разносит адреналин по венам, и я загораюсь маниакальной призрачной надеждой спастись.
Охранники заняты, у меня от силы несколько минут, пока пульт не заменят, он не заработает. Особо не разбираюсь, что там случилось. Понимаю, что промедление может стоить слишком дорого, быстро напяливаю на ноги обувь. Монгол, кажется, не привык скупиться и все делает с размахом. Сейчас для меня это как нельзя кстати. Прошмыгиваю за дверь и крадусь по коридору. Спускаюсь вниз. Везет, что освещение неяркое.
Тяну за бронзовую ручку входной двери, и она просто чудом поддается. Охранников куда больше, чем эти двое дозорных. В висках простреливает, пульс бьется с бешеной скоростью.
Рвусь к своему спасению, не думаю о том, что мой стремительный забег может кто-то увидеть и схватить меня за шкирку, бросив к ногам Монгола, как провинившуюся псину. Слышу оглушительный лай собаки где-то из глубин ночи за моей спиной.
Этот лай действует как хлыст, подстегивающий меня бежать быстрее в сторону спасительной щели между створками массивных железных ворот.
Действую на инстинктах, порываюсь просто удрать.
Паника подхлестывает, когда я ударяюсь в ворота, не успев притормозить.
Охаю, больно врезавшись плечом. Как в далеком детстве пытаюсь просунуться между створками, надеясь, что все же удастся выскользнуть.
– Эй! А ну стоять!
Крик сзади одного из тех охранников, которые ссорились под моим окном, действует на меня не хуже пистолета, поднесенного к виску, я делаю сильный вдох и, не обращая внимания на жгучую боль, наконец, выскальзываю наружу.
Кожу прожигает, явно стесала бок.
– Девка убежала! Тревога!
Топот ног и удары в железные ворота.
– Убрал оружие! Не стрелять! С ума сошел?! Хозяин запретил ее трогать!
Все эти крики остаются позади, а я бегу, как одичалый напуганный зверек, в сторону леса, через который ехал Монгол, когда доставлял меня в эту крепость.
Рано темнеет. Ночь входит в свои права, луна едва освещает путь, в боку болит, но я упрямо бегу, подстегиваемая затихающими криками позади.
Звуки напоминают удары молота, ворота заклинило.
– Ярослава!
Спотыкаюсь.
Его голос, крик. Напоминает рев зверя.
Монгол…
Рвусь в лес, в самую чащу, ощущая, как зверь вышел на охоту и идет за мной по пятам.
Даже думать не хочу о том, что будет, если он меня поймает…
Но внутренний голос отчетливо кричит не “если”, а “когда”.
Сердце ударяется о ребра, резко даю влево и решаюсь забежать в самую чащу леса. Если меня будут преследовать на машине, то сюда она не заедет. Адреналин подстегивает.
Ветви бьют по лицу, несусь куда-то вглубь.
Паника. Она чувствуется вязким липким потом на спине, она в каждом рваном глотке воздуха, когда легкие горят, а сердце в груди заходится в диком ритме.
Бегу не разбирая дороги. Не чувствуя холода.
Прочь от мужчины. От варвара, к которому у меня странные, непонятные чувства. Какая-то болезненная тяга.
– Он не пощадит.
Лучше сгинуть здесь, в лесу, чем там с ним, быть марионеткой в хитрых планах Гуна…
Слезы колют глаза. Останавливаюсь на секунду.
Потерялась. Смотрю по сторонам, пытаясь хоть как-то сориентироваться.
Я отбежала от проселочной дороги слишком далеко, сейчас мне туда не выбраться, да и опасно. Я на краю света.
– Что делать… Что мне делать?!
Шепчут губы, зубы стучат, кожа покрывается мурашками. Адреналин немного отпускает и оголенные участки кожи прошивает холод.
Все мысли вышибает из головы, когда я слышу страшный лай. Пока еще вдалеке. Тот монстрообразный пес…
Его пустили по следу.
– Мама… помоги мне, – вместо молитвы слетает с дрожащих губ.
Обхватываю себя руками, словно ведомая чьей-то незримой рукой, я разворачиваюсь на пятках, прикрываю глаза, концентрируюсь. Кажется, что слышу неподалеку журчание, очень похоже на речку или ручеек, думаю, в какую сторону рвануть, продолжая оборачиваться, как затравленный зверек.
Лай гончей, пущенной по мою душу, заставляет взвизгнуть, и я на инстинктах мчусь вперед. Лечу в самую глубь чащи, где с каждым мигом все отчетливее слышится журчанье ручья.
Или это у меня в ушах шумит от бешеного тока крови.
Смерть моя по пятам за мною идет. Чувствую. Знаю. Ощущаю ярость мужчины, преследующего меня в ночи вместе со своим адовым черным псом.
Выскакиваю из очередных кустов, обнаруживая, что в какую-то секунду лес резко превращается в небольшую поляну. В ночи вода дает отблеск.
– Спасена…
Рваный выдох и я, не думая, влетаю в прорубь, вода по щиколотку и я решаюсь бежать дальше, несмотря на на холод, сковывающий ноги, кусающий икры.
Вода должна перебить мой запах, и жуткий ротвейлер может потерять мой след.
Просто надежда, шальная мысль беглеца, вдохнувшего живительный воздух свободы.
Лай за спиной становится отчетливей и подстегивает меня бежать быстрее, не чувствуя ног, не обращая внимания на нехватку кислорода в легких, шум ветра в листве воспринимается предвестником самого страшного, что может произойти со мной, если меня догонит Дьявол.
– Ярослава!
Вой зверя, лютого, злого. Рвущегося за мной по пятам.
Мысли вскачь и мой вскрик, когда нога соскальзывает и я кубарем лечу в воду, падаю, холод обжигает все тело, а затем случается страшное!
Осознание доходит до заторможенного сознания. Чем сильнее пытаюсь сопротивляться, тем страшнее становится от того, что меня словно в железные оковы скручивает, сковывает по рукам и ногам, как будто водоросли оплетают все тело, лишают возможности шевелиться и тянут на дно…
Болото. Это именно оно. Я бежала от своей погибели, а угодила в жижу, что душит, отравляет своим зловонием, и я кричу из последних сил имя того, в чьих руках моя жизнь и моя смерть:
– Гун…
Тина затягивает. Тело пронзает холодом, и я понимаю, что зависла на краю. Что мне осталось несколько секунд.
Я практически полностью ухожу под воду, вытягиваю шею, чтобы лицо оставалось на поверхности. Почему-то смотрю в небо, безоблачное, чистое, с мириадами ярчайших всполохов. Такие далекие в городе, здесь кажутся невероятно близкими, яркими, укрывающими небосклон покрывалом из миллионов светлячков.
Звезды красивы.
Кажется, что они совсем близко…
Как знать. Что там на небесах.
Дышу через нос. Паника подступает, вода заползает в уши, заставляя слышать собственный бешеный пульс. Слезы обжигают.
– Мамочка, помоги мне… – почти беззвучным выдохом и я закрываю глаза. Обессиленная, лишенная надежды.
Заставляю дрожащие губы разомкнуться и глотать холодный воздух. Успокаиваю тело. Мышцы звенят от натуги. Действует инстинкт биться до последнего вдоха, сопротивляться тому, что меня утягивает на дно, но я пытаюсь успокоиться.
Очередной лай собаки ломает все выстроенные барьеры, слезы прыскают из глаз, когда охрипшим голосом шепчу:
– Я здесь… Монгол… Я здесь…
Кажется, что сердце выскакивает из груди. Делаю вдох, бросаю последний взгляд на небосклон.
Странно, но на внутренней стороне век отпечатывается лицо моего палача. Не понимаю, померещилось ли мне или же перед смертью последнее, что я увижу, это красивые черты варвара с сумасшедшим, обжигающим взглядом раскосых глаз.
Дикость читается там и лютая злость.
Ухожу под воду с головой, глаза
