с нанятыми носильщиками уйдут повыше», — обещаю себе я.
Чтобы прятал все, что может, ведь для этого бедного поселения и одна сохраненная лошадь — подарок бесценный, чтобы поднимать снизу все необходимое им для выживания.
Я подзываю часового, Трагера, и объясняю ему ситуацию.
— Эх, я бы еще здесь остался на пару дней, отдохнули бы, да и виды здесь красивые, — улыбается он во все зубы.
Это мне понятно.
Не зря он два часа прокувыркался с Изаурой, выдал той двойную премию за не проходящий энтузиазм и красивую фигуру. Даже не хотел уходить из комнаты, пока второй холостяк, Хонс, его просто не вытолкал, замучившись уже слушать сладострастные стоны парочки. А теперь сам отрывается с любвеобильной бабой, уже второй час любви на исходе.
— Иди, командуй сборы и приятеля стаскивай с девки, а то он оглох и ослеп совсем, похоже.
Даже немного довольный тем, что помешает приятелю наслаждаться телом выносливой девки не он сам лично, а только догоняющая нас погоня, разведчик убегает в дом. Я пока нахожу старосту, командую собирать народ и подниматься в горы.
Начинается суета, сначала парни выносят мешки с едой, которые вместе с дровами и вещами Клеи забирают шестеро носильщиков. Потом сами нагружаемся тем, что не стоит доверять чужим, я тоже подхватываю мешок с золотом и мешок с оружием, ставлю их рядом, выдаю всем нашим шерпам половину денег сразу же лично в руки. Половину они получат наверху вместе с новым предложением, от которого они, надеюсь, никак не смогут отказаться.
Взмыленный Хонс выскакивает из дома последним и сторожит оставшиеся мешки перед домом, я вхожу в комнату, чтобы проверить, что ничего не забыли. Машу напоследок рукой Изауре, успевшей уже одеться и принять вполне невинный и приличный вид, как будто ничего с ней и не случилось.
«Да, крепкая девка на передок, другим здесь трудно составить ей конкуренцию», — улыбаюсь про себя.
На площадке перед домом нагружаюсь мешками, Хонс стоит рядом, опираясь на копье. Теперь можно сказать правду, наши спутники уже виднеются в сотне метров над головами:
— Старый, прячь все, что можешь. За нами погоня идет, через час-другой появятся.
Староста бледнеет, но быстро приходит в себя и развивает бешеную деятельность, часть лошадей погонят на тайное пастбище, часть придется оставить здесь, как ту же подводу, ее уже точно никак не спрятать.
Заодно я слышу команды прятать всю еду и все, что можно, жители деревни с чистой совестью свалят все на нас, отнявших последнее, поэтому в деревне больше совсем ничего не осталось.
— Правильно мыслишь, старый, — киваю я головой, и мы отправляемся вслед за нашим караваном.
Медленно карабкаемся вверх, через полчаса догоняем растянувшуюся цепочку и пристраиваемся сзади.
Когда еще через час на долгом привале я смотрю вниз, то различаю заметное увеличение жителей поселка, темные черточки так и ползают около цепочки домов.
Погоня сократила расстояние между нами до полутора часов, пусть они устали с раннего утра, однако такого же тяжелого груза на плечах не висит у стражников, не говоря уже о дворянах.
Зато неутоленное чувство справедливости и мести толкает наших преследователей вверх, равно, как золото, находящееся в наших мешках.
Правда мест, где они смогут подняться несколькими группами и попробовать перерезать нам тропу, я пока не вижу, а носильщиков спрашивать не хочу. Пусть пока побудут в счастливом неведении, что в деревне появились суровые гости, они свои шкуры точно спасут на высоте, заработают денег и нам очень помогут.
«А ведь Изауру сейчас снова треплют, уже бесплатно и по очереди, если она не догадалась сбежать. Должна понимать, девка, что ее ничего хорошего, хотя бы такого, как полновесные сатумские серебряные монеты, больше совсем не ждет. Когда появятся новые вооруженные незнакомцы и знакомятся с ней со всех сторон, даже не спрашивая ее имени», — в голову лезут сейчас только такие мысли, давно я уже без женщины.
Я понимаю, что догнать нас преследователи все же смогут, в принципе, к вечеру, только быстро умоются кровью.
И оставят лежать на камнях, холодных и равнодушных, немало своих воинов, пока скорая темнота и сильный холод беспощадно не сгонят их вниз, чтобы спасать свои жизни.
Вскоре мы добираемся до условленного места, я выдаю народу по одному оговоренному серебряному в руки и предлагаю поднять нас еще на пятьсот метров выше уже за шесть серебряных каждому или по золотому на двоих.
— Деньги выдам прямо сейчас в руки, все честно, без обмана.
Не знаю почему, но двое женщин не соглашаются с предложением и уходят вниз, четверо мужиков сразу получают два золотых, теперь бредут с нами, прикинув между собой, что времени выполнить урок и спуститься вниз до сумерек вполне хватает.
Парни достают палатку из-под камней и по очереди несут ее, подниматься становится все тяжелее из-за разряженного воздуха и новой ноши, поделенной на всех.
Если бы не два новых человека, почти что без своих личных вещей, Ирния и Брон, не знаю, как бы мы добрались до места, где местные шерпы попрощались с нами, сложили свою поклажу на камни и дружно пошли обратно, уже зная от меня, что нас преследуют.
Через полчаса мы наблюдаем, как спускающиеся носильщики сталкиваются с погоней, числом около пятнадцати воинов, но легко обходят уставшую колонну по параллельной тропинке и убегают вниз. Замученные воины им вообще не соперники, ждать долго беглецов они не смогут в пустой деревне, местные хорошо знают, где можно отсидеться в приготовленных укромных норах, где всегда прячутся при таких облавах.
Придется проводить совещание, посоветоваться между собой с опытными воинами, как теперь нам жить дальше.
— Стоит пустить им кровь, — высказывается Торк, рассматривая ползущую за нами гусеницу погони. — Можно здесь, можно подняться вон на ту горку. Бегать от них мы точно устанем с таким грузом.
— Пожалуй, лучше здесь, — замечает Трагер. — Можно переночевать тут, мы уже уставшие, отдохнем, спалим часть дров, это дорогого стоит. Да и теплее здесь, чем на перевале.
— Все так, — задумываюсь я.
— Но здесь есть еще пара мест, по которым они смогут забраться, если решат ночевать под нами. Вон там и там, — я тыкаю пальцем в пологие спуски, относительно, конечно, пологие.
— Соответственно, нам придется выставлять сразу трех часовых в ночи, что очень накладно, не получится всем перед перевалом отдохнуть нормально. Да еще нам в палатке спать, по сравнению с ними — это просто счастье какое-то, что здесь, что выше, особой разницы нет. На самом деле, погоне уже пора поворачивать, чтобы засветло спуститься в деревню. На
