— Думаешь, она поверит?
— Гарантирую!
От его железобетонной уверенности у меня даже дурнота уменьшилась, а губы тронула легкая улыбка. Последнюю Георгий, конечно же, сразу принял на свой счет. Он подался вперед и одарил меня весьма двусмысленным взглядом. И в этот самый момент в дверь неожиданно постучали.
Мы даже вздрогнули слегка. Вздрогнули и оба стали серьезными.
— Скорей всего, это Виола, — шепотом предположил Георгий. — Наверное, приснилось что-то нехорошее, или, наоборот, бессонница замучила.
— Наверное, — я стянула его с кровати и стала пихать по направлению к ванной. — Думаю, тебе лучше спрятаться.
— Зачем?
— Мало ли, что ребенок подумает? Прячься давай.
Георгий забубнил что-то возмущенное, но потом все-таки уступил. Я закрыла за ним дверь ванной, поправила сарафан и только потом отперла дверь. На пороге стояла отнюдь не Виола, нет. Поздним визитером оказался Павел.
— Приве-е-ет, — тихо проблеяла я, лупая глазами, как филин.
— Да вроде виделись уже, — хмуро пробормотал он, входя в комнату. — Не разбудил, надеюсь? Я просто заметил, что у тебя свет горит, потому решил зайти.
— По-твоему, я сплю в одежде?
Он покосился на меня с раздражением:
— Откуда мне знать? Я над этим вопросом как-то не задумывался.
Ох уж эти мужчины! Я украдкой вздохнула:
— Ладно, проехали. Ты чего притащился-то?
Павел слегка смутился, отвел глаза:
— Я тут подумал… Короче, извини за те гадости, которые я тебе недавно наговорил.
— Какие именно? — вполне искренне оживилась я.
Он моментально ощетинился:
— Может, хватит уже глумиться? Я про слова о том, что ты — охотница за богатыми мужиками.
Я кивнула, и он, чуть приободрившись, продолжил:
— Ну, в общем, я погорячился немного. Никакая ты не охотница, обычная девчонка без царя в голове. В общем, не обижайся на меня, ладно?
У меня даже дар речи пропал. Он извиняется или все-таки продолжает обзываться?
— А, да! — вспомнил Павел. — Еще я хочу сказать, что очень признателен тебе за то, что ты делаешь для моей дочери. За те несколько дней, что ты у нас гостишь, она переменилась к лучшему: улыбается, даже загорела немного…
— Я очень рада, что мое присутствие полезно, — вежливо отозвалась я. — И гарантирую: у меня и в мыслях не было никаких уловок и манипуляций. Просто мне хочется нормально общаться, все же в одном доме живем.
— Да я понимаю… — поддакнул он. — Даже не знаю, что тогда на меня нашло.
И вот в тот самый момент, когда мы уже почти окончательно помирились, из ванной раздался страшный грохот. Видимо, Георгий что-то уронил.
Павел вздрогнул и вытаращил на меня удивленные глаза:
— Что это?
— Наверное, что-то в трубах, — соврала я. — Бывает.
Он усмехнулся, потом в два шага достиг ванной и распахнул дверь. Прямо за нею с вантузом в руке стоял Георгий и глуповато улыбался. В глазах Павла заискрили молнии.
— Так, а ты что здесь делаешь?
Георгий задумчиво почесал затылок, а потом решительно, по-деловому рапортовал:
— Лида, пожаловалась, что у нее вода плохо уходит. Вот решил посмотреть.
— С каких это пор ты у нас разбираешься в сантехнике?
— С давних, Паш, с давних, — Георгий перевел взгляд на меня. — Ну все, Лид, можешь не переживать: засор устранен.
Я всплеснула руками:
— Замечательно. Как говорится, спасибо тебе большущее.
Георгий передал вантуз Павлу и театрально раскланялся:
— Я к себе. Если что-то еще понадобится, смело обращайтесь в любое время дня и ночи.
Через секунду он скрылся за дверью. Павел несколько секунд смотрел ему вслед, а потом повернулся ко мне. На его лице не было и следа былой приветливости.
— Наверное, это волосы виноваты, — промямлила я. — У меня дома слив тоже частенько забивается.
Глаза Павла сузились до щелочек, а потом он медленно, с расстановкой сказал:
— Да ты у нас, я смотрю, настоящий стратег. Времени даром не теряешь. А что? Правильно! Надо же сразу по нескольким целям бить, авось где-нибудь да выгорит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Это ты сейчас о чем?
Павел не ответил, молча развернулся и вышел вслед за Георгием. Прямо с моим вантузом.
Нет, ну какая беспечность! А если у меня и правда слив забьется?
33
Пришло время для моего третьего урока кулинарного мастерства.
— Приготовим пасту, — сообщила я Виоле, буквально заглядывающей мне в рот. — С креветками. В сливочно-чесночном соусе.
— Ой, — только и сказала «племяшка».
Я быстро достала из морозилки коробку с креветками и набрала в кастрюлю воды. Виола стояла посреди кухни, совершенно не двигаясь.
— Что такое? — заволновалась я. — Не бойся, я проверила: у нас есть все ингредиенты.
Она слегка дернулась, словно от резкого окрика, а потом по ее щекам вдруг потекли слезы. Вот тут я по-настоящему испугалась.
— Заяц, ты почему плачешь?
Виола низко-низко опустила голову, словно стеснялась своих слез:
— Макароны с креветками — мамино любимое блюдо.
— Да? Я не знала.
На меня тоже напал ступор. Я несколько секунд тщательно взвешивала приходящие в голову слова, настойчиво пыталась придумать что-нибудь мудрое, но потом просто шагнула к Виоле и крепко прижала ее к себе. Она не сопротивлялась, уткнулась лицом мне в плечо и пару раз всхлипнула. Я осторожно погладила ее по спине:
— Хочешь, что-нибудь другое приготовим: омлет, драники?
— Нет! Хочу пасту. Надеюсь, у меня получится.
— Конечно, получится! — произнес тихий голос со стороны входа.
Мы обе чуть вздрогнули. В дверном проеме стоял Павел, и в его глазах плескался целый коктейль чувств: грусть, любовь, отчаяние…
Виола быстро стерла ладонью слезы и попыталась улыбнуться:
— Доброе утро, пап.
— Доброе утро, — ответил он с нежностью. — А меня обнимешь?
— Конечно! — она тут же перекочевала из моих объятий в отцовские, а я достала из холодильника чеснок и с повышенным энтузиазмом погрузилась в чистку.
Мне все еще было не по себе в присутствии Павла. Почему-то до чертиков хотелось заслужить его одобрение, но, понимая, что оно мне не грозит, я злилась на себя и пыталась казаться равнодушной к его присутствию.
Через пару минут к нам присоединился Георгий. Он просто сел за стол и откровенно глазел на меня все время, пока я и Виола готовили. Я, конечно, делала вид, что ничего не замечаю.
Наконец паста была готова, и все сели за стол.
— Вот и пора мне возвращаться в любимый Краснодар, — с театральным пафосом произнес Георгий и зачем-то пихнул меня под столом коленом.
Я вытаращила на него непонимающие глаза.
— Но я не расстроен, — медленно растягивая слова, добавил Георгий. — У вас, в Сочи, круто, но и у нас хорошо. Все-таки краевой центр!
Георгий пихнул меня еще раз. Я занервничала. Что, черт возьми, ему надо?
— У нас столько всего интересного! — он стал подавать мне глазами какие-то странные знаки. — Столько всего интересного!
Моя нога получила еще один ощутимый тычок.
— Ай! — взвизгнула я, не удержавшись.
— Что такое? — спросил Павел, переменившись в лице.
И тут до меня дошло, чего добивается Георгий. Я широко улыбнулась и покачала головой:
— Краснодар и правда очень хорош! У меня знакомые чуть ли не через одного туда переезжать собираются.
— И что? — хмуро спросил Павел.
— Ничего, — невольно огрызнулась я. — Просто очень интересно, чем он их так привлекает. Я бы съездила на экскурсию.
— Это легко устроить! — подхватил Георгий. — Садись на электричку и приезжай. В любое время. Я тебя встречу и покажу город.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Серьезно? — я образцово-показательно всплеснула руками. — Это так мило с твоей стороны! А тебя это точно не затруднит?
— Конечно, нет, — Георгий, расчувствовавшись, меня даже приобнял. — Для меня это будет удовольствием.
