id="id16">
Глава 16
Ну вот, одной тайной стало меньше. Заодно покрыл один из козырей Кравченко. «Телега», которую на меня накатал этот… Котя, теперь годится только для мусорной корзины.
Ладно, спустимся с небес на землю и вернёмся к делам нашим грешным.
Пока я размышлял, гопники переминались с ноги на ногу, терпеливо ожидая своей участи. В доме их оказалось чуть более десятка, понятно, что это не вся шайка-лейка, а только самые близкие к главарю.
Более многочисленные сявки паслись где-то в другом месте, однако сейчас они интересовали постольку-поскольку.
Надо крутить ближний круг Мамая. При должном подходе из них можно вытрясти кучу полезной информации. Эта шушера, несмотря на возраст, обычно знает все расклады, а порой даже то, что не имеет к ним никакого отношения.
И теперь они с надеждой и испугом смотрели на меня, понимая, от кого теперь зависит их судьба.
– Леонов, всех задержанных доставить к нам. Допрашивать строго по одному. Думаю, за плечами у этой братвы куча подвигов, не все из которых мы знаем. Может, удастся заодно раскрыть что-то из старых дел, – распорядился я.
Затем переключился на мамаевских. Те, навострив уши, жадно вслушивались в каждое моё слово.
– И чтобы не вздумали удрать по дороге!
– предупредил я. – Шутить с вами никто не будет. Вы уже достаточно взрослые и должны понимать, что натворили…
– Но вы обещали… – вскинулся жёлтый.
– Я обещал, что ваше добровольное признание обязательно учтут во время следствия. И своё слово сдержу.
– На выход, – скомандовал Леонов.
Бывшие участники ЦКШ понуро поплелись к выходу, сопровождаемые подоспевшими Бекешиным и Юхтиным.
– Пантелей, постой, – задержал я Леонова.
Он развернулся.
– Слушаю, товарищ начальник.
Я передал ему фотографию.
– Постарайся узнать как можно больше об этом Руслане. Карточка должна в этом помочь. Скорее всего, он кто-то из местных.
– Сделаем, товарищ Быстров. Уж больно задник на фотографии приметный. Это ведь Рим, да?
– Рим, – подтвердил я. – Знаменитые развалины Колизея.
– Должно быть, на нём сражался товарищ Спартак с римскими капиталистами, – задумчиво произнёс Леонов.
– Может, и на нём. Я не в курсе.
– Красиво, – вздохнул он.
– Фотокарточку беречь как зеницу ока. На всякий случай сделайте несколько дубликатов. – Обязательно, товарищ Быстров. Вы не волнуйтесь – ничего с этой карточкой не станется, – заверил Пантелей.
– Попробуйте по заднику снимка выйти на салон, где сделали карточку. Понятно, что прошло семь лет, но вдруг удастся установить личности всех, кто изображён на снимке?
– С тем, что в фуражке, вопросов не возникнет. Он тут фигура известная. Капитан Рысин, чтоб на том свете ему ни дна, ни покрышки! В Рудановске его прозвали Вешателем, догадываетесь почему?
– Трудно не догадаться…
– А по поводу остальных… Разрешите действовать через ГПУ?
Я озабочено нахмурил брови. По гамбургскому счёту, дело действительно скорее по линии чекистов, однако вмешивать их сейчас, пока у меня недостаточно информации, я не хотел. Скорее всего, они сразу наложат лапу и на моих арестованных, и на снимок. Нам в итоге ничего не достанется.
Да и Кравченко скидывать с весов нельзя. Непонятно, как он распорядится нашими материалами.
– До моего особого распоряжения ГПУ не привлекать.
– Так ведь тут, кажется, пахнет не просто хулиганством. Усатый, который платил за диверсию, явно контрик, – заметил Пантелей.
– Вот снимем все показания, проверим – тогда и определимся насчёт ГПУ. Городские власти поручили нам расследовать это дело, – сослался я на распоряжение Камагина.
И, похоже, мне в обязательном порядке нужно нанести ему визит. Поскольку новости у меня хорошие, есть надежда на этой волне переговорить насчёт нескольких моих задумок. Конечно, далеко не все они решаются на уровне уезда и даже губернии, однако с чего-то начинать нужно.
Я вернулся в отделение, заперся в кабинете, приказал не трогать меня пару часов и сел за письменный стол.
Чернила ещё не высохли, перо и несколько листов чистой писчей бумаги покорно ждали своего часа. Он настал.
Я макнул перо в чернильницу и начал писать.
Прошлая жизнь приучила меня к чёткому изложению мыслей на бумаге. Умение подать вещи в правильном ракурсе у каждого опера в крови. Иначе в органах долго не задержишься. В лучшем случае вылетишь, в худшем – закроют.
Оперативник должен прикрыться со всех сторон так, чтобы ни одна сволочь не подкопалась. И тут ничего лучше бумаги не придумаешь. Она регистрируется, на ней ставится входящий номер, на который всегда можно сослаться, если кто-то наверху решит вдруг подтереться твоим рапортом. Правильно составленный документ способен отвести грозу от тебя и твоих товарищей и является отличным аргументом в любой тяжбе. Мне довелось испытать это на собственной шкуре.
Вот только сейчас я не занимался её спасением.
В поту и чернильных кляксах рождались два проекта, которые я собирался обсудить с Камагиным.
Поскольку эти идеи давно вертелись у меня в голове, изложить их удалось гораздо быстрее назначенного самому себе срока. Как только бумага просохла, я по телефону позвонил Камагину, чтобы договориться о встрече.
– Через полчаса успеешь? – спросил тот.
– Так точно, успею.
– Тогда жду.
В назначенный срок я был у него в кабинете. Холодное солнце тускло просвечивало через замутнённое окно. Начальник городского управления административных органов находился в хорошем настроении.
– Мне доложили, что ты уже отыскал этих ублюдков из ЦКШ. Молодец, Быстров. Продолжай в том же духе, – похвалил он.
– Спасибо, товарищ Камагин. Желаете узнать подробности?
– Конечно. Сгораю от любопытства. Только давай для начала выпьем чайку. В прошлый раз не получилось. Может, сегодня тебя не дёрнут по срочному делу…
– Загадывать не могу, товарищ Камагин. А вот чайку выпью с огромным удовольствием. Разговор предстоит долгий.
Чтобы не ходить вокруг да около, я положил перед собеседником папку с документами.
Камагин покосился на неё с подозрением:
– Это что?
– Тема для разговора, товарищ Камагин.
Он посмотрел на меня как на больного.
– С тобой всё в порядке, Быстров? Мы и твой прошлый список ещё не до конца удовлетворили, а ты уже с новым заявился.
– Так я ж не для себя прошу.
– Только поэтому и терплю тебя, Быстров. Ладно, ты меня порадовал, я тебе тоже хорошие новости расскажу. Долги по зарплате закроем в течение недели.
– Это точно?
– Что, не веришь исполнительной власти?
– сердитым тоном спросил Камагин.
– Конечно, верю. И стану верить ещё сильнее, когда слова будут подкреплены делом, – прямо ответил я.
– Повторяю Фоме Неверующему – все долги по зарплате будут выплачены до конца этой недели.
– Значит, пункт номер один вычёркиваю, – кивнул я с улыбкой.
– Второй тоже. Насчёт обмундирования договорились с командованием тридцать пятой дивизии. Жались,
