интуитивно так и нарекла мужчину, который ураганом ворвался в мою жизнь.
– Это что, должность?
Женщина молча разворачивается и как ни в чем не бывало нарезает мне сдобы.
– Попробуй мой пирог. Он с мясом и морковкой. Вон какая ты щупленькая, дома не кормили, видать.
– Я не хочу.
– Аппетит во время еды приходит. Так же говорят, верно?! Морить себя голодом не стоит. От этого ты никому лучше не сделаешь, а себе навредишь.
– Ладно, чуть-чуть поем, – отвечаю невпопад, а сама вгрызаюсь в сочную мякоть, только в это мгновение понимая, что просто до безумия голодна.
С того времени, как узнала, что выхожу за Айдарова, я на нервах не особо и ела. Мысленно прощалась со своей привычной жизнью.
– Это просто божественно!
Проглатываю сдобу, уплетаю за обе щеки, чавкаю и в целом веду себя как дорвавшийся до еды ребенок, берусь за чашку, ручек нет и с непривычки ошпариваю подушечки пальцев о горячую керамику. Отдергиваю руку, дую и напарываюсь на добродушный взгляд женщины.
– Потерпи чуток. Этот напиток горячим не пьют. Есть целая культура чаепития.
– Расскажете?
– У нас высоко ценится терпение. Это действительно добродетель, и умеющий ждать всегда вкусит самого лучшего.
Странные слова. В них чудится двойной смысл, дожевываю последний кусок пирога и начинаю дуть на чай.
Рения смотрит на меня и мотает головой, словно осуждает мое нетерпение.
– Пить хочется! – бурчу недовольно и слышу звонкий смех пожилой женщины.
– Интересная ты, кыз. Может, у тебя и получится…
На мгновение лицо женщины становится задумчивым, а взгляд грустным.
– Что именно?
– Сама поймешь.
– Не люблю разгадывать ребусы.
– Жизнь из них состоит.
Набравшись смелости, задаю вопрос, который меня сильно беспокоит, как, впрочем, и таинственный варвар будоражит мое воображение.
– Расскажите мне о вашем хозяине. Кто он?
– Заинтересовал, смотрю, тебя Тургун.
– Интересное имя.
– В переводе означает “живучий”. И это полностью про Гуна. Предвосхищая твое любопытство, скажу, что знаю его достаточно давно.
– И вынесли общение с ним?! – шучу, забывая, что вообще-то я здесь в плену, а не на посиделках у добродушной соседки.
– Язык у тебя без костей. Нельзя так. Думай, а потом говори.
– Так и говорю, что думаю. Мне хватило пары часов, чтобы возненавидеть его до глубины души.
Вздыхает и смотрит с укором.
– Глупая ты, кыз. Не понимаешь ничего. Долго он щадить тебя не будет...
– Рения.
Голос раздается так неожиданно, что вздрагиваю, чуть не расплескав содержимое чашки.
Женщина бросает осторожный взгляд на своего хозяина и беззвучно удаляется, словно получив мысленный приказ.
Вскакиваю со своего места. Монгол делает шаг ко мне. Нависает могучим изваянием, прокачанный, огромный, с небольшой бородкой, которая лишь придает хищнику еще большую неотразимость.
– Смотрю, ты уже в себя пришла. Бойкой стала.
Прикусываю губу, пока он рассматривает меня с головы до пят. Теплый свитер с широким воротом доходит до средины бедра, леггинсы и домашние туфли на мягкой подошве.
Когда одевала это все, даже не думала, как выгляжу. А сейчас под острым взглядом раскосых глаз становится не по себе, щеки, наверное, у меня опять пылают.
– Ненавидишь, говоришь? – повторяет мои же слова и заставляет сглотнуть.
Наклоняется, а я жмурюсь, ожидая, что поцелует и лишит воздуха. Поднимает мое лицо за подбородок и заставляет смотреть в глаза палача.
– Не стоит шарахаться от меня. Принуждать ни к чему не буду, силой не возьму.
Цепенею от ужаса, от того черного всполоха, который рождается в его глазах и противоречит словам.
– Ты так уверен?!
Ухмыляется, полные губы раздвигаются в кривой усмешке.
– Ты сама придешь ко мне.
Отрицательно мотаю головой, прикусываю губы, выражая свое несогласие. Голос отнялся, и я не могу высказаться.
Сильные пальцы смыкаются на моих скулах, Монгол заставляет меня приблизиться к нему настолько близко, чтобы отчетливо увидеть на радужке желтоватые точки.
– Да, Алаайа.
Скользит пальцем по моим приоткрытым губам и наклоняется еще на миллиметр, заставляет прочувствовать его горячее дыхание на моих губах. Мурашки бегут, чувствую себя загнанной в силки птичкой.
– Я возьму то, что по праву принадлежит мне. Сама отдашь...
– Этого не будет. Ты ненормальный…
– Так оттолкни сейчас, – проговаривает в самые мои губы, фиксирует открытой ладонью мой затылок и заставляет утонуть в его терпком вкусе, когда я сама как под дурманом подаюсь навстречу четко очерченным губам и теряюсь настолько, что не могу даже пошевелиться, отпускает меня столь же резко, как и нападает.
– Ну вот, маленькая. Раунд за мной.
Нагло приподнимает бровь, а я просто срываюсь с места и бегу прочь. Рвусь вперед по лестницам и забегаю в спальню. Щеки пылают. Облокачиваюсь о стену и реву.
– Черт…черт…черт…
Стукаюсь затылком, чтобы вправить чувства на место, чтобы собраться. Гоню от себя мысли. Этот дьявол действует на меня слишком сильно.
Подбегаю к окну и распахиваю его, холодный воздух заставляет хоть чуть-чуть собраться. Пялюсь куда-то вдаль.
– Что со мной?
Вопрос в никуда. Резкий скрежет с улицы неожиданно привлекает внимание. Свет я не включала, когда прибежала, и теперь остаюсь незамеченной, наблюдаю за происходящим снаружи. Окно спальни выходит прямо в сторону ворот.
Подмечаю в сгущающихся сумерках суету, тихонечко прилипаю к створке, чтобы иметь возможность слышать, но оставаться незамеченной.
Глава 13
– Да твою через плечо!
– Что там стряслось, Макс?
– Да псина пульт закусила. Она ко мне вбежала в постовую!
– Чего?!
– Говорю, ворота заглохли, не закрыть, прикинь, сожрала пульт управления. Там закоротило все, видать.
– Ну ты и дебил, ты же знаешь, что Маршал только хозяина слушает, ты какого к нему полез? Скажи спасибо, что он тебе ничего не отгрыз вместе с пультом!
Лай собаки оглушает и тот мужчина, которого зовут Максом, резко подрывается, шарахается в сторону!
– Да укороти ты ему цепь, пока он меня не сожрал!
Вижу, как достает оружие, и прикрываю рот рукой, но второй охранник гаркает:
– Тебя старший на лоскуты порвет, если ты его собаку тронешь.
– Да я ее разве трогаю? Она спит и видит, как меня сожрать.
– Так, ладно. С воротами что делать?
– Сбегаю за дубликатом. Собаку только привяжи.
Слышу тихое рычание. У Монгола и собака подстать ему. Мощная, мышцы прорисованы на широких лапах. Красивое и смертоносное животное.
– Говорю же, нет моей вины. Зажевала, дрянь такая. Адовый пес.
– Монгол с тебя шкуру спустит. Надо решать вопрос.
Опять лай и мужской приглушенный крик.
– По-братски прошу, убери его от меня, он нацелился меня задрать.
– Ладно, бегом пса на поводок и пушку на взвод. У нас внеплановая ситуация.
Охранники расходятся, а я приглядываюсь к воротам, там и вправду зазор остался. Мужчине не пройти, но вот мне почему-то кажется, что я со своей комплекцией смогу пролезть.
В мозгу вспыхивает одна-единственная идея. Нужно бежать. Все равно куда. Эта мысль шпарит кипятком,
