— Хочешь здесь лечь? — спросил Адам, сложив всю имеющуюся информацию у себя в голове.
Амелия заметно смутилась. Она опустила голову, от чего пряди волос закрыли лицо еще больше и закусила губу. Адам не мог вспомнить, помнил ли ее когда-то такой, а что-то внутри снова сжалось.
— Ложись, если хочешь. — Амелия кивнула и немного улыбнулась, начала собирать свое одеяло, чтобы встать. Адам понял, что это значило. — Оставайся на кровати, — произнес он прежде, чем она поднялась. — Тем более со своим одеялом пришла.
Амелия посмотрела на него, на кровать, но позже кивнула. Адаму вдруг стало очень интересно, какие мысли она успела продумать за этот промежуток времени, но спрашивать он ничего не стал.
Через двадцать минут Амелия уже спала. Адам продолжал сидеть на своей половине кровати и поймал себя на мысли, что, как и тогда на базе отдыха, тупо смотрит, как Амелия спит. Ее веки временами дергались, что говорило о не самых приятных снах, и пробуждало в Адаме новую волну гнева. Хотя причиной этого гнева уже были не действия ее семьи, а собственное эго.
Адам понял, что в этом заказе на него свалилось больше обычного: непонятные семейные интриги и сделки богатых, военная экономика третьих стран мира, головорезы, за которыми стоит непонятная ему фигура, явно заинтересованная во всем этом. И хоть он уже получил большую часть денег, Адам понял, что в первую очередь его стали интересовать не они.
Стало до смешного обидно, что после всего того, через что они прошли, через что прошел конкретно он, после нескольких дней пыток, после всех его попыток и действий уберечь Амелию, она все равно достанется не ему, а, скорее всего, своему жениху, который являлся частью создания всех проблем.
Где-то глубоко в подсознании Адам помнил, что сам решил не завязывать каких-либо личных отношений с заказчиками, а тем более с кем-то вроде Амелии, что за его каждое действие ему очень хорошо заплатили, но все это стало уходить на второй план. Как и мысль о задержке платежа.
Поняв, что мысли снова собираются уйти явно куда-то не туда, Адам поднялся с кровати и тихо покинул комнату…
Он сидел на кухне уже около часа, попивая пиво, которое отыскал в холодильнике, но вскоре услышал шаги. По их тяжести Адам понял, что это не Амелия, и явно не Тея.
— Скажешь, почему девчонка спит у тебя в постели? — усмехнулся Доминик, подошел к холодильнику. — Твоя работа, — язвительно напомнил он.
Адам взглянул на друга, увидел, что тот тоже достал пиво, и снова посмотрел вперед. Что на это сказать? Его мысли все чаще стали уходить от работы все дальше.
— С этой девчонкой все через жопу, — ответил Адам, сделал глоток.
— Все как ты любишь, Картер, — садясь напротив, усмехнулся Доминик. — Такие всегда были в твоем вкусе: молоденькая, светленькая, хорошенькая, даже немного кукольная, но, сдается мне, с характером. И проблемами, — выделив, произнес Доминик и сделал глоток.
— Это… — начал Адам, но замялся. Что? Повторить, что работа? — Ее брат просрочил платеж на несколько дней, — переведя тему, сказал Адам.
— И что будешь делать?
Адам сделал новый глоток и выдохнул.
— Да не знаю я, блять. Говорю же, что с ней все через жопу.
— Нет денег — нет работы. Разве не ты так говорил? — припомнил Доминик.
— Ее брат бы не кинул ее сейчас. Что-то с ним случилось, — пояснил Адам. — Он любит сестру. Заплатил за нее уже кучу бабла.
— И что? Когда тебя стало это волновать? Это проблемы ее брата. Не твои.
Адам прекрасно понимал, что происходило. Доминик слишком хорошо его знал, чтобы не заметить очевидное. И пусть мысли он прочесть не мог, но догадаться, что варилось в его голове — вполне. Адам был лишь благодарен, что Доминик еще и словом не обмолвился о его первой большой любви, как он тогда считал, хотя по взгляду видел, что и ее Дон подразумевал, задавая свои вопросы.
Адам действительно выполнял свою работу хорошо потому, что у него были правила и принципы, которым он следовал. Но сейчас, как он и сказал ранее, все действительно шло через жопу, когда он стал проникаться чувствами, которые явно были не к месту.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Что ты от меня сейчас услышать хочешь? — устало спросил Адам.
— Будешь головой рисковать из-за нее даром? — мягче спросил Доминик. — Я по твоим словам понял, что там какой-то триллер из жизни богатеньких.
— Ага, с элементами боевика и пыток, — в том же тоне ответил Адам. — Там херня какая-то, откровенно говоря, — продолжил он и пересказал все свои мысли касательно плена, главного и места Амелии. — Сам подумай, — подводя итог, начал он, — ты видел тех ублюдков. Видел ее. Она нужна живой — это факт, но… несколько дней они провели без главного. Ее пустили бы по кругу в первый же вечер, если бы не было приказа к ней не прикасаться. Со мной и ее братом все понятно. Я должен был строить иллюзию похищения до его дальнейших распоряжений, но не трогать ее. Ему не плевать по понятным причинам. Но… если это кто-то не из семьи, не из приближенных к кому-то из этих семей и в частности к ней, то на такие вещи обычно плевать. Сам знаешь, как все это происходит.
Доминик кивнул, согласился, сделал еще глоток пива.
— Мне это покоя теперь не дает, — продолжил Адам. — За ее настоящим похищением, теми ублюдками стоит кто-то, кто близок к Макгроу или семье ее жениха, — увереннее продолжил он.
— И ты не хочешь отдавать ее обратно им? Спрятать у себя в спальне под одеялом и не отпускать?
— Я ведь с тобой серьезно, — с насмешливым укором произнес Адам.
— И я. Что ты с ней потом планируешь делать? Бросишь все это дерьмо? Или окунешься в ее жизнь? — более серьезно спросил Доминик. — Представляю заголовки — «Светская львица появилась на благотворительном приеме в сопровождении разжалованного капитана Картера» и твоя недовольная рожа. И конечно смокинг!
Адам криво усмехнулся, представив все это, но вопросы были теми, которые он и сам себе задавал, но предпочитал не искать ответ, понимая, что они ему не понравятся.
— Мне надо вернуть Амелию ее брату. А потом будет проще, — подвел итог Адам. — Сейчас, что бы ни происходило, она — моя работа.
— Да, — хмыкнул Доминик, — повторяй это себе как можно чаще.
Адам хотел ответить, но увидел, что Доминик полез в карман джинс. Поняв, что друг достал телефон, который, видимо, стоял на вибровызове, Адам решил подождать с ответом. Доминик ответил на звонок. Адам молчал, пил пиво и все больше погружался в свои мысли, но вдруг прозвучал вопрос, который он не ожидал:
— Вторая семья. С женихом твоей блондинки. Какая у них фамилия? — спросил Доминик, закрывая динамик телефона.
— Бернард, — насторожившись, ответил Адам.
— Значит, имя Джек Бернард тебе о чем-то говорит?
Адам кивнул.
— Он на проводе, — продолжил Доминик. — И ты не поверишь, откуда у него контакты, чтобы связаться с тобой.
Комментарий к XX.
* Цитата позаимствована из сериала “Королевство” и сказана персонажем, которого играл Грилло
========== XXI. ==========
Джек начинал чувствовать все больше раздражения каждый раз, когда видел Кертиса. Сейчас, имея, наконец, хоть какой-то след, Джек хотел идти по нему, чтобы понять, разобраться в ситуации и попытаться сделать что-то правильное. Пусть он не разделял мнения отца, пусть не понимал действий Кеннета, для себя Джек все решил твердо — как есть продолжаться просто напросто не могло. Особенно сейчас, когда Лиам лежал в больнице, а Амелия была неизвестно где.
При мысли о невесте и ее брате Джек чувствовал, как ладони потели, а рубашка прилипала к спине. Никогда раньше не испытывая такого страха, Джек даже не сразу понял, что происходило с ним сейчас. Голова оказывалась, словно в маленькой коробочке, стенки которой сжимались. На грудную клетку, словно ставили тяжелый груз, а желудок отказывался перерабатывать пищу, все чаще отправляя ее снова наружу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Во всем этом хаосе, когда организм начал жить своей жизнью, Джек слабо представлял, как реализует свой план побега от телохранителя, но что-то набросать сумел.
