– Понять, что имеется в виду, невозможно, но исполнять придется, – вздохнул Кадудаль. – Скорее всего, мы не представляем себе общей картины…
И они двинулись в сторону Эльвена, затем к Жослену, где попытались атаковать крепость, но успеха не достигли, затем миновали Моон и, наконец, добрались до указанного замка, расположенного в четырех лье от Лудеака… В этот самый день Гош, дождавшись подкрепления, разбил роялистские войска на берегу под Кибероном.
В Коетлогоне, красивом замке, окруженном густыми лесами, армию «красных» ждал необычайный сюрприз. Вместо военачальников, которые должны были ими распорядиться, им навстречу вышли несколько прелестных женщин в кокетливых нарядах и объявили воинам, что стол накрыт и ужин ждет. Среди дам были мадемуазель де Каркадью, дамы де Герньяк и… Луиза. Увидев ее, маркиз де Понбеланже застыл от изумления. До него доходили смутные слухи о каких-то отношениях между его женой и Гошем, но, когда он увидел ее здесь, прелестную, улыбающуюся, в платье из белого муслина, предчувствие страшной беды стеснило ему сердце.
Кадудаль в ярости, подозревая ловушку, отказался войти в замок и предпочел встать лагерем в лесу и ночевать со своими солдатами. Он поступил правильно. Едва гости сели ужинать, как замок наполнился республиканцами. Благодаря Кадудалю, который мгновенно вступил в бой, атака «синих» была отбита, но Тентеньяк получил смертельную рану.
Когда все успокоилось, Луиза исчезла, зато шуаны Кадудаля страшно разгневались. Их начальник знал правду об отношениях молодой женщины и республиканского генерала, и когда эмигранты хотели передать командование Антуану, который был заместителем Тентеньяка, шуан воспротивился.
– Твоя жена нас предала, – заявил он прямо в лицо нечастному маркизу. – Ты не можешь нами командовать. Мои люди не согласятся.
Кадудаль повернул обратно к Киберону, а Понбеланже с несколькими друзьями отправились прочесывать ближайшие деревни в поисках «синих», которые напали на замок и убили Тентеньяка. В Медреаке пришел черед погибнуть и Антуану де Понбеланже. По словам своих товарищей, он сам искал смерти, не в силах терпеть свой позор.
Луиза тем временем вернулась в Треварез, ожидая благодарности и любовных свиданий с Гошем. Но у генерала не оказалось времени на встречи с женщиной, которая внушала ему теперь почти что отвращение. Ее руки были обагрены кровью восьмисот несчастных пленных, взятых в Кибероне и безжалостно расстреляных по приказу Парижа в Оре[16]. День, когда Гоша отправили из Бретани в Ирландию, стал для него воистину благословением. Он никогда больше не увидит Луизы дю Бот, и его мысли все чаще будут заняты его молодой, сияющей чистотой женой, которую он оставил во Франции.
После отъезда любовника Луиза растерялась. Она не знала, что ей делать. Земля Бретани горела у нее под ногами, и она была окружена ненавистью и презрением, которые сгустились вокруг нее. Она поняла, что, если хочет выжить, должна без промедления найти себе нового покровителя.
И вот в один из прекрасных дней 1797 года Луиза, еще более обворожительная, чем всегда, появилась в главном штабе в Кемпере под предлогом, что хочет узнать новости о Гоше, который находился тогда в армии в Самбр-э-Мёз. В главном штабе она встретила друга генерала, полковника Бонте, славного добродушного человека, храброго военного, выходца из простых. Ему польстило внимание красивой изысканной дамы.
Естественно, что он стал частенько навещать замок Треварез, и Луизе не составило большого труда опутать своими чарами этого вояку, который ничего другого и не желал. В октябре 1797 года, через несколько недель после смерти Гоша – Луиза немного поплакала, но не слишком, – Луиза дю Бот вышла замуж за полковника Бонте и была счастлива, избавившись от фамилии де Понбеланже, которую ей так трудно было теперь носить и которая жгла ее, как плащ Несса.[17] Став мадам Бонте, она распростилась с угрызениями совести, сожалениями и даже воспоминаниями, перед ней засияла новая цель: карьера ее нового супруга.
И Луиза не стала щадить себя, чтобы вести его к победам и почестям. Впрочем, его собственная отвага облегчала ей задачу. Империя ценила отважных воинов и вознаграждала их. Бонте стал генералом и бароном, а «милая Луиза» – баронессой Бонте. Они жили в Италии, потом в Далмации, тратя золото без счета и ведя роскошный образ жизни. Настолько роскошный, что армейская касса порой опустошалась, что служило лишь доказательством любви преданного мужа.
Бонте сумел устоять во время гибели Империи, но климат Реставрации был опасен для его жены. Роялисты и вернувшиеся эмигранты хорошо помнили прошлое, и когда Бонте дали административный пост в Бретани, Луиза всерьез испугалась. Она добилась аудиенции у Людовика XVIII и стала его умолять предоставить ее мужу другой пост.
Ей удалось очаровать старого короля – так велика была сила ее красоты, фатальная для многих, но король не мог пренебречь сведениями, которые получил от графа де Керьера, королевского комиссара в Бресте, сообщившего ему о деяниях Луизы и прося для нее приговора.
– Я не положу конец карьере вашего мужа, о чем просят меня со всех сторон, – сказал король. – Но вам нужно проявить понимание и принимать те назначения, которые дает ему военное командование.
Луизе пришлось вернуться в Бретань. Она затворилась в замке Треварез, где прожила лучшие дни своей любви с Гошем. И в этом же замке холодной и снежной январской ночью 1826 года она умерла. Ей не было еще и пятидесяти четырех, но выглядела она гораздо старше. В последние ее минуты рядом с ней находилась только монахиня.
Глава 13
Англичанка в Париже. Любовное приключение леди Эллиот
Призыв на помощь
– Очень благодарен тебе, гражданка! Хорошо, что такие, как ты, еще встречаются.
Обрадованный мальчишка сунул в карман серебряную монетку и удалился, насвистывая, а «гражданка» торопливо разорвала полученную записку. Записку написала миссис Мейлер, соотечественница и подруга, очень осторожная женщина, и если она решилась отправить посыльного через взбудораженный кипящий Париж, значит, дело было серьезным. Записка в самом деле была тревожной. Миссис Мейлер намекала на важную услугу для значительного лица и просила леди Эллиот как можно скорее навестить ее.
Приглашение ничуть не порадовало молодую женщину. В этот день, 2 сентября 1792 года, ей совсем не хотелось покидать свой прохладный садик в Медоне и отправляться в кипящий парижский котел. Но она не могла отказать в помощи подруге. Да и ветерок приключений приходился ей в общем-то по душе, потому что леди Эллиот была весьма незаурядной натурой.
Грейс Далримпл, такова была ее девичья фамилия, родилась в прекрасной шотландской семье, и северные туманные края наделили ее редкостной красотой. Блондинка с шелковистыми волосами, она была необыкновенно привлекательна и в двадцать пять лет считалась одной из красивейших женщин Европы. Но, кроме светлых волос и ослепительной белизны кожи, в Грейс было мало английского. Она была воспитана во Франции, в монастыре Дам де Консоласьон, оставалась там до пятнадцати лет и была очень огорчена, когда должна была возвращаться на свой остров. Она привыкла к континентальному образу жизни. А на родину она ехала, чтобы выйти замуж за Джона Эллиота, который по возрасту был старше ее отца.
Единственным достоинством жениха было богатство, и отец Грейс желал дочери счастья на свой шотландский манер. Юная девушка подчинилась отцовской воле, вышла замуж и сразу окунулась в светскую жизнь, полную всевозможных радостей. А светская жизнь Лондона в те времена была очень бурной. Грейс пользовалась необыкновенным успехом. Лучшие художники оспаривали честь писать ее портрет, но всех их победил Гейнсборо. Главным же завоеванием леди Эллиот стал принц Уэльский, которому она подарила дочь, и влюбленные назвали ее Сеймур.
Не радовался успехам Грейс только муж, однако вызвать на дуэль принца Уэльского было довольно трудно. Все бы шло своим чередом, не влюбись Грейс в красивого офицера-гвардейца. Эллиот не упустил случая и потребовал развода. Развод был оформлен самым благородным образом, за Грейс сохранялись фамилия и титул, кроме того, она получила пенсион в две тысячи ливров. Единственное, о чем ее попросили, – это покинуть Лондон. Просьба ничуть ее не огорчила, поскольку она мечтала вернуться во Францию. Вполне возможно, для того, чтобы увидеться там с другим принцем, с которым она познакомилась на вечере во дворце Сент-Джеймс. Звали его Филипп, герцог Орлеанский, кузен Людовика XVI. Как только леди Эллиот приехала в Париж, она тут же направилась в Пале-Рояль.
Прекрасная англичанка (в Париже ее называли именно так) очень скоро стала любовницей Филиппа и получила в свое распоряжение два дома: чудесный маленький особнячок возле Фоли Монсо и прекрасный загородный дом на холмах Медона. К особнячкам была еще приложена весьма недурная рента, которая вместе со щедротами принца Уэльского и пенсионом мужа избавляла леди Эллиот от финансовых забот и позволяла ей вести в Париже чудесную жизнь, которую революционные потрясения ничуть не касались. Она была подругой того, кто назвал себя «гражданин Филипп Эгалитэ», и опасаться ей было решительно нечего.
