– Ну, всё, не скучайте тут без меня, – попрощался я с жёнами.
Мы все стояли у крыльца. Детишки уже были собраны и зацелованы мамами. Кирилл и Генка сидели на спине лошади, держась за постромки, я специально там попону постелил, девчата и Дениска находились в повозке, сидя на вещах. Анна присматривала за Дениской. Старшая дочурка у меня была очень ответственной, даже в такие годы, и на мою просьбу присмотреть за младшим братиком важно кивнула. Не в меня пошла, не было в ней такого же раздолбайства, что было чертой моего характера. Хотя маленькие ещё, характер формируется. За этим Ольга, как профессиональный педиатр, пристально следила.
Нормально с жёнами я простился ещё вчера ночью, так что, поцеловав каждую, выслушал слова напутствия и под конец угрозы, мол, если что с их кровиночками случится… Нормально отъехал, взял Ярину под уздцы и под улюлюканье старших сыновей, к ним присоединились сестрички своими звонками голосами, двинул в путь. Если так дальше пойдёт, то теперь я часто буду ходить с детьми в такие вот походы. В принципе мне нравилось, в прошлый раз мы обошли полдолины, с одной ночёвкой у водопада. Дети это помнили, поэтому радовались нашему отбытию.
Во время первого похода было только одно тяжело, что я перенёс с некоторым трудом. Я сова, просыпаюсь поздно, в десять или даже одиннадцать утра. Когда я встаю, жёны и дети уже давно успевают позавтракать, и выхожу я фактически к обеду. А тут надо всё делать самому, то есть вставать в семь-восемь, чтобы, пока дети спят, приготовить завтрак. Непривычно и тяжело, но я справился. Посмотрим, справлюсь ли тут.
Как я уже говорил, долина не была особо большой. Когда выбирал место для дома, то не стал его ставить у водопада. Причина была банальна. Из-за него там была повышенная влажность и, собственно, шум. Поэтому поставил дом практически у входа в долину, всего в шестистах метрах и в сорока метрах от ручья, что вытекал из озера. Оттуда я провел небольшой ручей, что проходил рядом с загоном, чтобы животные не испытывали в воде нужду. Сам ручей тёк не в сторону прохода, а к холму, рядом с которым была стена из скал, и уходил под неё.
По составленному мной маршруту я планировал пройти вверх по долине до самого водопада, там встать лагерем дня на три-четыре, всё хорошенько осмотреть вокруг, подняться на поросшие деревьями холмы – выше скалы, и без альпинистского снаряжения там делать нечего – поохотиться, ну и просто отдохнуть. Сказки вечерами у костра – это даже не обсуждается. Одно дело рассказывать сидя у кроваток, другое у костра, когда тебя окружают дети, слушающие очень внимательно.
В прошлый раз два часа уложить их не мог, весь запас сказок использовал. У Ольги была младшая сестра, пятнадцать лет разница, так та ей постоянно рассказывала сказки и сохранила их в памяти. Так что в одну из своих поездок во Фриско я привёз несколько толстых тетрадей. Пяток она использовала в медицинских целях, записывая всё, что помнила по учёбе, а одну – чисто для сказок. Как я потом радовался этому.
Теперь по воспитанию детей. То, что я займусь мальчишками, а жёны девочками – это не обсуждалось, так и было. Для детей я был строгий, но любимый отец. Однако среди тех немногих обязанностей, которые на меня взвалили жёны, была одна, которую на себя они не брали. Это сказки. С момента их взросления только я сидел у кроваток детишек и читал им на ночь сказки. Две-три не больше. Обычно этого хватало.
Детская находилась у нас на первом этаже в большой комнате. Там и стояли все шесть кроваток. В общем, отлично оборудованная детская с собственноручно сделанными мной кроватками. Дениска всего полгода как перебрался туда, до этого он спал в кроватке рядом с нашей кроватью. Думаю, понятно, что потрёпанная тетрадь, где от руки Ольгой было записано около пятидесяти сказок, бережно хранилась у меня в наплечной сумке.
Что касается языка, скажу так, дети говорили на некотором суржике из четырёх языков. Это русский, английский, индейский и ирландский. Именно это мне не нравилось, и мы с Ольгой в последнее время старательно ставили им произношение, убирая лишние слова. Основной язык это русский, но, если кто-то из детей не мог найти нужное слово, они вставляли его аналог из других языков, вот и получался суржик, и мы с этим старательно боролись. Вроде потихоньку начало получаться, их словарный запас пополнялся. Мы их, конечно, понимали, но для других это была чистая белиберда, и требовалось это исправить.
Часто поглядывая, как там дети, я шагал по небольшой тропинке, что уходила вверх по долине рядом с ручьём, разрезающим её на две половины. По той, где бежала тропинка, было поле со снятым мной урожаем, ручная мельница гарантированно снабжала нас мукой из свежего урожая, а с другой стороны ручья было поле, где паслись овцы, коровы и, бывало, лошади. Там же была небольшая самодельная изгородь, чтобы они не переходили на эту сторону и не потоптали урожай.
– Анна, запевай! – скомандовал я и услышал звонкий детский голосок, который затянул песню про рыжего Антошку. Через пару секунд к ней присоединились остальные.
Анна у нас была запевалой. Петь она любила и делала это с немалым удовольствием. Причём так, что Ольга начала серьёзно заниматься ею, разучив тексты десятка детских песен. Ольга вообще была интересным человеком, память отличная. Вот я ни сказки, ни песни особо вспомнить так и не смог, а она буквально фонтанировала ими. Как я уже говорил, ответ был прост – младшая сестрёнка. Оказывается, до двенадцати лет родители серьёзно заставляли Ольгу учиться музыке, так что учила она Анну по системе, благо преподавательский стаж имела. Сестра пошла по её стопам, тоже музыкой в детстве занималась.
Ольга в последнее время даже начала намекать, что скоро пора будет покупать пианино. Надо – купим, запасов наличности ещё хватало. Я ведь тогда все мешки с золотыми монетами распотрошил и часть забрал себе, но так, чтобы это не бросалось в глаза, так что на жизнь денег хватало, а еду мы добывали сами, спасибо живности, моей коптильне и полю с огородом. Дети питались исключительно натуральными продуктами. Да по-другому и быть не могло, нет тут химии.
Так вот, с улыбкой слушая детский хор, – Ольга успела поставить им голоса и умение попадать в такт, – я и шагал по тропинке, ведя Ярину в поводу. Одет я был в красную клетчатую рубаху, чёрную жилетку. Брюки были серые с кожаными нашлепками на коленях, на ногах ковбойские сапожки со шпорами. При движении они позвякивали. На голове был белый стетсон, а пояс перетягивал ремень, в кобурах которого покоились оба моих «кольта». Ещё была мелкокалиберная винтовка для охоты, но она лежала в коляске в чехле. Жёны недоумевали о причинах такого моего отношения к оружию, ведь я с ним не расставался, постоянно тренировался в свободное время, даже когда спать ложился, держал его в ящике тумбочки. Держал бы и на тумбочке, но с шестью детьми, от которых было трудно что-то спрятать, – это было опасно.
За пару часов неспешного шага останавливались всего четыре раза по малой нужде – дети, что скажешь? Мы наконец достигли водопада. Там я спустил детей на землю и, пока они бегали вокруг, исследуя местность, только Денис держался рядом.
В прошлый наш отдых детишки пытались искупаться в озере, но вода действительно была ледяной. Вода вырывалась сверху скалы и стекала в озеро. Вот в ручье у баньки, где они постоянно плескались, вода была теплее. Я там даже бассейн делать не стал, проточной воды вполне хватало для купания. В самом глубоком месте было по колено.
С лагерем я долго не возился. Снял сбрую с Ярины, стреножил её и отправил пастись, после чего разгрузил обе двуколки и начал организовывать лагерь. Поставить я его решил на старом месте, тем более там уже была яма для костра и заготовлен сухостой. Пока костёр разгорался, сделал одну большую лежанку, небольшой навес над ней и одной кучей сложил провизию. Тут можно месяц отделение кормить, а не шесть детей и одного взрослого неделю. Запасов хватало, спасибо жёнам.
Отдых понравился нам всем. Такого разнообразия видов и приключений не было не только у меня, но и у детей. Одно то, как я снимал в верхушки сосны забравшегося туда следом за белкой Кирилла, стоило отдельного описания. Но не буду, всё закончилось благополучно. В принципе я начал понимать жён, мы хоть и отдыхали, но ответственности за детей с меня никто не снимал, а это оказалось довольно сложно. Ладно – старшие, мясо и похлёбку они ели так, что треск за ушами стоял, а вот для Дениски требовалось отдельное меню. Теперь понятно, почему Ольга две корзины специально для него подготовила. Так что пришлось учиться готовить кашки. Зря я не взял козу Дуньку, которую советовала прихватить с собой Ольга. Очень зря. А как я вставал первые дни по утрам? Вспоминать не хочется, так тяжело было, да с желанием кого-нибудь пристрелить, когда глаза открывал, но вроде постепенно стал свыкаться.
