В дверь позвонили. Он вытащил пистолет, сдвинул пальцем флажок предохранителя и подошел к двери. Длинной ручкой швабры отодвинул задвижку замка, стоя сбоку от двери, и громко крикнул:
– Входите! Не заперто!
За свою долгую и богатую событиями жизнь сыщик не раз был свидетелем того, что после таких приглашений войти дверь вышибали ногами, а в помещение вваливались головорезы с наколками по всему телу. Или просто прошивали дверь выстрелами. Редко, но бывало в практике сыщиков и такое.
Дверь тихо открылась, и в проеме показалась нечесаная голова Вовы Пальчика.
– Это я, Лев Иваныч. Можно, да? – Детина вошел, прикрыв за собой дверь, и расплылся в улыбке, увидев Гурова: – Здрасте!
– Здорово, – убирая пистолет, проговорил Гуров. – Проходи, я там тебе кофе варю. Не разлюбил еще божественный напиток?
– Спасибо, – смущенно бубнил парень, идя следом, – не разлюбил.
Володя был недалеким, большим и, в общем-то, добрым парнем. Даже бесхарактерным. И окружающие этим пользовались, в основном дружки. Володя два раза сидел, правда, по мелочи и небольшие сроки, все по своей дурости и глупости. Гуров вытащил его из этого болота, объяснил суть уголовного мироздания и попросил помогать по мере сил и возможностей. Но самому ни в какие приключения не лезть и в преступления не ввязываться. Теперь этот детина по кличке Пальчик (его фамилия была Пальчиков) относился к Гурову как к спасителю и покровителю. Вся его злость на дружков, которые его втянули в свои дела в прошлом, гасилась добровольной помощью полковнику. Ему было даже интересно, вроде как он был причастен к большому делу.
Вот уже третьи сутки и Гуров, и Крячко, и весь оперативный состав МУРа раздавали задания агентуре в одном направлении – участие в криминальных делах старших офицеров полиции. Гуров до конца не верил в версию с Рубичем, убивающим полковника Еременко из мести. По любой другой причине, но не из мести. А если все-таки не Рубич, если все-таки Загладин, искусно инсценировавший появление постороннего? Тогда, учитывая особую дерзость преступления, у Загладина была очень веская причина убить Еременко. И не бытовая, а очень «дорогая»! Какой-нибудь криминальный совместный бизнес, который они не поделили или о котором узнал Еременко, за что и поплатился жизнью.
Да, был риск «засветить» интерес полиции к подобного рода делам, да продажные полицейские с большими звездами на погонах могли насторожиться, но это все временно, и никуда они не денутся впоследствии. Сейчас главное, найти ниточку, ведущую если не к Загладину лично, то к тем людям, с которыми он мог криминально быть связан. Или он, или Еременко.
И информация пошла. Как обычно, очень много мусора, пустышек, слухов, откровенной лжи. Была и настоящая информация, но касалась она различной мелочи. Один лейтенант-оперуполномоченный покрывал шашлычную, работавшую без санитарного паспорта и с продавцами, не имевшими медкнижек. В другом случае участковый угрозами заставлял бесплатно оказывать ему сексуальные услуги местную проститутку. И тому подобное, и тому подобное.
Гуров ждал. Раскинутые сети рано или поздно должны были дать результат. Хотя бы второстепенный, хотя бы косвенное подтверждение. И лучше бы не поздно. Он дал подполковнику Волкову приказ очень и очень осторожно прощупать связи покойного полковника Еременко и полковника Загладина. Очень осторожно, чтобы не возбудить подозрений Управления собственной безопасности, афишировать это дело было еще рано.
– Ну, Вова, как твои дела? – наливая кофе в фарфоровую чашку, спросил Гуров.
– Да ништяк вроде все! – улыбнулся парень, глядя на чашку. Потом поймал недовольный взгляд Гурова и извинился: – Я это по привычке, Лев Иванович. Нормально все. А у вас как?
– Тоже, – усмехнулся Гуров тому, как серьезно и солидно бывший уголовник задал этот вопрос старому матерому сыщику. – Ты пей, Володя, и слушай. Времени у меня мало, поэтому буду краток. Послушай там в своих кругах – не сболтнет ли кто про полицейских, которые руководят криминальной деятельностью. Меня интересует все, даже то, что тебе покажется мелочью. Ты можешь просто не знать, что это серьезно, при тебе могут всего не сказать. Но ты слушай, разговаривай, запоминай. Как фамилии офицеров, где работают, может, какие-то приметы особые будут называть, клички. Все запоминай. Ну, как обычно!
Гуров специально не стал вбивать в голову Владимира лишней информации. Для него ведь нет разницы между полковниками, работающими в МВД, или между штабом внутренних войск и, скажем, Главным управлением по борьбе с экономическими преступлениями. Для него это тонкости, до которых ему не дойти. Да и не нужно.
Завибрировал на поясе мобильный телефон, потом залился мелодичным звоном. Гуров вытащил его и посмотрел на номер. Волков! Оставив агента допивать кофе, он ушел в комнату и прикрыл за собой дверь.
– Слушаю, Пал Палыч!
– Лев Иванович, ЧП! – тут же выпалил ему в ухо подполковник. – Требуется ваше присутствие.
– Тихо, тихо! – Гуров поморщился и чуть отстранил трубку. – Подробнее можно?
– Час назад на Воробьевых горах произошла перестрелка между двумя криминальными группировками. На месте осталось шесть трупов и две машины. Неизвестные успели покинуть место побоища до появления полиции. Но один выжил, Лев Иванович. И он в состоянии, я думаю, близком к аффекту, уехал с места перестрелки на разбитой машине, потом бросил ее. А сейчас забаррикадировался в школе в одном из классов вместе с учительницей и двадцатью детьми.
– Черт, что за группировки, какова причина перестрелки?
– Пока неизвестно, выясняем. Устанавливаем личности убитых. Информация будет с минуты на минуту. Но тут дело в другом, Лев Иванович. Тот парень паникует, орет, что у него граната, что он всех взорвет вместе с собой. И требует вас.
– Что-о? Меня? Какого лешего ему понадобился я?
– Не знаю. Руководитель операции связался с ним по мобильнику той самой учительницы. От нее информации получить не удалось. Он не разрешил ей говорить с нами по телефону, но требует, чтобы ему дали возможность поговорить с сыщиком Гуровым Львом Ивановичем. Может, он вас знает?
– Меня много кто знает за столько лет, – проворчал Лев. – Сам-то он назвался?
– Нет, ни на какие контакты больше не идет и информации не выдает.
– Значит, говоришь, учительница и два десятка детишек? Хорошо, я выезжаю. Адрес школы?
Вову Пальчика пришлось выпроваживать очень оперативно. Напоследок Гуров велел своему агенту воздержаться от приема крепких напитков.
– Видели тебя, Вовик, в непотребном виде и в скверной компании. Ты прекращай на водку налегать, – погрозил пальцем Гуров. – По пьянке и по глупости снова влетишь в уголовное дело, и я тебе помочь не смогу.
– А как же мне с ними, если все они водяру пьют?
– Пиво пей! Говори, что водку не можешь, что у тебя язва.
– А при язве пиво можно?
– Черт бы тебя побрал, Вовка! Делай как говорю! Все, дуй отсюда. Мне некогда.
Через двадцать минут Гуров был возле оцепления, установленного вокруг школы. Волков в полицейской форме подбежал к нему с телефоном в руке:
– Быстро вы приехали. Это хорошо, а то он там паникует. Мы за детей боимся, как бы они из-под контроля не вышли, а он бы бойню с перепугу не устроил. Дети могут так напугаться, что…
– Я знаю. Давайте связь с ним!
Волков набрал номер и, приложив трубку к уху, произнес:
– Эй, приятель! Мы твою просьбу выполнили, приехал полковник Гуров, с которым ты хотел переговорить. Дать ему трубку?
Гуров взял из руки Волкова телефон и спросил, прежде чем приложить ее к уху:
– Как он себя ведет? Раздражен, подавлен?
– Сейчас уже спокойнее. Почти нормально разговаривает.
Гуров поманил за собой Волкова и отошел подальше от оцепления и посторонних ушей.
– Моя фамилия Гуров, – сказал он в трубку. – Кому я там понадобился?
– Точно Гуров? – ответил на том конце напряженный, но, в общем-то, спокойный голос. – А ты не врешь? Я знал Гурова давно, он меня сажал в последний раз.
– Ты мне не хами, парень, – спокойно проговорил Гуров. – Я не сопливый лейтенант, я уже полковник. Хочешь что-то сказать, говори. А нет, так я пошел.
– Как так? Куда пошел… в смысле, куда вы пошли? А я? Вы же сыскарь!
– Я – сыщик, – произнес Гуров нарочито ленивым тоном. – Если бы тебя надо было искать, то это моя работа. А тут тебя надо просто взять. Для этого есть спецназ, который тебя или возьмет тепленьким, или шлепнет, что вернее. Не мое это дело, понимаешь?
– Подождите! Вы в самом деле Лев Иванович Гуров?
– Достал ты меня! Хочешь, чтобы я подошел к окну, и ты меня в лицо рассмотрел? Давай подойду, раз уж приехал.
– Лев Иванович, я понял. Я узнал вас по голосу. Вы не спрашиваете, кто я?
