вам помощь, но почему-то сразу заснула.
– В самом деле?
Лицо леди Брентон слегка побледнело, хотя голос звучал совершенно спокойно и твердо.
– Должно быть, вам померещилось, мое дорогое дитя, потому что я прекрасно спала. Но давайте не будем обсуждать вчерашний вечер. – Она импульсивно отвернулась, ее голос дрожал от волнения. – Бесполезно отрицать: я должна бы сожалеть о любой человеческой смерти, думать о том, как ужасно, что эта бедная старуха была убита больше месяца назад… но я не могу! Могу думать только, что препятствие на пути к счастью моего мальчика устранено, если мы сумеем найти Маргарет. Я знаю, что очень неправильно с моей стороны так говорить.
Алиса сжала ее руку в нежном сочувствии, но, прежде чем она успела ответить, подошел Клик, и Алиса поприветствовала его.
Через минуту, после взаимных представлений, Клик смотрел в глаза красивой женщине с волосами, чуть тронутыми сединой, с тонким аристократическим лицом в легких морщинках, бледным, как после бессонной ночи.
Клику не потребовалось много времени, чтобы заметить, что она испытывает сильное беспокойство, хотя улыбка ее была искренней, особенно когда минуту спустя к ним присоединился сэр Эдгар. А вот последний, по-видимому, был отнюдь не рад видеть человека, который всего полчаса назад практически обвинил его в убийстве.
Внезапно до их ушей донесся звук легких шагов, и, обернувшись, Клик увидел бегущую за ними Дженнифер Уинн.
– Дорогая леди Брентон, – сказала она довольно настойчиво, как только приблизилась, – я так рада, что нашла его.
В руке она держала длинный золотой кружевной шарф, совершенно отличавшийся от того, что был на мисс Уинн накануне вечером, но больше похожий по цвету на лоскут, лежавший в сумке Клика. Заметив этот факт и увидев внезапный нескрываемый ужас, отразившийся на нежном лице леди Брентон, Клик резко втянул воздух, круто повернулся и замер.
Через мгновение леди Брентон взяла себя в руки и преувеличенно любезно рассыпалась в благодарностях, попросив девушку заглянуть к ней в Тауэрс.
– Это так мило с вашей стороны, дорогая леди Брентон, – нежно промурлыкала мисс Дженнифер. – Но я уверена, что и вы, и сэр Эдгар слишком обеспокоены судьбой леди Маргарет, чтобы нуждаться в моем скромном обществе. Я только подумала, что вам следует держать свой шарф в надежном месте, ведь теперь так много зависит от этого, вы же знаете. – И после этого контрольного выстрела мисс Уинн повернулась и пошла дальше.
– Пойдемте с нами в дом, мистер Хэдленд, – порывисто предложила леди Брентон.
Клик, с готовностью принявший приглашение, вскоре оказался рядом с Алисой, свернув на длинную зеленую аллею. Леди Брентон была женщиной тактичной. Взглянув пару раз в их сторону, она многозначительно улыбнулась сыну и, сославшись на узость дорожки, отстала от них, а минуту спустя, старательно понизив голос, прошептала сэру Эдгару:
– Это очень достойный джентльмен, Эдгар. Если я что-нибудь понимаю в любовных делах, то еще до конца лета мы навсегда расстанемся с нашей милой маленькой соседкой. Ты видел глаза этого человека? Он прямо-таки боготворит ее. Ах, хорошо быть молодым, а когда молодость проходит…
Но ее собственное сердце словно было налито свинцом.
Глава XIV. Тьма сгущается
Прогулка по тенистой аллее была очень отрадной для Клика, хотя он и старался сосредоточиться на деле, которое привело его в Хэмптон, и на таинственных событиях, происходящих здесь.
– Очень приятная женщина, по-моему, – сказал он Алисе, имея в виду леди Брентон, которая шла чуть позади них.
– Очень, – последовал быстрый ответ, – и она не только красива, но и очень добра. Как жаль, что у нее, бедняжки, такие неприятности!
– Да, я заметил, что она, похоже, чем-то расстроена, – тихонько заметил Клик. – Мне даже показалось, что она провела несколько бессонных ночей.
– Я тоже так думала, – порывисто откликнулась Алиса, – но она сказала, что прекрасно спала прошлой ночью. И все же… – она замолчала, очевидно, сожалея о произнесенных словах.
– И все же что? – мягко спросил Клик.
Алиса издала глубокий вздох.
– О, наверное, я ошиблась, – произнесла она, – но мне показалось, что прошлой ночью я слышала, как она шла по коридору. Но мне, конечно, померещилось.
Клик усмехнулся, но ничего не сказал, и разговор перешел на другие темы, пока они не дошли до ворот Тауэрса.
Тут, однако, его мысли вернулись к случаю с «Пурпурным императором», потому что дворецкий, проводив их в зал, сообщил:
– Прошу прощения, ваша светлость, но вас ждет джентльмен.
Леди Брентон обернулась, нахмурив свои идеальные брови.
– Если это репортер, то я его не приму, – сказала она, решительно махнув рукой. – Ты прекрасно это знаешь, Грейвс. Я же говорила тебе вчера, чтобы ты ни под каким предлогом не впускал посторонних.
– Прошу прощения, миледи, но это не посторонний. Это индийский джентльмен, Джунга Далл, – ответил Грейвс, бросив укоризненный взгляд на хозяйку, которая в нем усомнилась. – Он очень хотел видеть вашу светлость и сейчас ждет в гостиной.
В восклицании, сорвавшемся с губ его госпожи, когда она услышала это заявление, были одновременно облегчение и радость, но на лице ее сына появилась глубокая гримаса.
– Опять этот черномазый, мама? Я не понимаю, как ты можешь выносить его присутствие, – раздраженно сказал он. – Мне казалось, что ты уже достаточно насмотрелась на них в Индии.
На лице леди Брентон отразилось явное неудовольствие.
– Джунга Далл не черномазый, Эдгар. Как ты можешь говорить такие гадости! – сердито возразила она. – Он самый очаровательный человек и единственный, кто смог помочь мне избавиться от головной боли. Я уже много лет не спала так хорошо, как прошлой ночью.
Взгляд Клика был достаточно быстрым, чтобы заметить выражение лица сэра Эдгара, когда леди Брентон повернулась, чтобы пройти вперед. В нем сквозило такое глубокое недоверие, что Клик не смог удержаться от легкой улыбки, когда последовал за хозяином и хозяйкой в комнату. Там с восточным терпением их ожидал индус, которого сэр Эдгар так презрительно назвал «черномазым». Если Клик ожидал встретить обычного подобострастного, раболепного полукровку, столь характерного среди многих путешественников из Индии, то его ждало приятное разочарование. Джунга Далл выглядел как брамин высокой касты и древнего происхождения, и его приветствие леди Брентон являло собой образец серьезной сдержанности и учтивости.
Джунга Далл был великолепным представителем Востока, ибо его лицо излучало добродушие и общую веру в человечество, что еще более ярко проявлялось в разговоре с ним. Поэтому неудивительно, что констебль Робертс сказал про него: «и ребенка не обидит». Он действительно выглядел кротким до совершенства. Клик отметил его явное восхищение леди Брентон и вспомнил знакомые строчки: «Запад есть Запад, Восток есть Восток –
