Их поцелуй длился несколько дольше, чем принято, но никто из варваров не обращал на это внимание. Значит, связь русича с это девушкой длится довольно долго. В планы полковника подобная красотка никак не вписывалась.
Однако, подойдя ближе, офицер понял, что волновался зря.
В соперничестве с Кроул у тасконки не было ни единого шанса. Слова Олеся лишь подтверждали предположения Клея. Вопрос в том, насколько сильны чувства землянина к высокородной аланке?
Поглаживая девушку по голове, Храбров негромко произнес:
— Прости, Веста, я не могу сегодня остаться. Нужно довести людей до базы, позаботиться о раненых. Да и ты сама знаешь, мы люди подневольные.
Оливийка не возражала. Прижавшись к груди возлюбленного, она с блаженным выражением лица утирала слезы счастья. Самое главное, что Олесь жив, а остальное не так уж важно.
Глядя на эту парочку, Моррисон невольно усмехнулся. Разобраться с двумя женщинами одновременно еще не удавалось ни одному мужчине. Оригинальностью поступков не блещут ни дикари, ни цивилизованные интеллектуалы.
Без всякого сомнения, русич побыстрее стремится попасть на космодром. Друзья наверняка сообщили Храброву о прилете Кроул. Он не виделся с девушкой больше трех лет. Неужели между посвященной и дикарем во время экспедиции была какая-то связь? Верилось с трудом.
Впрочем, Клей уже ничему не удивлялся. Он решил ускорить расставание, и, подойдя к наемникам, выкрикнул:
— Вы идете или нет? Последние бронетранспортеры уйдут без нас.
Олесь словно ждал реплики полковника. Попрощавшись с Вестой, русич вместе с товарищами быстро двинулся по улице. Упустить такой момент для знакомства аланец не мог:
— Я — полковник Клей Моррисон, — проговорил он. — Искренне восхищен вашим мужеством и смелостью во время сражения.
— В самом деле? — иронично вымолвил Храбров, внимательно глядя на аланца. — Олесь Храбров, сотник наемников. Признаюсь честно, у меня нет желания обсуждать эту тему. В битве за сектор Чистых я потерял почти половину своего отряда.
От пронизывающего насквозь взгляда землянина Клей невольно вздрогнул, по телу пробежали мурашки. Полковник вдруг понял, что затеял очень опасную игру. Этот человек никогда не простит предательства и подлости. Перейти ему дорогу равносильно самоубийству.
Но Моррисон был слишком упрям, он любил рисковать. Разговора явно не получалось, и аланец покинул наемников, отправившись догонять Возана. Клей решил понаблюдать за русичем издалека. Порой такой способ слежки самый безопасный и эффективный.
Эвакуация из Морсвила прошла успешно. Вездеходы и бронетранспортеры прибывали один за другим, и уже через два часа ни одного солдата в городе не осталось. Врачи и санитары оказывали помощь тяжелораненым. Различий между земляками и аланцами не делалось.
Удалось спасти даже Саттона, который пребывал в бессознательном состоянии последние десять часов. Радость от встречи десантников со своими друзьями трудно описать. Многих из них считали погибшими.
Люди обнимались, пожимали друг другу руки, хлопали товарищей по спине. Возан даже не пытался вмешиваться в эту вакханалию. О дисциплине на время стоило забыть. Изредка раздавались громкие крики в благодарность командующему и всей делегации. Рой не ошибся — моральное состояние армии значительно улучшилось.
В первые минуты после прибытия, Олесь не вспоминал о Кроул. Сотни аланцев выражали ему признательность за спасение. Кто-то из наемников принес бутылку с вином. Само собой парой глотков дело не ограничилось. В результате уже через полчаса русич был изрядно пьян — сказывалось длительное физическое и психологическое напряжение.
Итог переговоров мог оказаться и совсем иным. И тогда мало кто из этих людей уцелел бы. Не менее бурная радость царила и в лагере землян. Сейчас о тяжелых потерях никто не вспоминал. Лишь изредка какая-нибудь женщина, утирая слезу, уходила внутрь барака.
Теперь у нее не осталось надежд на возвращение возлюбленного, и она предпочитала переживать горе в одиночку.
Впрочем, таких несчастных было немного, связи наемников с тасконками, как правило, не отличались постоянством.
Еще издали, увидев Храброва, Аято, де Креньяна и Стюарта к ним навстречу бросился Дойл. Чернокожий гигант сильно прихрамывал, грудь перебинтована, на голове окровавленная повязка. В правой руке Мануто нес большой бочонок с пивом.
Друзья обнялись и пустили бочонок по кругу. Олесь явно не рассчитал свои силы. В голове все закружилось, зашумело. Он с трудом добрел до ближайшей палатки и рухнул на чью-то постель.
В общей суматохе на исчезновение русича никто не обратил внимания.
Спустя четыре часа, когда общее ликование закончилось, в лагерь землян пришел посыльный штаба. Он получил приказ советника Кроул вызвать на беседу сотника Храброва. Поначалу задание казалось ему легким, русича знал каждый аланец на базе.
Однако довольно скоро сержант понял, что ему придется изрядно попотеть. Все наемники были пьяны, и добиться от них полезной информации не представлялось возможным. Как назло, комната сотника оказалась пуста, хозяин отсутствовал здесь уже несколько дней. Совершенно отчаявшись, аланец постучал в соседнюю дверь.
Вскоре послышались отборные ругательства и шаги. На пороге стоял полуобнаженный мужчина. За его спиной, на кровати, посыльный сумел рассмотреть двух молодых оливиек. Широко раскинув руки, приоткрыв грудь, женщины спали.
— Какого дьявола? — грубо спросил Тино.
— Извините, — отступив на шаг назад, сказал сержант. — Я в отчаянии. Советник Кроул вызывает сотника Храброва. Но его нигде нет…
— Проклятье, — процедил сквозь зубы японец, и тотчас добавил, — подожди, я сейчас оденусь.
Пошатываясь, Аято с трудом пытался найти свои вещи. Всюду валялись детали женской одежды, и Тино, бурча что-то под нос, бесцеремонно разбрасывал их в разные стороны. Посыльный невольно усмехнулся, глядя на эту комичную сцену.
Наконец самурай нашел штаны и, кое-как застегнув пуговицы, двинулся к выходу.
— Пошли, я, кажется, догадываюсь, где он свалился, — вымолвил Аято.
С первой попытки обнаружить русича не удалось. На мгновение японец задумался. Он внимательно посмотрел на лагерь, на бараки, на ровные ряды палаток и шатров. Махнув рукой, Тино уверенно направился в восточную часть базы. Откинув полог, самурай весело рассмеялся:
— А вот и он…
Десантник заглянул через плечо наемника и увидел лежащего на животе Храброва. Тот спал мертвецким сном.
— Но ведь его не поднимешь и пушкой, — с сомнением произнес сержант.
— Ерунда, — возразил землянин. — Неси два ведра воды.
Через несколько минут, глядя на товарища со злорадной ухмылкой, Аято громко проговорил:
— Начнем?
Вместе с последним словом на Олеся обрушился поток холодной воды. Еще толком не понимая, что происходит, русич вскочил с постели. Озираясь по сторонам, он раздраженно вымолвил:
— Что за дурацкие шутки?
— Хватит спать, — заметил самурай. — Тебя вызывает советник Кроул. Нельзя заставлять долго ждать столь высокое начальство.
Постепенно Храбров приходил в себя. Он разглядел Тино и стоящего рядом с другом аланца. Все стало ясно.
— Передай советнику, что я буду через пятнадцать минут, — вымолвил русич.
Сержант лихо козырнул и вышел из палатки. Свое поручение он выполнил, хотя и не особенно понимал, зачем посвященной общаться с грязным пьяным варваром. Впрочем, это не его дело.
Между тем Олесь опрокинул на себя еще одно ведро с водой. Сознание понемногу прояснялось. Сказались четыре часа сна и резкий подъем.
— Тебе надо привести себя в порядок, — подсказал Тино.
— Я об этом не подумал, когда указывал время, — с горечью проговорил юноша.
Впрочем, как следует умыться и найти чистое обмундирование, не составило большого труда. Быстро расчесав взъерошенные волосы, Храбров побежал к гостинице. О том, что именно там расположилась Олис, русич узнал от Аято. Самурай был в курсе всех событий на базе.
Часовой у входа знал о визите наемника и, с интересом взглянув на землянина, произнес одну единственную фразу:
— Комната номер семь.
Олесь стремительно прошел по коридору и остановился перед пластиковой дверью. В голове еще немного шумело, мозги соображали не так быстро, стены слегка покачивались. Но вовсе не это удерживало Храброва. Русич боялся наткнуться на высокомерное надменное безразличие.
А вдруг Тино ошибся и выдал желаемое за действительное? Один раз Олесь уже обжегся в отношениях с Кроул. Повторять ошибку дважды не хотелось. И все-таки сделать шаг нужно. Храбров поднял руку и решительно постучал.
— Войдите, — послышался знакомый голос.
Дверь легко открылась. Олесь поднял глаза и не смог сдвинуться с места. Возле небольшой аккуратной кровати стояла самая красивая девушка, которую он только встречал в этом мире. Длинные распущенные волосы, большие глаза, ровный овал лица, и маленькие, пухлые губы. Господи, как они манили! Словно будя природные мужчине инстинкты, Олис одела очень тонкое, до колен платье. Оно подчеркивало все ее формы и открывало крепкие загорелые икры.
