя на бледное лицо и смятое утреннее платье Ольги.
– Тошнит немного, – сморщилась Ольга. – А так – полный порядок.
– Конечно, тошнит ее, – всплеснула руками Любаша, – с утра ничего не ела! Вот от голода и тошнит.
Ольга виновато улыбнулась. Ну вот, пришли подруги, а она не в состоянии встать с дивана и встретить их, как полагается. Но Любаша и Татьяна быстро дали понять, что в ее заботе не нуждаются. Адрианчук обшарила все шкафчики и, обнаружив всего 3 картофелины, проросшую морковку и луковицу, да немного гречневой крупы, ушла на кухню. Бальцерек, засучив рукава, принялась за уборку комнаты. Когда все было сделано, подруги представили к дивану Ольги маленький журнальный столик, на котором дымились тарелки с горячим супом.
– Ничего, похлебаешь жиденького – тошнота пройдет, – ворковала Любаша.
Ольга послушно дула на горячий суп и отправляла в рот маленькие кусочки хлеба.
– Оля так нельзя, – тихо, не отрывая взгляда от тарелки, начала Татьяна. – Нужно жить. Ты всегда была оптимисткой. Ты всегда любила жизнь. Что случилось, Ольга?
– Многое случилось, Танюша, – Лебедева обвела глазами комнату. – Но ничего, девочки, я обещаю сама себе, что завтра же начну новую жизнь…
Ее перебил стук в дверь. На пороге стояла тоненькая черноглазая девочка:
– Меня вахтерша попросила передать вам это, – девочка протянула конверт и быстро убежала.
– Ленка написала, – радостно сообщила Любаша и отдала письмо Ольге.
Быстро распечатав конверт, Ольга достала письмо и стала читать: «Привет, Оля. Ты, однако, нас своими письмами не радуешь. Я все хожу к дяде Диме, спрашиваю, не пришло ли им письмо. И он, в конце концов ,рассердился на меня, накричал. Он ведь тоже ждет, я понимаю. Поэтому ничуть не обиделась. Решила тебе первой написать. Тем более, что адрес мне теперь известен. Спасибо Наталья. Ей позвонила как-то с сельсовета, спросила как ты. Она дала мне твой адрес. Передавай ей привет от меня. У нас в деревне неспокойно. После твоего отъезда Лешка куда-то делся, да так до сих пор нигде и не видать. Шурка Сковородникова, ой, теперь уж Емельянова, по-прежнему работает секретарем у нашего председателя. Очень любит ездить на всякие заседания в Светлоярск. И даже на пару недель, по какому-то там приглашению, ездила в Красноярск. А мы, простые смертные, трудимся, как пчелки. Я теперь бригадир. Стараюсь держаться на высоте. Только вот иногда взгрустнется, да так взгрустнется, что моченьки нет. И пойду бродить по нашим нахоженным с детства тропинкам.
А Мишка-то, а Мишка-то наш Мейдзи! Он теперь заместитель председателя. Ходит по хутору весь такой доброжелательный, с каждой бабулькой за ручку здоровкается, жизнью каждой интересуется. Что-то в блокнот записывает. Его сначала наши девчонки насмешками было, а потом смотрим:
