Пока летел, вальдар думал только об одном: стоило ли так беречь девушку от себя самого, если все равно она попала в то же пекло? Ярость черной волной захлестывала его, но он знал, что она не поможет. И что Элерия обречена. А на себя ему было плевать.
***
Едва оказавшись под сенью деревьев, Элерия поняла, что попалась. Во что-то вязкое и неприятное. Она обернулась, но Елек уже взмыл высоко в воздух, вместе с ее лошадью. Талийка взялась за кинжал на поясе и в тот же миг почувствовала холодную сталь на своем горле.
— Тихо, девочка, — Кейла встряхнула в свободной руке большое кольцо и защелкнула его вокруг шеи Элерии. Сверкнула магия и семь острых кинжалов зависли в воздухе, вокруг горла талийки.
— С этим артефактом ты будешь послушной. Должна быть послушной, — промурлыкала Кейла. — Иначе мы не успеем в должной мере познакомиться и пообщаться, ведь ты умрешь раньше времени.
Элерия шагнула назад и кинжалы тут же впились ей в шею. Кровь тонкими струйками потекла по коже. Раны были не глубокими, и талийка не стала даже пытаться исцелить их.
— Вижу, ты глупа, — вздохнула Кейла. — Что ж, так даже лучше. Лишний повод позлорадствовать. Извиняюсь за неудобства, но придется тебя связать.
Фаурренка крепко обвила веревкой Элерию и примотала к дереву, но не слишком плотно, так как этому мешал артефакт.
— Так, пожалуй, пойдет. Мне нужно, чтобы ты дожила до того момента, когда придет он.
— Кто он? — спросила Элерия.
— Моя любовь, — улыбнулась Кейла. — Темноволосый и кареглазый. Горячий и такой дерзкий. Неуправляемый, как… как ураган. Но ты и сама его прекрасно знаешь.
— Кто ты такая, гэртова бездна?
— О, нет, я не оттуда. Но после смерти, я уверена, для меня найдется там местечко, — рассмеялась фаурренка. — Я стану одним из самых прекрасных чудовищ, обитающих там. А вот и он, слышишь?
Элерия закусила губу. Помимо страха ее душило жгучее чувство стыда за то, что позволила так легко заманить себя в ловушку.
Бруснир спрыгнул с лошади, бросил поводья и ступил под сень деревьев. Ночь выдалась светлая и звездная. Все кругом казалось пастельно-сиреневым, а тени под деревьями отдавали густой синевой. Слишком красивая ночь, чтобы умирать.
В лесу особенно ощущалась ночная прохлада, пахло травами и приторно-сладкими духами Кейлы. Бруснир узнал их издалека, даже столько лет спустя. Ненависть прокатилась волной по всему телу, до легкой дрожи в кончиках пальцев. Вальдар сжал кулаки.
Еще несколько шагов и Бруснир вышел на прогалину. Увидел Элерию, привязанную к дереву с кольцом из ножей вокруг тонкой шеи и кровь на ее ключице. Сердце болезненно сжалось. А рядом самое ненавистное существо, которое он хотел бы медленно душить своими руками.
— Здравствуй, красавчик, ты стал еще мужественнее с нашей последней встречи, — проворковала Кейла и тепло улыбнулась Брусниру, как будто и правда была рада встрече со старым другом.
Бруснир молчал. Ему совсем не нравились эти кинжалы у горла талийки. И вальдар лихорадочно пытался сообразить, как освободить ее.
— Смотрю, завел себе девицу, — продолжила Кейла, сморщив нос, и окинула быстрым взглядом Элерию. — Должна признать, у тебя неплохой вкус, но, согласись, со мной она не сравнится, правда любимый?
Кейла подошла к вальдару вплотную, любовно провела кончиками пальцев по его щеке. Бруснир напрягся.
— Если вдруг вздумаешь что-нибудь эдакое выкинуть, то знай, что вокруг шейки твоей возлюбленной чудо-артефакт. Стоит мне только щелкнуть пальцами и все семь ножичков вопьются в ее нежную плоть, — Кейла отступила от Бруснира на шаг и насмешливо оглядела. — Нет, ты не успеешь убить меня до того, как я щелкну пальцами. А даже, если и успеешь, артефакт сработает, когда со мной что-то случится.
Бруснир молчал и смотрел на Элерию. Кейла обошла его со спины, прижалась, провела пальцами по шее.
— Что же ты не поговоришь со мной, ненаглядный? С нашей последней встречи прошло столько времени… Неужели ты не соскучился? — обиженным голоском вопросила Кейла и достала маленький кинжал из рукава. Ее тонкая рука скользнула под рукой Бруснира и показалась на груди мужчины. Нежно перебирая пальцами Кейла раскрыла борты рубахи сверху, медленно спустилась до первой пуговицы и срезала ее, потом другую. Ее рука снова взлетела к самому горлу. Она ласково водила острием малюсенького кинжала по его коже.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Что тебе нужно Кейла? Почему ты не можешь никак от меня отвязаться?
Кейла захохотала:
— Ты же знаешь почему, любимый. Между нами страсть с самой первой нашей встречи.
— Я испытывал к тебе только жалость, — вздохнул Бруснир. — Теперь ненависть, больная ты психопатка.
— Это и есть страсть, мой милый, — Кейла скользнула кинжалом вниз по его груди и оставила на коже неглубокую царапину. — Жаль, я не могу насладиться тобой в полной мере. Ты слишком опасен. А это еще больше заводит, ненаглядный. Ты хоть понимаешь, что я люблю тебя? Понимаешь, что я уничтожила всех, кто был тебе дорог, для того, чтобы ты был только моим? Так ведь и было все эти долгие годы. Хоть мы и не могли быть вместе, но ты был только моим. А теперь ты завел себе эту дрянь. Это измена, дорогой.
Кейла печально покачала головой, улыбнулась и отошла от него.
— Ты, наверное, понимаешь, что я убью вас обоих? И ждешь удобного момента, чтобы что-то предпринять? Но у тебя ничего не выйдет. Уже чувствуешь слабость? — спросила девушка, наматывая синюю прядку волос на тонкий пальчик.
Бруснир и правда ощутил неприятную слабость во всем теле. Понял, что удобного момента не будет и решил, что раз уж им с Элерией все равно предстоит погибнуть, то неплохо бы и Кейлу с собой прихватить. Вальдар очаровательно улыбнулся:
— Иди, родная, хоть поцелую на прощанье.
Кейла переливчато рассмеялась, приложила ладонь к щеке. Бруснир мог бы поклясться, что она покраснела.
— Заманчивое предложение, мой зверь, но я постараюсь устоять, во имя собственной безопасности.
Бруснир рванулся к ней. Тело плохо слушалось, становилось ватным и отказывалось повиноваться. Кейла успела среагировать и отскочила, в прыжке выхватывая большие кинжалы, что висели на поясе. Меч вальдара зазвенел, соприкасаясь с тонкими невесомыми лезвиями кинжалов фаурренки. Кейла хохотала.
— Не знала, что наша последняя встреча будет такой приятной, — сказала Кейла, когда Бруснир упал на землю, парализованный ее ядом. Она спрятала кинжалы и опустилась рядом с ним на землю, погладила его волосы. — Мне даже грустно немного. Эх, если бы ты не убил моего муженька… Тогда, может быть, я бы не убила тебя. Зачем ты его убил? Ты причинил мне этим столько боли.
Кейла фыркнула и продолжила.
— Нет, конечно же, я его не любила. Но ты знаешь, каково быть незамужней фаурренкой? Знаешь, что по нашим законам незамужние девушки раз в пять лет обязаны становиться подстилкой для каждого встречного, пока не понесут от одного из них. Каждые пять лет! Пока у меня был муж, я была избавлена от этого. А ты, ублюдок, додумался заявиться и убить его, — Кейла разозлилась, погрузившись в воспоминания, снова достала кинжал и размахивала им перед лицом полностью обездвиженного Бруснира. — Меня покрыли десять мужланов до того как я забеременела! А потом мне пришлось семь месяцев вынашивать чьего-то ублюдка. Нет, дорогой, этого я не могу тебе простить. Такого ужаса не случалось со мной с самого детства…
Фаурренка наклонилась над Брусниром низко-низко, так что кончики синих волос касались его лица и медленно, с наслаждением перерезала ему горло. Улыбаясь, она смотрела как вытекает из него кровь. Потом наклонилась и долгим поцелуем впилась в губы вальдара.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Прощай, любимый. Ты единственный мужчина, которого я любила. Мне так жаль, что нам не суждено было быть вместе. Ни дня…
***
Шаймор захлопнул за собой дверь и, шаркая ногами, прошел по коридору. Единственное что ему сейчас хотелось — упасть головой в подушку и заснуть мертвым снов, часов эдак на десять. Но требовалось привести себя в порядок. Он весь был в крови, слизи, грязи и в дырках от игл бешеных дикообразов.
