пошла, его кровь. Так что все желающие и все их хотелки... Оказались слегка вне зоны действия МОИХ интересов.
- Ну, нахалка!
Эми изобразила сердитый прищур:
- И знаете, продолжите меня оскорблять, я подумаю и откажусь с вами работать!
На такую наглость Пётр Андреевич откровенно открыл рот. И его, безусловно, можно было понять. Он имел дело на корабле с очень конкретной когортой людей. Сюда, на его станцию, доставляли учёных. Как минимум, уже поживших, а то и в годах. У каждого за спиной была своя история, у каждого было что терять, и их можно было очень легко сломать. Эми была далеко не первой, кто в качестве «награды» получал предложение написать собственную предсмертную записку.
И вот тут крылась одна большая проблема. Учёные действовали, думали и существовали в рамках, так сказать, кастовых шаблонов и границ. Их легко было прочитать и предсказать.
А вот профессор Борисова, словно многоликий Янус, легко и незатейливо повернулась к похитителю ликом «капитана Лонштейн».
С наглыми здоровыми оперативниками, ломающими об колено и не таких, как похититель, а поистине матерых преступников, ни одна разработанная схема не работала. Это, кстати, можно было использовать и в обратную сторону.
К преступникам, привыкшим к общению с оперативниками, поворачивался лик «профессора Борисовой», с которой, опять же «ой», они не знали, что делать.
Да. Толку от этих опросников, ставших легендой в своём кругу, в контексте получения информации, порой было очень мало. Но вот с целью выбить из колеи кого-то - изумительно простое и талантливое решение.
И горе тем, кто на него попадал...
- То есть как откажешься?! – возмутился старик, попадая в древнюю, как мир уловку.
Эммануэль пожала плечами:
- Вот так, возьму и откажусь! Почему я должна соглашаться?! Мне что, заняться что ли больше нечем?
- Нечем! На этой станции все делают только то, что Я скажу!
- Так вы ж говорите, что я ничего не сделаю.
- Не сделаешь.
- Сделаю. Вы просто не хотите получить информацию. Вы её боитесь.
Старик дёрнулся.
Эми торжествующе улыбнулась:
- Поэтому вот никто и не нашёл то, что вы хотели. Зачем искать, если вы не хотите этого?
- Ты ничего не знаешь, девчонка!
- То, что мне надо знать, я знаю. Я хорошо знаю, как работать, как искать и обрабатывать информацию. Кому поручать тот или иной её аспект. Я – профессионал. И пусть вас не смущает мой возраст. Я маленький гений.
- С немаленькой скромностью.
- Пётр Андреевич, вот зачем вы меня оскорбляете?!
- Что значит… Чем я…
- Какая «скромность» у таких, как я?! Вы что! Скромность – это оружие тех, кто выбирает для себя путь тихий, неприметный, незаметный. Это удел тех, кто не хочет внимания, кто не хочет повышений, новых дел и свершений. Кто хочет быть одним из. Одним из тех, кто… любит, кого любят, кто ходит каждый день на незаметную, но важную работу. Живёт. Дышит полной грудью. Не боится за себя и свою семью. Точно знает, что завтра обязательно наступит.
- А куда относишь ты себя? – невольно попал под очарование Эми старик.
- К тем, кто не знает, какое будет их завтра и будет ли вообще, - серьёзно ответила ему девушка.
- Как такое возможно? Ведь ты…
- Вчера я была в исследовательском корпусе. Сегодня меня похитили, и я нахожусь на космической станции, на противоположной стороне Луны. Что будет завтра?
Старик молчал, думал.
Потом спросил:
- Ты серьёзно считаешь, что сможешь распутать преступление, которое совершено не здесь, не сегодня и не сейчас?
- Я не вижу препятствий к тому, чтобы это сделать. Естественно, мне понадобится информация. Много информации.
- Не вижу никаких проблем с тем, чтобы это сделать… - пробормотал устало старик. Сдался. Сломался.
Слишком много лет…
Слишком много лет прошло с тех пор, как эта история началась. Слишком много.
- Что ты знаешь о преломлении магнитных полей, маленькая мисс?
Эми пожала плечами, потом сказала спокойно:
- Это было побочным эффектом. Побочным эффектом спасения зелёно-голубого шарика от летящего метеорита.
Глаза старика расширились широко-широко, он снова хрипло закашлялся, потом застыл в своей камере и замолчал. Надолго.
Эми молча грелась о чашку с кофе. Не мешая. Не препятствуя.
Потом Пётр Андреевич вздохнул, кивнул.
- Да, маленькая невероятная мисс, побочный эффект… Вы первая, самая первая, кто знает об этом. Ещё ни один из тех, кто попадал сюда, ко мне на станцию, не мог ответить на простой вопрос, как на Земле появился джамп. Что это такое в сложных научных теориях излагали, а вот что было точкой старта – нет, назвать не могут. Хотя откуда им знать…
- Так и напрашивается в конце «неверные», - фыркнула Эми.
Старик вздохнул:
- Ты не знаешь, девочка, что мы перенесли. Чего натерпелись… Ты не понимаешь, почему я хочу справедливости.
- Расскажите, - предложила девушка негромко. – Ведь до сих пор никто не слышал из ваших уст этого рассказа. В той мере, в которой его знаете именно вы.
Пётр Андреевич молчал, смотрел в пустоту и молчал.
Потом кивнул:
- Да. С меня взяли клятву, что я буду молчать, не буду мстить. Буду молча ждать… Не буду ничего предпринимать. И я ждал. Молчал. Не мстил. Ждал. Но… Ничего не менялось. Потом я прибыл сюда. Нашёл… разных людей. И обнаружил, что про нас все забыли! Все! Никто не помнит… Теперь я хочу справедливости.
Эми ждала продолжения.
Старик снова замолчал, глядя в пустоту. Девушка могла представить, что сейчас перед его внутренним взором встают все те, кто умер, пока он держал своё обещание и молчал, ждал. Не мстил.
Справедливость в понимании этого сломанного человека могла быть и не угрожающей. Но интуиция Эми просто кричала во весь голос: «Это опасно, он – опасен, его цели – опасны».
А интуиции она привыкла доверять. И проверять, да.
Вот этим она сейчас и занималась. Проверяла, изучала и выясняла.
- Хорошо, - старик молчал посмотрел Эми в глаза. – Я положу на твои плечи этот груз, маленькая мисс. Сломаешься, туда тебе и дорога. Не сломаешься, обсудим твою плату. Но только так.
Эми могла бы сказать, что сломать её пытались многие и много чем, но… не сказала. Свои карты стоило приберечь, чтобы посмотреть, что на столе появится следующим. Может быть, противник сразу зайдёт с козырей. А обольщаться не стоило. То, что этот старик с телом
