– Убийство? Да вы шутите, господин Чиж?
Чиновник Матько опять вздрогнул и покосился. Нет, не его ума дело.
– Закончим игры, госпожа…
– …Волгина, – сказала Лиза, снимая платок. И красота осветила участок. Все, кто мог, пялились на соблазнительную штучку, забыв про бумаги.
– Чудесно. Теперь вернемся к началу… – И Родион повторил вопрос.
Словно через силу Лиза признала: в ночь ходила на свидание к любовнику. Делать в доме все равно нечего, а после перенесенных страданий ей требовалось дружеское участие. Но называть имя и адрес отказалась наотрез. Хоть пытайте. Такая заботливая.
– Опишите, что делали в «Помпеях», – не отставал юный чиновник.
– Вы же знаете…
– Подробно.
– Ох, ну пожалуйста. Зашла в зал, поругалась с этой ведьмой, платье кинула, выбежала…
– Кого видели по дороге к выходу?
– Никого… Не помню…
– Где пили?
– В трактире Тульева на Пантелеймоновской. Может, проверите?
– Может, и проверю, – пообещал Родион. – Но сейчас хочу знать: для чего врете? Кого покрываете?
Барышня удивилась до мокрых глаз.
– Только не надо меня жалобить. Это бесполезно, – сказал ужасно суровый рыцарь сыска. – И врете потом, не было скандала с Масловой. Она предложила вам запасной список конкурса. И платье не бросали, а аккуратно положили за ширмой.
– Как же еще! Что слово горничной против той барыни! Не верите мне…
– Не верю.
– Да почему же?
Нет, страдание красивых женщин трудно переносить. Даже строгому чиновнику полиции.
– А потому, госпожа Волгина, что вы каким-то образом приняли участие в убийстве, – с напором сказал он. – Платье, которое принесли, найдено на трупе женщины… Из зала сразу в кабак побежали?
– Что же, плясать, когда меня так оскорбили?!. А кого убили?
Женское любопытство – верный помощник сыскной полиции. Счастье, что его изобрела природа.
– Некая госпожа Лихачева, – уклончиво сказал Родион.
Новость подействовала неожиданно. Лиза успокоилась, утерла слезки и с довольной улыбкой сказала:
– Сдохла, гадина!
Оценив неожиданный всплеск, Ванзаров спросил: чем же покойная заслужила такую память?
И тут Лизу словно прорвало:
– Сколько горя принесла! Сколько зла натворила… Ну, теперь ей воздастся за все. Верю в это и желаю от всей души… Никогда не прощу, что увела жениха. Ей-то побаловаться, а у меня счастье разрушено. Пусть бы ее выгнали на улицу. Там бы и сдохла. Зачем только согласилась с ней поменяться. Дмитрий Иванович уговорил… Такая работа была интересная, на сцене. А теперь вот в горничных мыкаюсь…
– Служили у господина Орсини? – как мог равнодушно спросил Родион. Хотя логика стремительно плела новые цепи. Прочнее прежних.
– Служила, – печально вздохнула Лиза. – Так хорошо было. На деньги согласилась… Денег накопила, а жениха упустила. После этой гадины на меня и смотреть не хотел… Приворожила, подлюка…
Понять тонкое различие вкуса трудно: обе красавицы. Какой разборчивый господин попался. Но Родион хотел коснуться более важной темы:
– Сданко хорошо знаете?
– Конечно. При мне Дмитрий Иванович его взял.
– Что за человек?
– Славный мальчик. Разумный, честный, понятливый. Но не в моем вкусе. Женщин ниже себя держит.
– Госпожа Лихачева и его завоевала?
Лиза посмотрела прямо:
– Свечку не держала. Но Сданко на кого попало не бросался. У него характер твердый. Говорит: не принято у нас так дома с девушкой обращаться. За это и голову снимут. Завел отношения – женись. Такие они – сербы, правильные.
Следовало резко сменить тему разговора. И Родион постарался:
– Не очень-то довольны нынешним положением?
– Всем довольна и премного благодарна, – ответила горничная, как полагается воспитанной прислуге. – Если б с Иваном Платоновичем беда не случилась… Еще бы лучше жилось.
– А как он умер?
– Сердечный приступ…
– Слышал, господин Агапов утонул в собственной ванне?
– Сердце прихватило, позвать не мог на помощь, так и захлебнулся, бедный, – Лиза смахнула новую слезу.
– Где вы были в это время?
– Послали за чем-то, уж не помню… Долго еще тиранить будете?
– У нас ведь дружеская беседа, – напомнил Родион. – Кто мог желать смерти госпоже Лихачевой?
– Сама бы придушила с великой радостью… И не я одна.
– Кто еще?
– Да все кругом! Вика удержу не знала. Все ей мало было. Хватала любого… Отпустите, Митрич ругаться будет…
Желание дамы – закон для галантного кавалера. Как же иначе. Прощаясь, Ванзаров напомнил, что подозрения не сняты, а лишь отодвинуты. И если госпожа Волгина хочет помочь розыску, пусть подумает на досуге: кого могла так обидеть Вероника, что это стоило ей жизни. А заодно посоветовал не гулять по ночам. Правда, о влюбленном вампире юный чиновник умолчал. Благоразумно.
Подобрав в корзинку петрушку, Лиза оставила участок.
Не прошло и мгновения, как перед столом нарисовался Коля, по-прежнему кипящий энергией.
– Как вы допрос ловко ведете! Я подслушал! – с подкупающей искренностью выпалил он. – Куда теперь прикажете?
Больше всего хотелось отправить мальчишку назад в Литейный участок, пусть там мучаются. Но нельзя же бросить воспитание молодой полицейской смены на полпути. Поборов соблазн, Родион вынул из ящика настоящий нейзильберовый свисток, вложил в дрогнувшую ладонь и приказал:
– Заступаете на слежку за двором «Помпей». Место выберите так, чтоб двор был виден, а вы нет. Лучше всего из окна, что на него глядит. Не вздумайте изображать из себя ловкого филера, этому два года учат, а вы ничего не умеете. На улице торчать не надо – замерзнете и околеете. Ваша матушка меня живьем съест. Проверьте путь быстрого выхода во двор. Если только заметите что-то подозрительное – свистите. Не бойтесь поднять ложную тревогу. Валите все на меня. А будет мало – добавьте личное распоряжение полицеймейстера Вендорфа. Никакого геройства и удали. Ваша задача наблюдать и думать. Думать прежде всего. Вероятность, что убийца повторит фокус, – ничтожна. Но надо быть начеку. От вас требуются только внимательность и терпение. Все ясно?
В Коле боролось такое разнообразие чувств, что у него хватило духу только на кивок. Юный чиновник готов был жизнь отдать, а не то что у окна провести часок-другой.
– Вечером приеду, заберу вас. Отправляйтесь немедленно. И еще…
Коля затормозил с разбегу.
– Спасибо, что телефонировали вовремя. Буквально вынули из петли.
– Рад стараться, Родион Георгиевич! Мы, сыщики, один за всех, и все за одного!
И глупого мальчишку как ветром сдуло. Когда Родион вышел на улицу за пролеткой, его и след пропал. И ведь бегом кинулся! А кое-кому без транспорта не обойтись. С этими разъездами казенные деньги, выдаваемые на извозчиков, кончались стремительно. Придется тратить свои. Для победы истины и гривенника не жалко.
Природа разумно поступила, ограничив женскую красоту. Ведь если бы все были красивы или восхитительны, кто б в этом разобрался? Красоты не должно быть много, иначе ее не замечаешь. Да и вообще женское очарование как тертый хрен: пробуешь первый раз – пробирает до слез. А на другой – ешь, не замечая. В общем, чем больше красивых женщин, тем легче к ним привыкаешь. И вообще думать мешают…
Что-то подобное пронеслось в извилинах чиновника полиции. Ну как работать логике, когда не успел допросить прекрасную горничную, а тут не менее прекрасная госпожа буравит насквозь зелененькими глазками так, что мороз по спине. Чего доброго в обморок грохнешься.
Действительно, хотелось зажмуриться. В дверном проеме, раскинув белые ручки, привольно вспорхнувшие из оков воздушного халата, застыло создание неземной красоты, впрочем, немного заспанное. Растрепанные кудри бежали водопадом в широкий вырез, который и не думал скрывать волнующие формы. Глаза буквально некуда деть. Хоть в пол уткнись. Барышня прекрасно знала, какой удар способна нанести рыцарскому сердцу. И нагло била, не стесняясь. Сладострастно потянувшись, она томно улыбнулась:
– Мяу, чижик!
Дело к полудню, а барышня еле глаза продрала. А бедный муж, наверное, с утра пораньше на службе. Какое коварство!
Стараясь возбудить храбрость гневными мыслями, Родион чувствовал, как размякает и слабеет под зеленым взглядом (не говоря о прочих формах). Словно болотная тина засасывает. Срочно нужна опора, иначе добром не кончится.
– Сам пришел ко мне, умница…
Воля, воля и еще раз воля. Закон и порядок. Осталось два дня на розыск…
– Какой вы аппетитный мужчинка… Ам!
И наглая девица натурально облизнулась.
Совести нет, так мучить голодного человека. Что же делать? Родион стал лихорадочно перебирать все способы спасения…
– Да что мы на холоде стоим… – его потянули за рукав. – У меня тепло и уютно. Не бойтесь, глупыш, я совсем одна… Супруг к вечеру будет…
