Обедая в ресторане, Джек направился в туалет, благо телохранитель за ним туда не следовал и, дав официанту денег, которых хватало и на оплату счета, и на хорошие чаевые, воспользовался черным ходом, сказав, что хотел бы уйти незамеченным.
Покидая ресторан, Джек слышал удары собственного сердца в голове, в ногах играла неприятная дрожь. Сомневаясь в своих силах, навыках, Джек накануне долго думал, как уйти от человека, который был объективно опытнее его в подобных вопросах.
Джек решил с утра жаловаться на желудок, чтобы его долгое отсутствие в ресторане во время похода в туалет не показалось странным, а позже и то, что его репутация хорошего и послушного сына должна была сыграть ему на руку. В конце концов, маловероятно, что от него будут ожидать подобное.
Оказавшись на улице, Джек проверил наличные, похлопал по карману, где обычно лежал мобильный, и вспомнил, что специально оставил его на столике. Сделал глубокий вдох. Напомнил себе план: купить одноразовый телефон, взять такси и доехать до дома престарелых, о котором он узнал из вещей Лиама. Все обещало быть не таким уж и сложным.
К счастью Джека, таксист попался не из любителей поболтать. В салоне играла радиостанция, которая не раздражала. Впрочем, Джек и не особо прислушивался к музыке или болтовне ведущих. Он смотрел на часы, понимая, что прошло уже достаточно времени, чтобы его хватились, и к горлу снова подступал ком.
Джек понимал, что не знал даже имени этого полковника Картера, не знал, почему Лиам скрывал от всех, что навещал кого-то в доме престарелых, не знал, почему выдавал этого Картера за дядю, не знал, как это связано с настоящим и связано ли вообще, не знал, что сказать, когда он прибудет на место.
Слова таксиста о том, что они на месте, застали Джека врасплох. Он взглянул на здание дома престарелых и проглотил слюну, скопившуюся во рту. Пусть дорога была не совсем близкой, ответы на свои вопросы Джек так и не сумел найти. Он сунул водителю деньги, вышел из автомобиля и направился внутрь.
Дом престарелых производил приятное впечатление. Светлые стены, доброжелательный персонал, просторные помещения. Джек с любопытством оглядывался по сторонам и заметил стенд с фотографиями.
Подойдя ближе, Джек начал рассматривать фотографии. Пожилые женщины и мужчины были показаны за разными занятиями: игрой в шахматы, водной аэробикой, прогулками на заднем дворе, встречах с родственниками. Джек особо не верил, что в этом месте царит такая непринужденная атмосфера любви и веселья, которая веяла от снимков, но особо думать об этом не стал. Мыслей хватало и так.
Джек думал о том, что сказать девушке на ресепшене, кем представиться для полковника Картера, но вдруг его внимание привлек снимок. Пожилая женщина сидела напротив торта со свечами, но за ее спиной был знакомый человек. Джек легко узнал зеленую ветровку Лиама, которую он постоянно носил в прохладные дни. Хоть Лиам стоял сбоку, узнать его оказалось легко. На стуле рядом с ним сидел пожилой мужчина.
— Добрый день. Я могу вам чем-нибудь помочь?
Джек немного вздрогнул, услышав рядом с собой женский голос. Перед ним стояла девушка лет тридцати в светлом брючном костюме. Джек поспешил улыбнуться и придать лицу наиболее дружелюбное выражение.
— Здравствуйте, — поздоровался Джек. — Видите ли… брат моей невесты навещал здесь… их дядю, — начал Джек и указал на фото. — Лиам. И… он собирался приехать, чтобы … подтвердить что-то, номер… и попал в аварию. Я бы хотел встретиться с дядей Картером и все ему рассказать. Лично. Это возможно?
Джек продолжал смотреть на девушку с лицом, преисполненным надеждой. Он уже знал, что по времени приехал вовремя, что у местных обитателей в эти часы не было ничего интересного, что его особо ничего не должно остановить, если только отказ самого Картера.
— Я спрошу, примет ли он вас, — наконец ответила девушка. — Как вас представить?
— Джек Бернард, — ответил Джек. — Скажите, пожалуйста, ему про Лиама, аварию и мой приезд, — добавил он, подумав, что его имя может быть для Картера пустым звуком.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Присядьте пока, пожалуйста, — указывая на диванчики, сказала девушка. — Я подойду к вам.
— Спасибо.
Будучи вынужденным ждать, Джек снова почувствовал нервозность. К нему вернулись мысли о побеге, об отце, об Амелии, о Лиаме, о незаконных сделках и последствии действий, которые он предпринимал сам. Смотря на стариков, занятых своими делами, мысли Джека полностью сконцентрировались на отце. Он попытался вспомнить, когда в последний раз так шел против его воли и наставлений, но через несколько минут задумался, шел ли вообще. Навязчивое желание угодить отцу во всем, быть хорошим сыном, дипломатом и преемником сыграло с ним не очень добрую шутку.
Хоть Джек и не питал по отношению к отцу иллюзий о том, что он добрый и понимающий человек, положение дел в настоящем заставило его увидеть Виктора с другой стороны. Трезвость ума, хладнокровие и твердость с которыми он говорил об Амелии, пробирали его до дрожи и заставляли много думать.
Виктор с детских лет внушал Джеку, что надо быть акулой в делах: не упускать своего, бороться до конца, использовать все способы достижения цели. И Джек верил. Поверил во все, что отец сказал на ужине, согласился, но сейчас с ужасом стал смотреть на действительность. И все отчетливее понимать, что вести дела так он просто напросто не сможет.
— Полковник Картер вас примет, пройдемте.
Джек снова увидел девушку с ресепшена и поднялся на ноги. Как начать разговор он так и не придумал, но послушно направился за ней.
Они вышли на задний двор. Солнце приятно пригревало, местные были заняты своими делами, наслаждаясь приятной погодой. Некоторые общались с родственниками, играли с внуками, некоторые общались между собой, несколько старушек раскладывали пасьянс за столиком, пока их подруга что-то вязала рядом.
Джек замечал на себе любопытные взгляды и улыбался незнакомцам скорее по привычке, нежели желая продемонстрировать дружелюбие. Когда они остановились, то Джек почувствовал на себе не просто праздно-любопытный взгляд.
Перед ним за столиком сидел старик лет семидесяти и смотрел на него изучающим взглядом. Джеку сразу захотелось скрыться. Стало складываться впечатление, что полковник пробирался в самую глубь его мыслей, чувств, в самую подноготную и от этого стало не по себе. Джек понял, что даже не заметил, как девушка оставила их наедине, и наступила его очередь говорить.
— Добрый день, — начал он. — Меня зовут Джек. Мы с вами не знакомы, но…
— Но? — резковато спросил Картер. — Долго будешь мямлить или уже начнешь говорить по существу?
Джек немного вздрогнул от голоса: хрипловатый, резкий, усталый.
— Я ищу свою невесту, — увереннее произнес Джек и сел на свободное место, так и не дождавшись приглашения.
— Здесь подходящее место только при условии, что тебя интересует женщины дважды за тридцать, — хмыкнул Картер.
— Это сестра Лиама. Вы знаете Лиама? Я знаю, что он навещал вас, — игнорируя саркастические выпады, продолжил Джек. — Его сбила машина во время пробежки. Как раз перед тем, как я собирался рассказать ему все правду о его сестре и ее… похищении. Об Амелии. И… наших отцах.
Джек внимательно смотрел за лицом Картера, пытаясь понять, производят ли его слова хоть какое-то впечатление на него, но полковник оставался неумолим. Он не менялся, лишь продолжал смотреть на Джека тем же взглядом, словно пытался прочесть, извлечь всю нужную для него информацию самостоятельно.
— Все зашло дальше, чем… я готов принять, — продолжил Джек. — Я нашел номер этого дома престарелых в вещах Лиама и… — Джек снова замолчал, не зная, что собственно «и». — И… приехал сюда, скрываясь от всех. Вы можете дать мне что-то, чтобы я разобрался в этом, вернул, нашел Амелию и… черт, я просто хочу вернуть ее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— В таких случаях обращаются к копам, — сухо заметил Картер.
— Все немного сложнее.
— Боишься, что попадешь с папашей под суд и в тюрягу? Мошенничество, использование рабского труда, махинации разного пошива, — начал перечислять Картер.
