Когда часы показывают ровно семь, а флорист из новой смены уже переодевается, я спускаюсь вниз и застаю Альбину и Виктора, мило воркующими возле прилавка. Рядом стоит действительно шикарный букет из ирисов, перевязанный серебристой лентой, а на прилавке валяются несколько купюр. Там явно очень щедрые чаевые, потому что Альбина буквально сияет. Она так облокачивается на прилавок, что роскошная грудь едва не вываливается из декольте.
— Я готова.
На лице начальницы появляется гримаса раздражения, а Виктор, как ни в чем не бывало, подхватывает с прилавка букет и… протягивает мне.
— Поздравляю с первым рабочим днем, котенок. Хотел подарить тебе завтрак, но вы оказались единственным местом, которое работает с самого утра.
Глаза Альбины становятся размером с блюдце. Я злюсь на Островского, он явно издевается, причем не совсем понятно, надо мной, над собой или над заигрывающей с ним блондинкой. Но все же где-то в глубине души робко шевелится мстительное удовольствие.
— А вы… знакомы…
— Да, мы даже женаты. Ничего не забыла? Тогда поехали. Если не устала, можем где-нибудь позавтракать.
Если мы сейчас не уйдем, позавтракают мной.
21. Виктор
Отличная была идея забрать Аврору с работы. Пришлось проснуться спозаранку, зато развлекся. Еще бы кофе и чего-нибудь закинуть в желудок — и можно считать день удавшимся. Но все же мужская жизнь полна неожиданностей: вроде бы и подарил цветы, а все равно мудак.
— Так мы едем завтракать? Я бы позавтракал.
Молчит. Надулась, вцепилась в ирисы, и молчит. Глазки сонные, уставшие, вся взъерошенная и нахохлившаяся. Забавная.
— Как первые сутки? Не вписалась в коллектив?
Аврора не выдерживает:
— Тебе обязательно было это делать?
— Что?
— Цветы! Она на следующей смене меня в корзину упакует!
— Ты что, собираешься возвращаться на работу, где тебя будят водой из брызгалки? И учиться у этой стервозины, которая — цитирую — грозится упаковать тебя в корзину?
— Да, я собираюсь туда вернуться.
— Зачем?
— Затем, что в жизни не все так просто и весело, как ты привык. И приходится сталкиваться с такими, как Альбина. Если убегать, поджав хвост, то никогда не добьешься успеха.
— Ты что, нашла мотивационные ролики с ютьюба? Ни один вменяемый человек не позволит так с собой обращаться, котенок.
— Я могу за себя постоять, — холодно говорит Аврора.
— Как скажешь. Тебе надо спать. Но сначала поедим, что-то я сомневаюсь, что твоя Альбина поделилась с тобой обедом. Ты предпочитаешь классический континентальный завтрак или что-то другое?
— Хочу в Макдональдс.
Я даже отрываюсь от дороги, чтобы взглянуть на Аврору и понять, не шутит ли она. Не шутит.
— Котенок, прекрати капризничать, я хочу позавтракать в нормальном месте. В соседней башне есть ресто…
— Хочу! В! Макдональдс! Ни разу там не была. Хочу!
— Аврора, хватит! Не знаю, за что я отгребаю, то ли это новый виток твоей ненависти, то ли я сам не заметил, как наступил тебе на хвост, но мы сейчас на одной стороне. Давай ты прекратишь вести себя, как капризный подросток…
— А ты выключишь папочку. Или посети психиатра, потому что приставать к девушке, которую воспитываешь, аморально.
— Я к тебе пристаю?! Так в этом причина? Тебе стало стыдно, и ты решила, что я тебя домогался, чтобы не признаваться самой себе, что со мной было хорошо?
— Тоже мне, событие, — фыркает маленькая заноза. — С тобой половине города было неплохо, судя по всему, и что? Присмотрись к Альбине. Она совсем не против «хорошо», да и букеты сама себе сможет делать.
Я начинаю смеяться, а Аврора злобно сопит. Кажется, если бы не инстинкт самосохранения, она избила бы меня букетом прямо в машине.
— Ты ревнуешь!
— Тебя?!
— Ну, возможно, Альбину. Но это маловероятно.
— Просто беспокоюсь, чтобы ты не притащил от нее букет.
— Что, прости?
— Вон! Макдональдс! Сворачивай!
Ладно, ее взяла. Я резко разворачиваюсь, благо, машин почти нет, и подъезжаю к окошку заказов для машин. Нет никакого желания сидеть в безликом зале за столом из дешевого пластика и жевать безвкусную хрень.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что будете заказывать? — спрашивает девушка.
— Ой… не знаю… а что обычно берут?
— Сейчас действует меню завтраков. Могу предложить «комбо» из МакМаффина, картофельного хэшбрауна и кофе.
— Хорошо, давайте, — послушно соглашается Аврора.
Вот бы так же послушно согласилась не возвращаться на работу. Я бы ей подыскал что-нибудь у себя…
— Для вас?
— Черный кофе без сахара и молока, большой.
— Ты же хотел завтрак, — равнодушно бросает Аврора.
— Вот именно. А ты раскапризничалась, теперь я буду голодный и злой.
Спустя некоторое время мы получаем два стаканчика кофе в картонной подставке и пакет, из которого доносятся противные запахи фастфуда. Не скажу, что всегда брезговал дешевыми бургерами, но с тех пор, как появились деньги, мне не приходило в голову заглядывать сюда. Рогачев, конечно, вряд ли вообще хоть раз был в Макдональдсе, а значит, и Аврора туда не заглядывала.
Удивительно, кто-то, получив свободу от родительской опеки, начинает пробовать алкоголь, оргии и автостоп. А котенок пробует бургер.
Сосредоточенно и задумчиво жует, облизывает соус с верхней губы — и я даже готов полюбить индустрию фастфуда.
— Вкусно.
Она сует мне под нос обкусанный бургер, когда мы останавливаемся на светофоре, и я принимаю его за символ мира. Почти как трубка, только бургер мира. Нельзя же отказываться от такой удачи. Я кусаю бургер и нехотя отмечаю, что с голодухи он не так уж плох. Специфический химозный вкус, но желудок благодарно урчит.
Надо будет запомнить, что голодный котенок — злой и ревнивый котенок.
Какой-то драник, что еще валяется в пакете, мы съедаем уже разделив по-братски, пополам. В машине воцаряются хрупкий мир и легкий аромат кофе. После завтрака у Авроры, не спавшей толком двое суток, начинают закрываться глаза. И, когда я выключаю зажигание на парковке дома, она уже крепко спит, прислонившись лбом к стеклу. Ирисы по-прежнему лежат у нее на коленях. Красивый букет. И красивый эффект от него. Что бы Аврора ни говорила, ей понравилось. Где-то глубоко внутри она совершенно точно испытывала удовольствие, глядя, как бесится эта девица из цветочного. Я и дразнить ее начал этим букетом только потому что взбесился: измученная Аврора спала прямо за прилавком открытого магазина, куда мог войти любой придурок, а эта Альбина выплыла совершенно выспавшаяся и довольная жизнью.
Зато у меня есть спящая Аврора. Забавно.
Она не просыпается ни когда я выхожу из машины, ни когда захлопываю водительскую дверь. Ей плевать на неудобную позу, кресло, цветы, так сильно вымотали первые рабочие сутки. Мне удается просунуть руки под нее, чтобы поднять и вытащить из машины, не долбанув головой о дверь. А потом, не удержавшись, я склоняюсь к ее губам и легко целую, языком слизывая сладость, оставшуюся от кофе.
Аврора хмурится и с трудом открывает глаза. Они норовят вот-вот закрыться против ее воли.
— Что ты делаешь?
— Ничего, вспомнил сказку про спящую красавицу и подумал: вдруг версия, где принц целует Аврору на подземном паркинге тоже сработает? Правда, забыл об одной важной детали.
— О том, что это должен быть поцелуй любви?
— О том, что я не принц. Но сказка, где какой-то гоблин совратил принцессу тоже прикольная. Поехали кататься на лифте, я специально заколдую его, чтобы он приехал на нужный этаж.
Аврора не сопротивляется, когда я несу ее к лифту, кажется, она снова засыпает, прислонившись к моей груди. Невольно вспоминается, как я провожал Надю до пентхауса в отеле. Как она попыталась поцеловать меня, совсем не возражая против продолжения в номере, и на миг в голову пробралась шальная безумная мысль.
Если Надя не лжет, я могу получить все, что хотел долгие годы.
