Мы отошли в сторонку, чтобы нас никто не слышал, и Бильдыев сообщил буквально следующее:
— Айдан ночью над шапкой твоей камлала. Шапку Лисичка на память у тебя взяла. Не ругайся. Ты ей шибко нравишься. Ребенок у нее от тебя будет. Настоящий батыр!
— Что духи Айдан про меня поведали? — перебил я его, чтобы поскорее подойти к сути. По существу дела Бильдыев имел не очень приятную информацию:
— Духи сказали Айдан про тебя много хорошего, но и про худое не забыли. Зачем ты степной царице голову отрубил? Курганный царь шибко разгневан. Он тебе мстить. Опасайся воина со шрамом на лице. Он хочет тебя убить. Я искренне поблагодарил Бильдыева за заботу и высыпал ему в ладони пригоршню серебряных монет, чтобы тот передал их Айдан.
Старик сказал, что это лишнее, однако он не против того, чтобы монеты приняла от него в подарок Лисичка. На том мы и договорились. До начала праздничных торжеств оставалось еще много времени, и я спросил Ириску, чем бы она хотела заняться. Она изъявила желание прокатиться на шлюпке и где-нибудь в укромном местечке искупаться. Я не возражал и пригласил с собой на прогулку Марину и Полину, и вскоре мы вчетвером отправились на противоположный берег к песчаной косе, где было безлюдно и тихо. Пока женщины резвились в воде и валялись на горячем песке, я прогуливался по берегу с заряженным арбалетом, надеясь вспугнуть и подстрелить какую-нибудь дичь.
Внезапно я почувствовал, что из-за прибрежных кустов ивы на меня кто-то смотрит. Подав женщинам знак, чтобы они не шумели, я осторожно двинулся к кустам, полагая, что за ними могла спрятаться косуля. Когда до кустов оставалось пять шагов, из-за них, оценив нависшую угрозу, с визгом выскочили трое голых парнишек, и бросились наутек вдоль берега. Ириска и Полина побежали за ними вдогонку и двоих из них очень скоро поймали, скрутили им руки и повели на расправу.
Третий парнишка от погони улизнул, бросился в воду и поплыл.
«Пленники» походили друг на друга, как две капли воды. Я узнал их сразу. Это были мои братья Рико и Люк, повзрослевшие на четыре года.
— Плохо бегаете, ребята! — сердито сказал я им по-орландски. Услышав мой голос, братья-близнецы испуганно переглянулись, заплакали, и стали умолять, чтобы их отпустили. Отпускать без наказания мальчишек, подглядывающих за купающимися женщинами, было неправильно. Пока Ириска и Полина крепко держали Рико и Люка за руки, Марина сходила к кустам ивняка и вырезала поясным ножом гибкую ветку.
— Всыпать по три розги каждому— предложил я самую щадящую меру наказания.
— Мало! Надо в два раза больше, — запротестовала Ириска и пожаловалась: «Эти противные мальчишки уже не в первый раз за мной подсматривают».
— Они, наверное, сироты. Растут без отца и матери — как бы невзначай, намеком, я попросил о снисхождении.
— Ты очень догадлив, мой драгоценный супруг. Это — Рико и Люк из рода Белохвостого Оленя. Четыре года тому назад они потеряли не только родителей, но и старшего брата Тибула Храброго. Пусть будет по-твоему, трех удара достаточно, — согласилась Ириска и собственноручно провела заслуженную экзекуцию. Перед тем, как пуститься в бега, братья-близнецы пронзили меня своими взглядами, потом переглянулись, разом улыбнулись и, отбежав на сотню метров, издали воинственный клич:
— Урал!!! Наш брат с нами! Смерть нашим врагам!
IV
Незадолго до заката солнца «Эсмеральда» под парусами вышла к реке Ипуть и пришвартовалась у деревянного причала напротив орландского подворья. Молодожены и сопровождающие их лица сошли по бортовому трапу, ступили на ковровую дорожку и приблизились к группе встречающих их на лестнице людей: Верховного вождя Гонория и прибывших на летнюю ярмарку представителей родоплеменной знати окрестных племен и именитых купцов. Гонорий горделиво представил меня и мою супругу нас гостям, а мы по широкой деревянной лестнице с резными перилами, проложенной по крутому склону берега, поднялись на ровную площадку, вымощенную булыжником, и остановились у ворот орландского подворья, перед которым уже собралась толпа зевак. Трижды протрубил рог, ворота распахнулись, и из них вышел почетный караул: двадцать орландских амазонок в доспехах и вооружении во главе с Центурионом Сансарой. Воительницы построились в два ряда и образовали живой коридор, через который молодожены и гости прошли во двор, где под открытым небом стояли обеденные столы, ломившиеся от яств и слабоалкогольных напитков. Начало второго этапа свадебных торжеств больше походило на дипломатический раут. Для меня, как предводителя поселившихся на реке Шакти колонистов, данное мероприятие имело важное государственное значение. Это прекрасно понимал и мой друг и советник Толемей-хан, который изо всех сил старался произвести на местных князьков благоприятное впечатление. Знакомясь с ними, он представлялся «визирем» Тезей-хана. Моя бывшая жена Марина исполняла роль «сестры-царевны», а красавица Полина — «племянницы». На рауте присутствовали (вместе с сопровождающими их лицами — советниками и телохранителями) вожди союза северных тунгусских племен Айвыхак, Паналык, Кавак и Юхак, вождь племени москитов Ширак и вождь племени черных аратов Айо. Прочих вождей (белых аратов, кайяпо и далматинцев), которые по разным причинам на летнюю ярмарку прибыть не смогли, представляли их близкие родственники. Нас больше всего беспокоило то, как тунгусы и далматинцы восприняли занятие колонистами нейтральной территории в бассейне реки Шакти. Однако туземцы были настроены миролюбиво и после недолгих переговоров согласились с предложением Толемей-хана считать верховье Шакти вплоть до ее истока «владением королевича джурджени». Именитые купцы вели себя очень сдержанно, зная о том, кто такой Тезей-хан и в каких отношениях состоит с верховной властью империи.
С некоторыми из купцов Толемей-хану удалось конфиденциально поговорить, и он почерпнул из этих бесед немало полезной информации. В полночь гости покинули застолье. Каждый из них, прощаясь с гостеприимным хозяином, то есть с Гонорием, его дочерью Ириской и зятем Тезей-ханом, передал приглашение посетить их подворья и походные шатры с официальным визитом для поддержания и упрочения добрососедских отношений и торговых связей. Время и протокол каждого визита были заранее обговорены и согласованы с Капуцином — младшим братом Гонория. Ночевать в орландском подворье мы не захотели, и вернулись на «Эсмеральду». Туда же были доставлены полученные ими от гостей свадебные подарки, — в основном, женские наряды и украшения.
Подарков было так много, что Ириска, Марина и Полина разбирали, рассматривали, примеряли и делили их на троих до самого рассвета.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
