Больше того, Антону показалось, что он знает, какие бумаги хранились в тайнике Крохина и кому они понадобились. Не поддавалась пока убедительному объяснению лишь связь самоубийства Крохиной с кухтеринскими драгоценностями.
Из сосредоточенной задумчивости Антона вывел вопрос подполковника Гладышева:
– А что по этому поводу скажет дорабатывающий у нас последние дни старший инспектор Бирюков?…
Антон растерянным взглядом обвел присутствующих, затем виновато посмотрел на Гладышева и ни с того ни с сего быстро проговорил:
– Товарищ подполковник, мне нужно срочно ехать
в Березовку.
Брови подполковника удивленно вздрогнули.
– Бирюков мысленно давно в областном угрозыске, – пошутил Борис Медников, раздавливая в пепельнице окурок папиросы.
– Мне очень срочно надо быть в Березовке, – повторил Антон. – Боюсь, что завтра будет поздно.
Подполковник, как и Медников, похоже, хотел отпустить какую-то шутку, но вместо этого еще раз шевельнул бровями и лаконично спросил:
– Причина?…
– Очень уважительная, сейчас постараюсь вам объяснить. Пусть только Голубев с нами останется… – заторопился Антон.
20. Острое сокровищ
Антон проверил прочность весла, принесенного откуда-то из кустов Димкой, внимательно оглядел лодку, покачал ее с борта на борт, пробуя, не опрокинется ли ветхая посудина, и заставил мальчишек вычерпать из лодки скопившуюся воду, усыпанную блестками рыбьей чешуи. Сергей прислонил к березе свою неизменную берданку и по очереди с Димкой они принялись за работу. Воды скопилось совсем немного. Минут через десять лодка была готова к отплытию. Антон сел на корму. Сергей согнал с переднего сиденья усевшегося было Димку и, укладывая на коленях ружье, храбро заявил:
– В случае перестрелки отсюда удобней будет палить.
– Я тебе запалю! – строго предупредил Антон. – И вообще, зачем ты взял эту кочергу?
Мальчишка обиделся:
– Мы ведь тебе говорили, что на острове кто-то стрелял, да и… может, рябчик попадется.
Отправлять брата домой, чтобы унести ружье, было некогда, и Антон оттолкнулся веслом от берега. Лодка заметно осела, но плыть на ней было вполне безопасно. Спину слегка пригревало неяркое сентябрьское солнце. От воды несло прохладой и едва уловимым запахом озерной тишины Тишину нарушали отдаленное гудение трактора, редкие крики кружащихся над озером голодных чибисов да бульканье воды под веслом. Остров приближался податливо, и минут через двадцать лодка уткнулась в него носом.
Вслед за Антоном мальчишки, озираясь по сторонам, поднялись на обрыв и подошли к тому месту, где прошлый раз жгли костер.
– Вы разбросали? – спросил Антон, показывая на валяющиеся но сторонам от пепелища черные головешки.
Мальчишки, стараясь не проронить ни звука, отрицательно закрутили головами.
Антон наклонился и внимательно стал разглядывать землю. Сергей с Димкой, словно ищейки, тоже припали к земле, но, кроме вмятин, оставленных прошлый раз их ногами, ничего не увидели. Ветерок едва слышно шелестел в тальниковых кустах, тоненько попискивала как будто заблудившаяся синица. Оглядев кострище, Антон, глядя под ноги, неторопливо пошел вдоль берега. Димка локтем толкнул Сергея, прошептал:
– Видишь, как у Антона карман пиджака распух? Я нарочно до него дотрагивался – пистолет там.
– По-твоему, он голыми руками стрелявшего должен брать? – тоже шепотом спросил Сергей.
– Да, нет… Я к тому говорю, что дело серьезное.
– По пустякам бы Антон не приехал…
Увидев, как Антон направился в тальники, мальчишки потянулись за ним, стараясь глядеть под ноги, чтобы не пропустить след. За тальниковыми зарослями открылся широкий луг с небольшими березовыми колками. К одному из них тянулась полоска примятой травы, словно туда прошел человек. Трава доходила чуть ли не до пояса, поэтому след в ней сохранялся долго.
– Подождите здесь, – повернувшись к мальчишкам, сказал Антон и, приглядываясь к колку, тихо пошел по примятой полосе.
Сергей тут же сорвал с плеча ружье, торопливо полез в карман за патроном. Второпях чуть было не сунул в патронник пустую гильзу, сердито сплюнув, заменил ее заряженным патроном и передернул затвор. Димка, как завороженный, смотрел в спину удаляющегося Антона.
Неожиданно, словно гром с ясного неба, совсем рядом гулко ударил выстрел. Ничего не успев сообразить, Димка, как подкошенный, ткнулся носом в землю. Слабо откликнулось эхо, несколько раз испуганно чивикнула синица, и наступила страшная тишина.
Нарушил ее сердитый голос Антона:
– Разряди кочергу!…
– Она сама разрядилась, – ответил виноватым голосом Сергей.
Димка, втянув голову в плечи, осторожно высунулся из травы – Сергей сокрушенно разглядывал берданку.
– Вот техника… – оправдывался он, – чуть забудешь поставить на предохранитель, она уже палит.
Антон стоял рядом с ним. Погрозив пальцем, строго приказал:
– Чтобы больше не заряжал!
Из березового колка, к которому тянулся след, не доносилось ни звука. Антон махнул мальчишкам рукой, чтобы следовали за ним, и решительно зашагал через луг.
Колок выделялся среди других, пожалуй, только тем, что на его опушке топорщила голые сучья поваленная и обожженная грозой береза. За толстым ее комлем серело небольшое круглое пятно золы от костра. Зола была размыта дождем и засохла.
Сергей, взяв ружье наизготовку, подошел к молоденькой березке, за которой громоздилась куча догнивающего бурелома. Вдруг он подозвал Антона с Димкой, ткнул стволом ружья в папоротник и тихо проговорил:
– Смотрите, вроде вход в избушку…
Под буреломом действительно виднелась перекошенная старая дверь с массивными ржавыми петлями, крепящими ее к трухлявому косяку. Судя по затоптанному папоротнику, дверь пытались открыть, но, не добившись успеха, сделали проще – выломали гнилые доски. Антон долго приглядывался к двери, раздвигал руками папоротник, видимо, стараясь найти следы, но следов не было. Тогда он осторожно пролез в пролом.
Это была давно заброшенная охотничья избушка, наполовину врытая в.землю и от времени почти сравнявшаяся с нею. Те несколько рядов бревен, из которых были срублены стены, заметно взялись гнилью, поросли древесным грибком. В нескольких местах потолок обвалился. Сквозь единственное, в высоту толщины бревна, продолговатое оконце, густо заросшее снаружи папоротником, слабо пробивался дневной свет. У одной из стен – развалившийся стол из толстых горбыльных плах, у другой – разбросанные гнилушки, оставшиеся от широких нар. Возле двери – вросшая в землю печка-голландка с проржавевшим боком и поваленной набок трубой.
Пригнувшись, Антон подошел к столу, неосторожно задел торчащую с потолка жердь. Она слабо хрустнула, и сверху, чуть не придавив, обвалился большой, поросший травою ком земли. В образовавшуюся дыру брызнул холодноватый луч света. В избушке стало светлее, и у самой стены, на месте нар, Антон увидел отрытый из-под земли большой сундук, окованный узкими, вконец проржавевшими полосками жести. Вокруг сундука валялось полусгнившее тряпье, остатки, похоже, соболиной шубы, старомодных женских ботинок, клочья горностаевых шкурок, огромный тюк гнилого сукна. На разрытой земле виднелись отчетливые отпечатки крупных сапог с подошвой рисунком «в елочку». В избушке над сундуком держался стойкий запах гнили.
Антон поднял одну из тряпок – это оказались остатки черного женского платья, расшитого на груди мелким разноцветным бисером. Судя по не успевшей слежаться земле, тайник был разрыт совсем недавно. И разрывали его ночью – в яме валялся фонарь «Летучая мышь» и лопата со сломанным черенком. Антон буквально на четвереньках оглядел место раскола, но, кроме уже перечисленного гнилья, ничего не обнаружил.
– Что тут, а?… – словно сговорившись, враз спросили заглядывающие в избушку мальчишки.
– Гнилье одно, – хмуро ответил Антон, и мальчишкам показалось, что он сегодня не в духе, как будто недоволен собою.
– Бриллианты здесь? – прошептал Сергей.
– Держи карман шире, – совсем уже грубо буркнул Антон.
Возвращались к берегу молча. Лишь один раз мальчишки перебросились между собою фразами. Непоседливый Сергей, оглянувшись на березовый колок, многозначительно проговорил:
– Как на острове сокровищ…
– Только сокровищ нет – одно гнилье, – холодно добавил Димка.
Когда вышли из тальника на берег, Антон спросил Сергея:
– Где кости под водою видел?
Сергей показал на поросшую кувшинками заводь за песчаной косой, и все сразу свернули туда. Шагая по отлогому спуску, Антон наступил на что-то твердое. Нагнувшись, поднял с песка ржавую подкову. Разглядывая ее, подумал, что в старину, когда ямщицкие обозы ездили между Березовкой и Ярским через озеро по льду, лучший въезд на остров трудно было подыскать. Зимняя дорога наверняка проходила по косе, и найденная подкова оказалась здесь, на прибрежном песке, вовсе не случайно.
