– Ладно, ладно, я, наоборот, за тебя радуюсь, – отмахнулся от него Виктор.
– Не удивляйся нашему стилю общения, – сказал Максим, обращаясь к Гиду, – Виктор на правах старшего брата последние сорок лет учит меня жизни.
– Но безо всякого успеха, – вставил Виктор. – Ладно, давайте для начала отключим все телефоны. Они не будут нас отвлекать, плюс никто не узнает о нашей встрече.
– Ты хочешь сказать, что кого-нибудь из нас могут прослушивать? – удивился Максим.
– Нет, просто местоположение телефона определяется очень легко.
Гид отключил свой мобильный.
– Макс вкратце рассказал мне о запросах. Сам ты ничего необычного не заметил? Какие-нибудь попутные машины, ремонтные работы недалеко от дома?
– Сегодня я видел Гелендеваген, который пас одну из наших машин, – ответил Гид.
– Понятно.
Виктор помолчал.
– И что твой опыт спецагента подсказывает? – спросил Максим.
– Ну, если тебе нужен опыт спецагента – купи себе кино про Джеймса Бонда, а я могу предложить только пару советов от бывшего сотрудника одного государственного органа, – ответил Виктор.
Максим открыл бутылку и налил в три толстостенных стакана.
– Сначала общие соображения, – продолжал Виктор. – Во-первых: мы не знаем кто. Во-вторых: мы не знаем зачем. И то и другое нужно выяснить. В-третьих: против тебя действуют исполнители, профессионалы. Ты можешь поиграть с ними в кошки-мышки, но я ни разу не слышал, чтобы мышка съела кошку. Вопрос только в том, сможет ли мышка бегать достаточно долго, чтобы за это время кошка расхотела ее есть. В-четвертых: у тебя нет права на ошибку, а у них есть. В-пятых: если ты их сегодня переиграл, то завтра они будут относиться к тебе серьезнее. То есть каждый твой ход должен быть более сильным, чем предыдущий. Расклад был бы абсолютно безнадежным, если бы не одно «но»: они борются за квартальную премию, а ты – за свою жизнь.
Гид взял стакан в руки.
– То, что сейчас вокруг тебя происходит, это – наблюдение, сбор информации. Процесс сложный и дорогой. Жучки в доме, в машине, реже – в одежде. Могут смотреть из леса, через камеры ночного видения. Ну и просто следить.
– Ну это – ради бога, – сказал Гид.
– Не совсем. Собрав информацию, они примут решение, тот ли ты, кого они ищут, или нет. Если да, то им будет несложно тебя закрыть.
– Закрыть в смысле…
– В смысле взять под стражу. Возможно, конечно, что тебя сразу отпустят, но я бы на это не рассчитывал.
Гид глотнул из стакана.
– Как выяснить, кто им интересуется? – спросил Максим. – Ты можешь узнать что-нибудь по своим связям?
– Попробую, но маловероятно.
– Но если есть запрос, то можно выяснить откуда, – возразил Гид.
– Не всегда. На запросе может оказаться только номер, присвоенный почтовой службой, и все.
– А если получится, то причину узнать реально?
– Официальную – да. А нужна настоящая, и найти ее можешь только ты. Думай, кому дорогу перебежал или на хвост наступил.
– А как узнать, сколько времени на это есть?
– Не знаю. Поехали дальше. Если тебя считают лохом, а скорее всего, так и есть, то просто приедут несколько бойцов, скрутят и увезут. Значит, ты должен вовремя узнать, что они едут, и успеть уйти. И при этом не показать им, что ты подготовился.
– Всего-то? И как же я узнаю?
– Я могу прислать одного паренька, электронщика, он поможет. Правда, денег будет стоить.
– Да, спасибо.
– Еще один важный момент. Обычно главный источник информации – это, прослушка, так что думай, что где говорить.
– А через телефоны тоже слушают?
– Слушают разговоры по телефону, а как жучок телефон не годится. Слишком легко заметить, что аппарат сам вышел в эфир.
– Почему тогда на секретных переговорах выключают телефоны и аккумуляторы вынимают?
– Кто-то неграмотный придумал, все и делают. А с другой стороны, береженого бог бережет. Выключил телефон – хуже не будет. Сегодня не умеют, завтра научатся. Специалист, заполучив на пару часов чей-нибудь сотовый, может его перепрограммировать и превратить в настоящего шпиона.
Гид сидел, потирая руками виски.
– Да… Виктор, а ты уверен, что все это…
– Нет. Но обычно о больших проблемах люди догадываются заранее и ничего не предпринимают, думая, что все само обойдется. Я это воспринимаю иначе. Тебе навстречу несется пьяный на самосвале. Может, конечно, вы и разойдетесь, но лучше успеть куда-нибудь свернуть.
– Самосвал… Убедительно, – задумчиво произнес Гид. – Только за рулем трезвый, умный и опытный. Это же меняет вообще все.
– Похоже, дошло, – негромко сказал инспектор.
– Нужна разведка, оборона. Мой дом – моя крепость.
– И путь отступления, – добавил Виктор.
– Да. Прямо война.
– Война.
Они помолчали.
– Ну что, пойдем к дамам? – предложил Максим.
Виктор сослался на какие-то дела, попрощался и ушел, а Гид и Максим вернулись в дом. Гид пытался придать лицу беззаботное выражение, но получалось плохо. Женя не стала ничего спрашивать. Чтобы разрядить обстановку, инспектор рассказал, как начинал милицейскую службу.
Буревестник
Вернувшись из армии, Максим поступил в школу милиции, а после нее попал в девяносто третье питерское отделение. На их территории, охватывающей большой кусок Выборгской стороны, кроме жилых кварталов находилась полузаброшенная железнодорожная станция.
Город широкими проспектами и новостройками давно продвинулся на север, поглотив оказавшуюся на пути деревню, но оставив нетронутым островок со станцией. Сама станция превратилась из пассажирской в товарную, но вскоре была забыта и городскими, и железнодорожными службами и постепенно ветшала, образовав этакий оазис-наоборот.
Ночной сторож, один на всю станцию, физически не мог контролировать неосвещенную, заросшую деревьями и заваленную разнообразным хламом территорию, а потому по ночам запирался в сторожке – деревянной одноэтажной развалюхе – и мирно спал. Другой похожий домишко, только побольше, использовался как склад мелких невостребованных грузов. Склад был оборудован примитивной сигнализацией, выведенной в отделение, в котором доблестно нес нелегкую службу нынешний инспектор ДПС.
Время от времени на складе появлялись довольно ценные по тем временам товары и хранились там, пока работники станции не находили подходящий повод списать заинтересовавший их груз. Так, согласно документам, здание склада ежегодно успевало пару раз гореть, десяток раз быть затопленным ливнями и вышедшими из берегов реками, его неоднократно разрушали потоки селя, подвижки земной коры, ураганы, а как-то даже сошедшая с Поклонной горы снежная лавина. Вполне естественно, что содержимое склада привлекало и воровскую братию, и однажды, темной осенней ночью туда наведались двое воров, не подозревавших о возможных буйствах стихии в этом бермудском треугольнике.
Вместо того чтобы бороться с сигнализацией, они планировали залезть ночью, спрятаться в каких-нибудь пустых ящиках, дождаться милицейского наряда, а после его отъезда собрать, что будет ценного, и смыться.
Около часа ночи на пульте дежурного заморгала красной лампочкой и завизжала сигнализация.
– Рота, в ружье! – заорал, проснувшись, дежуривший в ту ночь старшина, отставной десантник, почти глухой после контузии. Всего их было пятеро, но трое, наряд, уехали по вызову на единственной целой машине.
– Рота – это только я, а вот ружья у меня нет, – ответил старшине Максим. На третьем месяце службы на учебных стрельбах выяснилось, что его пистолет гораздо чаще дает осечки, чем стреляет, а потому был сдан в ремонт и уже неделю не возвращался.
– Салага! – старшина треснул кулаком по столу, – попробовал бы кто-нибудь у меня забрать оружие!
Настольная лампа испуганно моргнула, вспыхнула и погасла совсем.
Максим пожал плечами.
– Выводи бронетехнику! – скомандовал старшина.
– Так на ней… на нем наряд уехал, – ответил Максим.
Вообще, машин в отделении было три, но одна находилась в состоянии коматозного безнадежного ремонта, а вторую недавно разбил новый водитель, получивший права в армии и впервые в жизни оказавшийся в машине один, без офицера на правом сиденье.
– Макс, подежурь за меня, сил больше нету тут сидеть, – уже миролюбиво попросил десантник. – А вдруг кто и вправду залез, так я хоть оттянусь.
– Нет. Тебя уволят. Дежурный должен сидеть в дежурке.
Одному идти на склад было запрещено инструкцией, да и опасно, а вызывать группу захвата или спецназ можно было только в случае сопротивления. К тому же сигнализация регулярно устраивала ложную тревогу. Оставалось ждать, пока не вернется наряд. Старшина снова захрапел.
Тем временем воры сидят, ждут. Проходит час, никого нет. Два часа. Все тихо.
