Пожав плечами, военный пенсионер коротко постучал костяшками пальцев в деревянную дверь.
– Входите! – сразу же раздался мужской голос, словно ожидал гостя.
Полковник нажал полированную ручку и зашел внутрь.
– Волков Яков Афанасьевич? – спросил человек за столом.
Еще один короткий кивок.
– Проходите, садитесь. Сейчас начнем.
Яков огляделся и подошел к единственному в комнате стулу. В отличие от холла и красивого лифта, небольшое помещение не могло похвастать каким-то особенным интерьером. Дизайнеры сюда определенно не заглядывали, обстановка из разряда: стены есть, а больше и не надо. Все просто, аскетично, безлико и дешево. Обычная офисная мебель, которую легко можно встретить в небольшой скромной фирме. Никаких конференц-залов для важных переговоров, что подспудно ожидалось увидеть после выверенной красоты внизу.
– Итак, приступим.
Человек отлично вписывался в антураж комнаты. В недорогом костюме, с растрепанными волосами и покрасневшими от недосыпания глазами, он напоминал утомленного работой бухгалтера.
Последовал ворох вопросов, в основном уточняющих. Поразительно, сколько про него известно этим людям. Вплоть до раны, полученной в одной жаркой стране, где официально русские солдаты никогда не воевали.
Архивы Министерства обороны, что ли, разграбили? – как-то лениво подумал полковник. И не «для служебного пользования», а как минимум под грифом «совершенно секретно».
Ничего удивительного, при том бардаке, что начался после схлопывания маго-источников и последующими разборками между старой властью и ударными отрядами кланов, захват архивных данных вполне вписывался в сценарий последующих событий.
Любой здравомыслящий победитель поступит схожим образом. Зачем пропадать добру? Только глупцы станут уничтожать информацию.
– Что же, хорошо, основные моменты мы выяснили. Теперь необходимо пройти опрос на артефакте истины. Дальше останется медицинский осмотр.
– Артефакт истины? – Яков Афанасьевич неосознанно напрягся. Приходилось ему слышать об этих зачарованных вещицах, якобы распознающих ложь на раз-два. Их эффективность так превозносилась, что магические устройства применяли везде, вплоть до криминальных расследований.
– Это обязательное условие. Все кандидаты проходят через данную процедуру. Отказаться нельзя, – клерк внимательно посмотрел на полковника: – У вас с этим проблемы?
– Нет, просто непривычно как-то, магические устройства… – в голосе военного проскользнули нотки сомнения.
– Не волнуйтесь, в отличие от технических детекторов лжи, артефакты истины не дают сбоев. Никаких погрешностей.
– А отказаться нельзя?
Человек развел руками.
– На этом настаивал наниматель, – пояснил он.
На стол легла дощечка с выемкой посередине, в нее уместился бледно-серый камень. Выглядела конструкция незамысловато. Похоже на поделку детей в школе на уроке труда.
– Это стандартная полевая модель. Все просто, вы касаетесь камня с одной стороны. Я задаю вопросы, вы отвечаете. Если говорите правду, то ничего не происходит, если лжете, то камень темнеет. Приступим?
Полковник резко кивнул и, как в омут бросаясь, решительно положил правую руку на артефакт, едва не закрыв ладонью всю его поверхность.
– Достаточно только дотронуться кончиками пальцев, – мягко указал клерк.
Яков Афанасиевич послушно передвинул руку, освобождая магическое устройство. Камень отдавал странным холодом и вызвал легкое покалывание.
– Не волнуйтесь, идет настройка на ваш организм. Дискомфорт быстро пройдет, – заметив, что проверяемый хочет поднять ладонь и посмотреть, нет ли в дощечке иголок, поспешил объяснить клерк.
– Ясно, – буркнул полковник, мысленно злясь на собственную мнительность.
Подумаешь, ерунда. У особистов в спецотделе после «выходов в поле» бывало хуже. Вот где буквально выворачивали наизнанку мозги, допытываясь, как прошла операция и не прокололась ли где-нибудь группа.
– Хорошо, тогда приступим.
Начался допрос. Натуральный такой допрос. Очень быстро он понял, что погорячился, сравнивая чекистов из армейской разведки с этим усталым человечком с внешностью безобидного бухгалтера.
Его интересовало все, начиная от детского садика, куда полковник ходил в далеком детстве, и заканчивая последней любовницей, с кем он провел несколько ночей, после трех лет траура по любимой жене.
Уточнение мелких деталей, выглядевших незначительными, попытка поймать на противоречиях, сверка фактов из реального дела и то, как это запомнил сам полковник. Имена, даты, знаковые события в личной жизни и на службе.
Создавалось впечатление, словно сидящий напротив человек не верил, что перед ним настоящий Яков Афанасьевич Волков. Что это двойник и его следует непременно разоблачить.
К концу первого часа во рту полковника пересохло, еще через полчаса язык стал заплетаться, вопросы сыпались со скоростью автоматной очереди и ответы следовало говорить, не делая длинных пауз.
– Что же, пожалуй, хватит, – словесная пытка закончилась неожиданно, клерк что-то быстро печатал на клавиатуре.
– Не шпион? – вяло пошутил Волков, тщательный опрос утомил.
Человек буркнул что-то невразумительное, не отвлекаясь от компьютера.
– Где воевать-то придется? За рубежом?
То, что предстоит специфичная работа, и так ясно, ветеранов с боевым опытом не брали на должность садовников. Оставалось выяснить подробности.
– Не отвлекайте, пожалуйста. В свое время вас ознакомят с будущими обязанностями, – и снова уставился в плоский монитор.
Яков Афанасьевич поерзал на стуле, подход в подборе персонала и задействованные ресурсы, несомненно, выдавали серьезную контору, скорее всего каким-то образом связанную с кланами, однако его сильно волновала материальная часть потенциального контракта. В частности, возможность взять крупный аванс в счет будущих выплат.
– Дело в том, что я бы хотел обсудить условия по…
– Не волнуйтесь, нанимателю прекрасно известно о вашем положении, – не отвлекаясь от компьютера заявил человек. – Он готов предоставить вам беспроцентный заем на необходимую сумму.
Полковник нервно провел мозолистой ладонью по шее. Спасение дочери вдруг разом перешло из разряда туманной неопределенности в почти свершившийся факт.
– Когда… – непослушными губами прошептал Волков. – Когда можно будет подписать контракт?
Он знал, что в таких случаях деньги обычно выплачивали сразу, как только на бумаге появлялась подпись очередного «дикого гуся».
– После медицинского осмотра, – невозмутимо напомнил человек, все так же уставившись в проклятый экран.
Пытка ожиданием продлилась еще где-то минут двадцать, клерк печатал и печатал, никак не желая останавливаться.
За «физуху» Яков Афанасьевич особо не переживал, несмотря на свои сорок пять, он поддерживал отличную форму и мог на равных быть с двадцатилетними молокососами. Свежий воздух, натуральные продукты, работа на собственной земле отлично сохраняли здоровье.
– Можете идти. Кабинет 107, – клерк наконец-то оторвался от компьютера и протянул полковнику тонкую папку с бумагами.
Выйдя за дверь, Волков с удовольствием выругался:
– Канцелярская крыса!
И направился в новый кабинет, где его ожидала группа медиков в окружении целого сонма разнообразной аппаратуры. Тут с ним почти не разговаривали, общение в основном ограничивалось короткими командами: «встать», «лечь», «дышать», «не дышать».
Прогнали по беговой дорожке, проверили давление, зрение, слух, ощупали все, что только можно и нельзя. Даже взяли кровь на анализ, сделали ЭКГ и электроэнцефалограмму мозга. В общем, ничего не забыли.
– У вас отличное здоровье для вашего возраста. Поздравляю, – главный медик резюмировал результаты крепким пожатием.
Вперед выступил сухопарый мужчина в дорогом костюме, зашедший в кабинет пару минут назад.
– Спасибо. Значит, я вам подхожу? – Яков Афанасьевич посмотрел на новое лицо, внутренним чутьем угадав в нем персону, наделенную полномочиями принимать решения.
