Рэмси выдержал строгий осмотр этой женщины со спокойным изумлением. С её помощью или без, но он увезёт Алисию Клив обратно в Англию.
Али представил их друг другу, и Рейф поклонился Лейле, которая жестами объяснила, чтобы он привязал лошадь к воротам, а затем вошёл в маленький внутренний двор. Двор был выложен булыжниками и начисто выметен, в горшках расли травы, а сверху, из-под крыши, свисала ярко-красная герань. Во дворе находился куполообразный очаг, лежали груды деревянных лотков и витал аромат свежеиспечённого хлеба.
Старая косматая пятнистая кошка сидела сверху на очаге и злобно сверкала глазами, глядя на Рейфа и предупреждающе подёргивая хвостом.
— Так значит, — заговорила Лейла, — вы и есть тот англичанин.
— Несомненно, — ответил Рэмси через переводчика.
Арабка еле заметно кивнула, словно он выдержал испытание.
— Мир вам. Не хотите ли зайти в дом? — она указала на заднюю дверь, где аккуратно, одна к одной, были расставлены несколько пар потрёпанных домашних туфель.
Рейф, чьи сапоги были сшиты для того, чтобы их стаскивал камердинер, вздохнул, узнав об этом местном обычае, и наклонился, чтобы их снять. Али подбежал к нему, чтобы помочь, с удовольствием стянув с Рэмси сапоги один за другим.
Лейла проводила их в крохотный дом, в котором было всего две комнаты, в одной стояли несколько низких диванов, а во второй находился небольшой, занавешенный альков. Бедность жителей этого домишки была очевидной.
— Кофе? — спросила Лейла.
— Спасибо, — ответил Рэмси. Он всё ещё ощущал во рту горький вкус подгоревшего кофе, выпитого у Бакстера, но Рейф уже успел узнать, что египтяне были необычайно гостеприимны, а ему не хотелось обижать хозяйку. Рэмси не нужна была помощь этой женщины, но для Алисии было бы лучше, если бы он ею воспользовался. Однако Лейла не собиралась упрощать ему жизнь, в этом Рейф был уверен.
Она вела себя гостеприимно, но в её тёмных глазах мелькало подозрение.
Лейла внесла в комнату поднос с двумя маленькими чашками, наполненными зловещим тёмным варевом, и тарелкой с крошечными круглыми липкими комочками. Она поднесла их Рейфу и переводчику, затем грациозно поклонилась, присела и стала ждать, пока они попробуют напиток. Рейф заметил, что себе Лейла кофе не налила.
Рэмси внутренне собрался и осторожно отпил маленький глоток густого, тёмного кофе.
— Как вкусно, — удивлённо заметил он. Рейф сделал ещё один глоток, потом ещё один. А он мог бы привыкнуть к такому кофе.
— Вы знаете, почему я здесь, — заявил Рэмси. Не было причин ходить вокруг да около.
Лейла бросила быстрый взгляд на Али, сидевшего со скрещёнными ногами у ног Рейфа, и что-то сказала мальчику по-арабски.
— Она посылает его подметать двор, — объяснил переводчик. Али поднялся на ноги, опустив плечи и еле волоча ноги, — ни дать ни взять мученик.
— Эй, парень, не присмотришь за моей лошадью? Напои её водой, — обратился к мальчику Рейф. Он уже поил водой свою лошадь у Бакстера, но это позволит на какое-то время занять мальчонку, а заодно Рэмси будет уверен в том, что никто не потревожит его лошадь.
Личико Али засияло, когда он понял, о чём его просят, и счастливый мальчик выбежал на улицу.
— Вы можете тоже идти, — по-английски обратилась к переводчику Лейла, изумив обоих своих гостей. Затем она добавила: — Мой английский не такой хороший, но достаточный.
Рейф кивнул переводчику, который со слегка уязвлённым видом вышел из комнаты.
Арабка сказала Рэмси:
— Это между вами, мною и Аишей. Я не знаю её английское имя — Алисья Кли…?
— Алисия Клив, — подтвердил Рейф. Он съел одно из липких яблок, запечённых в тесте. — Восхитительно.
Лейла быстро поклонилась, явно не заинтересованная в его комплиментах.
— Вы приезжаете забрать мою Аишу в Англию.
— Да.
— Но вчера вы ходите на рынок рабов к Замилю, — продолжила арабка. — Почему? — она изучающее посмотрела на Рэмси своими ясными глазами.
Это была отважная лобовая атака, которой он не ожидал от женщины. Рейф почувствовал, что в нём просыпается уважение к Лейле.
— Я хотел узнать, не продавал ли он кому-нибудь эту девочку. Думаю, вы её узнаете. — Он вынул портрет Алисии Клив. — Мне сказали, что её могли похитить и продать как рабыню. И что Замиль может вспомнить её.
— Такое зло раньше случалось, — признала Лейла. Она протянула руку, чтобы взять рисунок.
— А-а-а, — улыбнулась арабка. — Так вот как выглядела Аиша до того, как стала жить на улице. — Она внимательно рассматривала портрет. — Такая маленькая и милая, такая невинная. Заканчиваете ваш кофе?
— Да, спасибо, он был очень вкусным.
— Поверните чашку.
Рейф нахмурился.
— Прошу прощения?
— Поверните чашку. Вот так. — Она показала, что нужно делать, перевернув вторую чашку так, чтобы густые остатки кофе с донышка вылились на блюдце.
Смущённый Рэмси сделал то, что его просили. Видимо, это был обычай, с которым он раньше не сталкивался. И он показался Рейфу довольно неопрятным.
Лейла вернула ему портрет Аиши.
— Вы женаты?
— Нет, — сказал Рэмси, удивившись внезапной смене предмета разговора.
— Почему нет?
Рейф еле сдержался, чтобы не взорваться и не отчитать эту женщину за наглость, вместо этого он сухо ответил:
— Последние восемь лет я был солдатом и участвовал в войне в чужой стране.
— Вы страдаете сильно? — взгляд Лейлы опустился чуть ниже его живота.
Губы Рэмси изогнулись. Никто не мог обвинить эту женщину в том, что её намёки слишком тонкие.
— Серьёзных повреждений у меня нет.
— Сколько лет вы живёте?
— Двадцать восемь. — Он сложил руки и снова уселся на скрещённые ноги.
Лейла оживлённо кивнула.
— Время вам жениться.
— Вы с моим братом как два голоса, которые поют одну мелодию, — любезно ответил Рейф.
Арабка задумчиво посмотрела на него, взяла его чашку и на некоторое время уставилась в неё. Целая вереница чувств отразилась на её лице, быстро сменяя друг друга. Лейла что-то пробормотала по-арабски, взглянула на Рейфа, затем снова в чашку и опять кивнула. Постепенно она расслабилась. Затем вздохнула и поставила чашку на блюдце.
Последовало непродолжительное молчание, после чего арабка заговорила:
— Вы увезёте мою Аишу от меня. Я думаю, скоро?
Капитуляция? Так быстро? Но Рейф не собирался задавать лишние вопросы.
— Алисии предстоит лучшая жизнь, чем та, которую вы могли бы когда-нибудь ей предложить.
Лейла кивнула.
— Я знаю, и это хорошо, — ответила арабка, удивив его. — Но она не хочет ехать.
