— Им совсем нечем заниматься?! — гаркнул генерал. — Давно уехали?
— Два часа назад, — доложил Хонинов.
— Сукины дети, — закричал Панкратов, — под суд отдам всех! В героев решили поиграть, в неуловимых мстителей?
— Не понимаю, товарищ генерал, — честно ответил Хонинов.
Панкратов сорвался со своего места и подбежал к нему, потрясая бумагой.
— А это вы видели? Два часа назад кто-то вошел в больницу и удавил этого преступника. Что я теперь должен думать о ваших товарищах, капитан? Я вам не позволю самосудом заниматься. Вы решили, что если они убили ваших товарищей, то и вы можете делать все, что хотите?
Хонинов, собрав всю волю, молча смотрел на генерала. Потом сказал:
— Товарищ генерал, наши сотрудники не могли этого сделать. У вас неверная информация. Генерал, опешив, бросил листок на стол.
— А кто мог это сделать?
— Не знаю, товарищ генерал, — ответил Хонинов, — но это не наши.
Генерал молчал. Потом спросил:
— Про Петрашку знаете? Хонинова трудно было испугать, но на этот раз в его глазах мелькнул испуг.
— Его убили… — кратко сообщил генерал. Все были потрясены. Бессонов закрыл глаза. Аракелов неслышно шевелил губами. Маслаков плакал. Только Хонинов остался внешне невозмутимым, хотя скулы у него заходили ходуном.
— Кто? — наконец смог произнести Хонинов.
— Мы ничего не знаем. Кто-то позвонил и сообщил нам о трупе в машине, — генерал вздохнул и взглянул на офицеров. — Приказываю всем сегодня отдыхать.
Всем идти домой. Я прикажу дать сообщение по всему городу о розыске подполковника Звягинцева и старшего лейтенанта Шувалова. Если они живы, мы их найдем. Куда они должны были поехать еще, кроме больницы?
— Я не знаю, товарищ генерал, — Хонинов избегал смотреть на своих товарищей.
— Где Дятлов? — вдруг спросил генерал.
— Он у нас в кабинете, — доложил Хонинов. Панкратов поднял трубку.
— Дятлова ко мне.
Панкратов посмотрел на лежавшие перед ним сводки.
— Вы даже сами не понимаете, в какую историю попали.
В кабинет вошел Дятлов. Он был бледнее обычного и явно собирался что-то сказать.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Панкратов.
— Спасибо, товарищ генерал, уже лучше.
— С этого момента я всех отстраняю. Вы поедете домой. И если кто будет артачиться, я его арестую. Все молчали.
— Еще раз спрашиваю, куда поехали Звягинцев и Шувалов?
Хонинов посмотрел на товарищей. Говорить или не говорить, предстояло решать ему.
— Приказываю отвечать, капитан Хонинов, куда уехал подполковник?
— Не знаю.
— Старший лейтенант Дятлов?
— Не знаю.
— Старший лейтенант Маслаков?
— Не знаю.
— Лейтенант Бессонов?
— Не знаю.
— Лейтенант Аракелов?
— Не знаю.
— Трогательно, — пробурчал генерал. — Вам не кажется, что вы увлеклись, ребята? А в это время где-то убивают ваших товарищей. Нам нужно найти Звягинцева и Шувалова. Может, они еще живы.
— Мы не знаем, куда они поехали, товарищ генерал, — подвел окончательный итог Хонинов. Панкратов понял, что большего ему не добиться.
— Все по домам, — устало сказал он. — Героев мне больше не нужно. Мы и без вас найдем тех, кто устроил взрыв. — Он поднял трубку. — Краюхин, пока болеет Горохов, ты его заменяешь. Проследи, чтобы все офицеры группы Звягинцева сегодня уехали домой. Лично отвечаешь за это.
— Что случилось с полковником Гороховым? — спросил Хонинов.
Генерал изумленно посмотрел на него, но ответил:
— Он попал в автомобильную катастрофу.
— Наши офицеры должны были потом заехать в ФСБ, — вдруг сказал Хонинов.
— При чем тут контрразведка? — не понял генерал.
— Мы установили, что один из тех, кто приезжал в дом Метелиной за несколько минут до взрыва, был сотрудником ФСБ, — сообщил наконец Хонинов.
Генерал вопросительно смотрел на капитана.
— Мы приехали на место гибели наших товарищей и узнали, что за несколько минут до взрыва к дому подъезжала белая «хонда». Нам удалось установить, что она принадлежала одному из сотрудников ФСБ. К нему и поехали наши офицеры, — объяснил капитан.
— Почему не сообщили по форме?
— Мы хотели все проверить сами.
— Они хотели проверить, — недовольно повторил Панкратов. — Как фамилия сотрудника ФСБ?
Хонинов посмотрел на товарищей и наконец сказал:
— Майор Шурыгин.
— Что-о-о-о? — встал на ноги побледневший генерал, поднимая лист бумаги и делая несколько шагов по направлению к своим офицерам. — Как, вы сказали, его имя? Повторите?
— Майор Шурыгин, — повторил Хонинов.
— Он убит час назад в перестрелке. Теперь вы понимаете, к чему привело ваше молчание? Хонинов изумленно сделал шаг вперед.
— Как это убит?
— Очень просто. Местная милиция передала, что там были разборки двух группировок, и майор случайно попал в перестрелку. Теперь я понимаю, что это было не так. Очевидно, там погиб и Петрашку, еще какой-то неизвестный. — Панкратов подошел к столу, поднял трубку.
— Установите, не принадлежит ли труп неизвестного подполковнику Звягинцеву или старшему лейтенанту Шувалову. Хотя нет, подождите. Я пришлю кого-нибудь из наших сотрудников, чтобы они проверили на месте. — Он повернул голову. — Поезжай и посмотри, Хонинов. А остальным… — Он помолчал и вдруг сказал:
— Черт с вами. Сидите здесь, раз вам так нравится. Теперь мы все равно не уснем, пока не разберемся, что происходит.
Глава 23
Когда до назначенного времени оставалось около Двадцати минут, Александр Никитич покинул кабинет и сел в свой автомобиль. Впереди, как обычно, сидели водитель и помощник, выполнявший и функции телохранителя. Заместитель министра назвал адрес.
— Это там, где мы были сегодня утром? — вспомнил водитель.
— Много болтаешь, — разозлился генерал. Весь путь прошел в молчании.
Когда генерал вышел и, тяжело ступая, скрылся в подъезде, водитель посмотрел на помощника и пожал плечами.
— Чего-то нервный он стал в последнее время, все суетится, бегает.
Министром, наверно, хочет стать.
Помощник кивнул и сплюнул сквозь окно. Александр Никитич, тяжело дыша, вошел в квартиру. Открывший ему дверь молодой человек не был ему знаком.
— У меня назначена встреча, — сказал генерал. Молодой человек пропустил его в комнату и, ни слова не говоря, запер дверь. Генерал сидел за столом, нетерпеливо поглядывая на часы. Через двадцать минут появился его обычный собеседник.
— Меня задержали, — отрывисто бросил он вместо извинения, проходя к столу. Он был не в настроении.
— Вы уже знаете, что случилось? — спросил он.
— Все, что случилось в городе, я знаю, — гордо ответил заместитель министра, — я полдня провел в ГУВД.
— Ничего вы не знаете, — выдохнул его неприятный собеседник, — эта группа Звягинцева — сущее наказание. Мы думали, что после смерти Скрибенко и Липатова все можно как-то восстановить, но ваши офицеры начали совать нос не в свои дела. Они даже приехали на дачу Липатова и украли там записную книжку.
Генерал достал носовой платок, вытирая лицо.
— После этого они легко вычислили, кто из сотрудников ФСБ приезжал к Метелиной. И поехали к этому сотруднику. Обманом они выманили его из ФСБ и подло убили. Это был майор Шурыгин. Потом они застрелили еще одного прохожего, пытавшегося им помешать, и сбежали. Майор, правда, оказал сопротивление и сумел ликвидировать одного из офицеров. Капитана Петрашку.
— У меня другие сведения, — осторожно сказал генерал. — На Ленинградском проспекте была перестрелка. Там случайно убили майора, но один из нападавших был убит. А тело Петрашку и машина были найдены совсем в другом месте.
Холодный взгляд собеседника остановил его.
— Я вам излагаю нашу точку зрения, генерал, — жестко сказал молодой человек, — это не моя личная точка зрения, это наша точка зрения.
— Понимаю, — испуганно сказал генерал.
— Горохов, за которым вы обязаны были проследить, попал в больницу, и теперь вся наша операция полетела к черту. Теперь наша задача, не исключая линии Скрибенко и Липатова, сделать виноватыми сотрудников группы Звягинцева.
Они столько за день натворили, что на них можно навешать всех собак. Сначала выбросили в окно Скрибенко, потом перебили всю группу Коробкова, сделали незаконный обыск в квартире Скрибенко, утаили фотографии от следствия. И наконец убили майора ФСБ и раненного ими члена преступной группировки Коробкова. По-моему, вполне достаточно, чтобы возбудить против них громкое дело.
— Раненого тоже они убили? — рискнул спросить генерал. Молодой человек посмотрел ему в глаза.
— Вам что-то не нравится?
— Они будут все отрицать.
— Если останутся в живых, — усмехнулся молодой человек, — а я надеюсь, что до завтра некоторые из них не доживут. Они нам мешают. Прокуратура уже обнаружила, что Липатов умер не своей смертью, и теперь может найти и некоторые другие факты. Завтра газета напечатает банковские счета Липатова в Швейцарии и Германии. Этого достаточно, чтобы окончательно его скомпрометировать. Если бы не группа Звягинцева, мы все бы быстро исправили. Вы понимаете, как они нам мешают.
