Беженцев загнали в миграционные лагеря, спекулянтов, накручивающих цены, расстреляли, преступников осуждали по ускоренному судопроизводству, часть гражданских прав и свобод урезали.
Совокупность указанных мер позволила остановить разрушение государства и воцарение анархии. Польша была спасена.
– Каждый день мы стоим здесь и едем почти два часа жалкие три километра, – пожаловался Янек. – Мне это до смерти надоело.
Войцех ободряюще потрепал его по плечу.
– Зато дома нас ждет горячий душ и ужин. Не так уж мало, если вспомнить недавнее время.
Возразить нечего, перебои с электричеством и неработающий водопровод едва не отправили столицу в каменный век.
– Кстати, ты уже взял новых работниц из лагеря в лакокрасочный цех? – Войцех растянул губы в плотоядной улыбке.
Янек покосился на приятеля и одновременно бизнес-партнера и покачал головой.
– Нет еще, не успел, – сообщил он.
Практика принятия на работу беженцев заключалась в отборе кандидатов по желанию работодателя. Приятели занимались производством парников и теплиц и нередко прибегали к практике найма дополнительных работников из числа перемещенных лиц. Мигранты обходились дешево и требовали меньше при трудоустройстве.
Плохо только, что иностранцев можно нанимать не больше двадцати процентов от общего числа работников, занятых на предприятии. Таков один из новых законов, защищающий местное население от безработицы.
– Можно мне съездить на отбор? – спросил Войцех.
Янек поморщился. В последнее время у Войцеха появилась дурная привычка брать на работу молодых женщин, преимущественно украинок, прибалток и скандинавок, основываясь исключительно на их привлекательности, а не крепких физических качествах. В итоге, вместо покраски готовой продукции, такие работницы проводили половину дня в кабинете Войцеха, отрабатывая зарплату либо стоя на коленях, либо в горизонтальном положении на кушетке.
Любвеобильный заместитель директора пользовался начальственным положением по полной, требуя от новеньких дополнительных «услуг». Кто-то из девушек отказывался и отправлялся обратно в лагерь, кто-то соглашался и получал пару лишних злотых в день.
– Хватит трахать наших работниц. Этого добра теперь и так хватает с избытком, куда ни кинь взгляд.
Сущая правда, появление огромного числа беженцев спровоцировало бешеный бум на рынке платных сексуальных услуг. Проституток стало очень много, и цены на них рухнули. Порой шлюхи брали даже не деньгами, а обычной едой.
Этим занимались многие беженки, имевшие хоть какую-то внешность. Поначалу всякие шведки и норвежки брезговали продавать тело за деньги, высокомерно ожидая, что польское правительство позаботится о них и так. Но потом быстро поняли, что кормить и поить их безвозмездно никто не собирается, смирили гордыню и стали ничуть не отличаться в этом плане от тех же украинок, эстонок, латышек, испанок, француженок и многих других, кому повезло выжить и найти приют в Польше.
– Так слаще. Ни с чем не сравнится взгляд девки, когда я привожу ее в кабинет и объясняю ей круг ее «дополнительных обязанностей». Ты бы видел их лица. Это ни с чем не сравнится. Ведь они такие правильные, они отказались в лагере получать розовый билет, они думали найти работу честно, не торгуя телом. И тут удача – их берут, обещают неплохую зарплату, устройство на полный рабочий день. Они приезжают, мысленно ликуя, что удалось избежать грязной участи. Они полны предвкушения, возможно уже мечтают о полном гражданстве. И тут я говорю им встать на колени и открыть пошире ротик… – Войцех радостно засмеялся. – Представляешь, какой шок испытывали эти курвы? Ведь они уже считали себя почти ровней нам. Но оказывается, ничего не изменилось. И перед ними ставится выбор: или смирить гордыню и подчиниться, или вернуться обратно в обыденность безысходности миграционного лагеря, где их ждет вонючая баланда и шанс оказаться изнасилованной каким-нибудь охранником или кем-то из своих.
Янек лишь покачал головой, ему не понравилось, как говорил Войцех. Он смаковал, уже предвкушая, как будет морально ломать очередную соискательницу на покраску готовой продукции.
Впрочем, особых упреков не последовало. Войцех, может, немного и перебарщивал, но в конце концов он же никого не убивал. Беженцы сами виноваты, их никто сюда не звал и уж тем более не обещал о них заботиться, давая бесплатный кров и еду. Старая Европа увлекалась чрезмерной заботой о мигрантах, и посмотрите, куда это ее привело? Польша будет умнее и не позволит садиться себе на шею всякому отребью, не сумевшему сохранить собственный дом в целости и сохранности.
К тому же, если говорить откровенно, в данном вопросе Янек и сам не безгрешен. У него дома работали две служанки из Западной Украины, и обеих он регулярно брал в свою спальню. Поочередно, сегодня одна, завтра другая. Обе не возражали, готовые на все, лишь бы снова не очутиться в лагере для беженцев. Молоденькие, покладистые, услужливые, с отличными телом и миловидными мордашками – зачастую для Янека они являлись одной из причин поскорее вернуться домой.
– Это просто невыносимо, неужели магистрат не понимает, что ежедневные задержки вредят бизнесу? Сколько можно? – в сердцах воскликнул Янек, стоило ему подумать о своей трехкомнатной квартире в центре Варшавы, как перед глазами встали две стройные девичьи фигурки, покорно ожидающие своего хозяина.
– Что, уже не терпится? – Войцех понимающе усмехнулся.
Он без проблем разгадал источник нетерпения приятеля, которого знал уже не один год и был в курсе, из кого состояла прислуга в его доме.
Янек зло мотнул головой, спорить и ругаться не хотелось. Дела шли отлично, жизнь потихоньку налаживалась, экономика оживала, заказы сыпались, как из рога изобилия. Все хорошо, за исключением сидевшего костью в горле излишнего контроля военных.
– Сам посуди, пропускать всех подряд без досмотра лишний риск, – меланхолично заметил Войцех. – Лично я не против подождать два часа, если задержка убережет меня от взрыва в городе. Помнишь, как на днях задержали целую группу русских диверсантов?
Перед глазами Янека поневоле всплыли кадры из телевизора. Трупы на обочине дороги и доблестные полицейские, успевшие вовремя перехватить террористов, маскировавшихся под туристов.
– А сколько в автобусе нашли оружия. Взрывчатка, опять же. Ты же не думаешь, что они везли ее просто так? Уверен, если бы их не уничтожили, вскоре вся Варшава содрогалась бы от взрывов, – продолжал разглагольствовать Войцех. – Эти ублюдки даже не побрезговали взять с собой детей, чтобы поездка выглядела правдоподобно, – помолчал и с ненавистью припечатал: – Грязные русские свиньи. Для них нет ничего святого!
Со стороны Янека не нашлось возражений. Увиденный репортаж наглядно показывал, насколько варвары с востока могут быть беспринципными в желании нагадить более успешному соседу. В отличие от диких русских земель, где, по слухам, население выживало и едва сводило концы с концами, находясь на грани гибели, в Польше дела обстояли прекрасно.
Вместо того, чтобы заняться благоустройством собственной родины, русские мрази не нашли ничего лучшего, чем снова устраивать войны и влезать в дела соседей. Сначала жертвой их агрессии стала Скандинавия и несчастная Молдова, а потом и Прибалтика с Украиной.
Правда, с последней ситуация выглядела не столь однозначно. Они зачем-то сами полезли в Крым и на Кубань, желая захватить новые земли. Тупое быдло, неужели думали, что у бешеных русских осталось мало оружия и желания повоевать? Это же дикие звери, им только дай повод на кого-нибудь наброситься.
Вот и получили. И теперь на месте бывшей Украины разрушенные территории, в народе уже получившие прозвание – Дикое поле. Впрочем, нисколько не жалко. Придет время, и поляки еще заберут свои исконные земли в Галиции, Волыни и Полесье.
В Польше живут не идиоты, в отличие от недалеких украинцев, они знают, что лезть на медведя в одиночку значит напрашиваться на неприятности. Для начала необходимо заручиться поддержкой мощного союзника.
