Брагоньер снова перечитал заметку.
Итак, темные маги. Почему, собственно? Обычные люди тоже перерезают горло, наоборот, исходя из опыта соэра, маги как раз не станут совершать эффектные преступления у всех на виду. Только сумасшедшие. Они среди колдунов тоже встречаются: перекос темной энергии делает свое дело. Однако Сатия – мирное место. Инквизиция работает исправно, Брагоньер истребил в вверенной ему области почти всех носителей зла. Остались лишь ведьмы, но они попрятались и уж точно с ритуальными ножами по улицам не ходят.
Так все-таки почему темный маг? Автор не допускал и тени сомнения, наводил панику – обычное дело для газетенки. Будь его воля, Брагоньер давно отправил всех сотрудников «Жизни Сатии» на каторжные работы.
И эта приписка: «Власти, как всегда, бессильны».
Соэр смял газету и брезгливо выбросил.
Бессильны! О да, кто-то доигрался! Маленький обыск поможет не совать нос в чужие дела. Брагоньер не сомневался, если капнуть, всплывет много подробностей. Формальный повод найдется – разглашение тайны следствия. Журналисты не раз добывали материалы, не предназначенные для обывателей. Пора найти их осведомителя и положить конец разгулу бульварных писак.
Королевский прокурор усмехнулся.
Власти ему хватит, с избытком.
— Возвращаемся в город?
За годы общения с Брагоньером Эллина научилась угадывать его намерения. Вот и теперь поняла: пикник окончен.
Соэр кивнул. Ему нужно в Следственное управление. Если блондинка действительно мертва, дело принимает иной оборот. Избавились от свидетельницы, несомненно. Раз так, она видела убийцу или нечто важное, что могло бы на него навести.
— Лина, — Брагоньер обернулся к супруге, — припомни, пожалуйста, все, до мельчайших деталей. Что говорила, как вела себя помощница господина Женда. И комната, ты попала в кабинет до следователя. Пожалуйста, это важно.
Эллина нахмурилась, отчего на лица четко обозначились морщинки.
— Журнал. Он валялся на полу. Пепел. И еще, — гоэта на мгновенье задумалась, — мне кажется, помощница видела убийцу.
Соэр кивнул. Схожие мысли посещали его самого.
— Журнал целый, страницы не вырваны?
— Не помню. Хотя… Нет, убийца не пациент, — после минутной задумки заявила Эллина.
Брагоньер промолчал. Факты говорили иное. Господин Женд принял особого пациента, из тех, которых записывал лично в свою тетрадь, и тот его убил. Вряд ли врач пришел так рано по собственной воле. Его вызвали.
В любом случае, нужно взглянуть на протокол допроса помощницы. К сожалению, провели только первичный.
— Я в Управление, — сухо сообщил Брагоньер. – Куда тебя подвести?
Эллина пожала плечами.
— Давай к Анабель. Дома я с ума сойду.
— Деньги? – соэр вопросительно приподнял бровь.
— Если потребуется, запишу на твой счет. Ольер, — покусывая губы, гоэта встала и положила ладони мужу на плечи, — опять неприятности?
— Будни, — лаконично возразил Брагоньер.
Мысли его витали далеко от реки, в душных кабинетах Следственного управления.
Понимая, мужу сейчас не до таких мелочей, Эллина собрала все в корзинку для пикника и бросила тоскливый взгляд на реку. Она надеялась провести на природе пару тихих, умиротворенных часов, однако Ольер ли Брагоньер и романтика – вещи несовместимые.
— Хочешь остаться? – Соэр перехватил ее взгляд.
— Нет, — солгала гоэта.
Она сознавала, муж одну не оставить, а терпеть охрану – увольте? Ничего, они с Анабель неплохо проведут время. Странно, что Брагоньер разрешает общаться с подругой. Соэр считал бывшую гоэту и постаревшую любовницу первого префекта. Граф Алешанский давно нашел новую пассию: молодую, симпатичную. Анабель официально не дали отставку, но любовник поддерживал с ней лишь формальные отношения, давал деньги и только. Постаревшая красавица предполагала, вскоре префект и вовсе ее бросит, и готовилась отстаивать свой особняк.
Брагоньер презирал Анабель. Она для него не отличалась от дешевых содержанок— дам полусвета. Общение с ней бросало тень на аристократа, но Эллина привязалась к подруге, и соэр не препятствовал общению. Разумеется, строго дозированному. Они неизменно встречались вне особняка Брагоньеров, обычно ходили по магазинам или обедали вместе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В Сатию возвращались в полном молчании. Соэр погрузился в свои мысли, жена ему не мешала.
Как и условились, супруги распрощались у дома Анабель Меда. Эллина мысленно усмехнулась: мужа не исправит даже могила. Похоже, ужинать придется в одиночестве.
— Ну? – Брагоньер чуть ли не с ноги открыл дверь следователя, занимавшегося делом господина Женда.
Бедняга вздрогнул и спрятал в ящик недоеденный бутерброд. Похоже, об обеденном перерыве надлежит забыть. И о том, чтобы уйти вовремя, тоже. Королевский прокурор не отцепится.
— О чем вы, благородный сеньор? – Несчастный выбрал самую почтительную форму обращения, хотя мог ограничиться профессиональным «господин соэр».
— О следствии, разумеется. – Брагоньер швырнул на стол смятую «Жизнь Сатии».
Следователь осторожно поднял газету, развернул и вздохнул. Быстро же распространяются новости!
— Так как? – Соэр нависал над низеньким мужчиной, как меч правосудия.
Дознаватель обреченно кивнул и окончательно похоронил вечер.
— Благородный сеньор, — несчастный лихорадочно думал и тянул время, — вы понимаете, писакам верить нельзя…
Не признаваться же, что ему ничего неизвестно о темных магах? Молодую женщину действительно убили – жуткая неприятность, — но по всему выходило, убийство – обычный грабеж. Осмотр показал, у жертвы пропали кошелек и ценные вещи. Она жила в ничем не примечательном квартале, где, к сожалению, подобные преступления не редкость. Рядом питейное заведение – вероятно, кому-то не хватило денег на выпивку. В любом случае, следователь пока не видел иных мотивов. Он просмотрел показания убитой – ничего особенного. Она ничего не знала о втором журнале, не видела никаких подозрительных личностей, преступника описывала путанно. То ли врала, то ли покойный врач действительно тщательно хранил свои тайны, теперь не проверишь.
— Протокол допроса госпожи Элии Медиры!
Не спрашивая разрешения, Брагоньер занял стул следователя, мельком глянул на бумаги и смел их к краю стола. Дознаватель поспешил убрать документы и услужливо протянул соэру папку.
— Тут все материалы по делу.
— Сходите к господину Нойсу и заберите материалы по Ройсу ли Трувелю. Если вы не умеете работать, придется вас учить.
Глядя на сосредоточенного Ольера ли Брагоньера, сложно было поверить, что тот же мужчина парой часов ранее нежился на солнышке рядом с женой на берегу реки, пил вино и занимался легкомысленными вещами.
Пальцы шуршали прошнурованными и проштампованными листами. Глаза порхали по строчкам, выискивая зацепки.
Интуиция шептала: два дела надлежит объединить в одно.
Господин Женд – преступник, вел подпольную врачебную деятельность. То есть либо делал аборты, либо торговал наркотиками. Вряд ли его стали бы убивать за запись вне очереди и обычные процедуры. Положим, некоторые в безумии горя винят в смерти близких врача, но они не вырывают страницы из журнала, не торопятся их уничтожить. Нет, преступник не желал, чтобы его имя узнали. И оно там, среди сожженных записей.
Смерть ученика Женда лишь подливала масла в огонь. Эллина говорила, учитель нервничал, стоило упомянуть Мелвила Тога. Вряд ли от переизбытка чувств. Господин Женд по описанию свидетелей не страдал сентиментальностью, наоборот, был крайне скуп на эмоции, зато любил деньги. Он жил на широкую ногу, а примерно год назад начал коллекционировать антиквариат. Ездил по аукционам, выискивал драгоценности – прагматичный подход. Камни легко перепродать в отличие от тех же стульев. Проблема в том, что ожерелья и кольца стоили баснословно дорого. Практика приносила господину Женду неплохой доход, он не бедствовал, но Брагоньер не верил в совпадения. Никогда не интересовался – и тут начал покупать, не урезая себя в иных тратах.
