Несмотря на расхождения в ряде вопросов мировой и европейской политики, в чем мы все отдаем ясный отчет, Советский Союз — сторонник того, чтобы вести дела в духе тех договоренностей и документов, которые были приняты нашими странами в интересах мира, равноправного сотрудничества и международной безопасности.«
Л. Брежнев, 29 декабря 1979 г.
«Желательно не афишировать…»
В первых числах января нового, 1980 года в Москве ожидали приезда министра иностранных дел Афганистана Ш. М. Доста. Однако в назначенный срок он не прилетел — 3 января Бабрак Кармаль устроил первую пресс-конференцию в новом для себя качестве Генерального секретаря ЦК НДПА и главы государства, в которой принял участие и министр иностранных дел ДРА.
Дипломатические сотрудники министерства иностранных дел Афганистана, которые находились за границей, получили указание немедленно выдавать въездные визы для западных журналистов, которые пожелают посетить страну. Сделано это было по рекомендации советской стороны. Политика «открытых дверей» длилась всего несколько недель. Прекратили ее также по предложению Москвы.
С момента победы Апрельской революции и до последних дней существования кабульского режима деятельность НДПА и афганского правительства постоянно находились под жестким контролем советских. Показательным в этом отношении является беседа А. А. Громыко с Ш. М. Достом в Москве накануне открытия заседания Совета Безопасности ООН, во время работы которого ожидалась резкая критика действий советского руководства в отношении Афганистана со стороны ведущих стран мира.
Совершенно секретно
Запись основного содержания беседы А. А. Громыко с министром иностранных дел ДРА Ш. М. Достом
«ГРОМЫКО …Нам приятно слышать, что нынешнее руководство ДРА с пониманием относится к советам и добрым пожеланиям советской стороны. Вместе с тем хотелось бы подчеркнуть, что окончательное принятие решения по тому или иному вопросу остается за афганской стороной, за вами и только за вами.
Хотелось бы поделиться, товарищ министр, некоторыми мыслями относительно обстановки, складывающейся сейчас в Совете Безопасности, а также о характере Ваших выступлений на предстоящем заседании.
Разумеется, эти мысли не есть нечто окончательное, но они отражают точку зрения нашей страны, советского руководства на события, происходящие в Афганистане и вокруг него.
Первое. Западные державы, прежде всего США, развернули широкую враждебную пропаганду против Советского Союза, против революционного Афганистана, твердо ставшего на путь построения нового общества. Империализм решил «выпустить пар из котла».
В этой злобной пропаганде нет ничего удивительного. Было бы удивительным, если бы империализм занял доброжелательную позицию в отношении революционных преобразований, проводимых в Афганистане. Тогда нам с вами пришлось бы задуматься над тем, что же мы сделали плохого, за что нас хвалят империалисты. Следовательно, в пропагандистской шумихе, поднятой Западом вокруг событий в Афганистане, нет ничего неожиданного.
Второе. Относительно тональности выступления главы афганской делегации на заседании Совета Безопасности.
У Вас, товарищ министр, есть все основания выступать не как обвиняемому, а как обвинителю. Думается, для этого имеется достаточно фактов. Таким образом, весьма важно не защищаться, а решительно атаковать, решительно разоблачать империалистические происки.
Третье. Необходимо особо подчеркнуть, что введение в Афганистан ограниченного военного контингента было осуществлено Советским Союзом в ответ на неоднократные обращения правительства ДРА к руководству СССР. Эти просьбы высказывались ранее и со стороны Н. М. Тараки, когда он бывал в Москве, и со стороны X. Амина.
Картер хочет создать впечатление, что Советский Союз получил просьбу о вводе в Афганистан наших воинских контингентов только от нового афганского руководства. Однако следовало бы решительно опровергнуть этот вымысел и, возможно, со ссылкой на даты доказать, что в связи с непрекращающимся вмешательством со стороны внешних сил во внутренние дела Афганистана он был вынужден неоднократно обращаться к Советскому Союзу за помощью, в том числе и военной.
В этой части выступления было бы уместно напомнить участникам заседания Совета Безопасности 51 статью Устава ООН, а также положения действующего между СССР и ДРА Договора о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве.
Четвертое. Следует четко подчеркнуть, что ограниченный советский воинский контингент был введен в Афганистан только для оказания ему помощи в отражении непрекращающихся агрессивных действий внешних сил, в частности с территории Пакистана, где лагеря беженцев усилиями США, других западных стран и Китая были превращены в центр подготовки и засылки в Афганистан многочисленных вооруженных групп.
Пятое. Смена в руководстве ДРА является чисто внутренней проблемой Афганистана, делом самих афганцев. Ни у кого нет права указывать афганскому народу, что ему следует делать и как поступать.
Представители западных стран, в частности Тэтчер, стремятся провести параллель между сменой афганского руководства и вводом в Афганистан советского воинского контингента, говорят о якобы имеющейся связи этих двух событий. Однако, и это следует особо отметить, никакой причинной связи тут нет. Это — чисто временное совпадение.
Желательно обратить внимание и на то, что официальные представители США и других западных стран еще при Н. М. Тараки и X. Амине кричали на весь мир о введении в Афганистан наших двух военных батальонов. Значит, они сами приходят в противоречие со своими же «достоверными данными», что ввод советского воинского контингента начался еще до событий 27 декабря 1979 года, приведших к смене афганского руководства.
Шестое. Можно вновь заявить, что ограниченный советский воинский контингент будет полностью выведен из ДРА сразу после того, как отпадет надобность в его пребывании в Афганистане, как только будут прекращены вооруженные вторжения и агрессивные провокации извне и, следовательно, будет обеспечена безопасность Афганистана.
Седьмое. На Западе раздаются голоса о продолжающихся массовых репрессиях в Афганистане в отношении видных мусульман, о том, что в этой стране попирается исламская религия. Причем эти «сожаления» высказываются не в связи с действиями Амина, жертвами его репрессий и произвола, а по поводу отстранения от власти этого палача афганского народа.
