Пока обессиленные ночным сражением капитан Донтер и Бензик Яруги отсыпались, командование взяли на себя гвардейские офицеры. Все освободившиеся силы они бросили на разборку завалов – по подсказкам спасшихся жителей. Из-под завалов продолжали раздаваться крики и мольбы о помощи. Как это ни странно, но именно в первый и второй день после разгрома жреческих формирований удалось спасти из-под развалин около двух тысяч горожан. Половина из них, к большому сожалению, оказалась в тяжелом состоянии. Все-таки не всем повезло спрятаться в прочные, практические герметичные подвалы и там отсидеться с сохранившимися запасами воды и пищи до прихода спасателей. Многие тысячи несчастных так и нашли свою смерть под жерновами рушащихся стен и ударами цунами или захлебнулись в затопленных водой низменностях. К тому же многие подвалы пропустили воду внутрь, и находящиеся там люди если не задохнулись сразу, то умерли потом от длительного переохлаждения.
И самое страшное – на восьмой день после всемирной катастрофы начались эпидемии, вызванные грязью и разложением. Теоретически выжить из всех спасшихся горожан имел возможность лишь каждый десятый, а то и меньше. В этом случае воистину главным работником на ниве здравоохранения оказался один человек: бывший врач императорского госпиталя Бензик Яруги. Именно он успел с выделенными ему воинами добраться до стратегических запасов лекарств в известных только ему местах и использовать эти лекарства по назначению. Профессиональных помощников по медицинской части у него не нашлось, но буквально за несколько часов он организовал целый легион добровольных сестер милосердия, которые и приняли на свои хрупкие плечи основную тяжесть по уходу за тяжелыми больными и по проведению лечебных процедур.
Полностью очищенная от мусора Предзакатная площадь превратилась в один гигантский госпиталь. Ряды палаток и временных бараков были полностью заполнены пациентами и лечащими их сестрами. И всем этим заведовал только один человек – Бензик.
Тогда как все остальное здоровое мужское население поступило в подчинение капитана Донтера. Причем никто и не пытался оспаривать право жителя уничтоженного Хрустального города распоряжаться судьбами и жизнями подданных Хардийской империи. То ли понимали, что самой империи уже никогда не возродиться, то ли и так готовы были по одному слову человека с невероятной харизмой идти воевать, спасать или строить что угодно. Вознесшемуся на самый пик власти лидеру верили безоговорочно, и даже плененные недавно воины из жреческих формирований работали на любых объектах с полной самоотдачей, радуясь, что не пали бессмысленными жертвами в глупом, никому не понятном противостоянии. А уж недавние мародеры, которых очень быстро выловили среди развалин, вообще гордились тем, что не опустились до скотского состояния и сумели вновь почувствовать свою необходимость возрождающемуся городу.
Именно все эти сборные силы капитан привлек для решения насущных проблем. Первой из них считалась проблема обеспечения госпитального комплекса всем необходимым. Тут приоритет спасения родственников, знакомых и вообще любого человека никем и никогда не оспаривался.
Вторая грандиозная задача, которую поставил перед работоспособными людьми Донтер, – строительство крепостной стены. Для этого от периметра Предзакатной площади отступили в каждую сторону на сто метров вглубь развалин и за неполную неделю расчистили ровное пространство, широкой полосой окружающее древний храм. Еще несколько дней ушло на усиление имеющихся и сооружение новых участков фундамента. Эти действия проходили между двумя рукотворными валами из откинутых в сторону останков некогда величественных сооружений столицы. Нельзя сказать, что будущая крепостная стена получалась идеально ровной по окружности, но защитную функцию она просто обязана была выполнить в любом случае.
А на двадцатый день после мировой катастрофы началось непосредственно возведение стены. Материалы для постройки старались брать из наружной части – по двум причинам. Считалось важным иметь перед стеной открытое, хорошо просматриваемое пространство, а внутренний вал впоследствии намеревались использовать для строительства зданий внутри крепости. В этот тяжелый период по вполне понятным причинам появились и первые недовольные. Одни вообще возмущались неправомерной, по их мнению, тратой сил на ненужную преграду неизвестно от кого. Тогда как другая группа стала вполне справедливо опасаться того факта, что практически ни единого боевого заслона капитан не выставил на околицах. Ведь существовала опасность незаметного подхода крупной банды – о таких бандах в последнее время все чаще и чаще говорили стягивающиеся поодиночке в Харди окрестные жители.
Пришлось на одном вечернем вече выступить с речью обоим представителям единственной власти и намекнуть, что некие покровительствующие спасшимся людям божественные силы Творца помогают им своим могуществом. На тот момент Бензик с Донтером еще не продумали платформу новой религии, которая будет в будущем помогать им во всех начинаниях. Поэтому обошлись пока только общими намеками и двусмысленными рассуждениями. Как ни странно, им поверили и гул недовольных голосов приутих.
К всеобщей радости, на двадцать пятый день начался сильно припозднившийся период дождей. Это помогло быстро избавиться от скопившихся гор мелкого мусора и прочих остатков, служащих постоянными источниками инфекционных заболеваний. Ну и запасы нормальной питьевой воды за две недели дождей восстановились полностью. Дальние и близкие колодцы очистились, восстановились, а значит, отпала потребность изнурительных переносов питьевой воды из подземного озера. В связи с этим на тридцать пятый день в госпитале остались только те, кто получил ранения или травмы в последние дни на возведении линии обороны. Может, именно поэтому к сороковому дню удалось вчерне завершить весь радиус крепостной стены и приготовиться к отражению первой атаки довольно внушительной, хорошо организованной банды, которая пришла на руины столицы грабить и убивать. Причем приближалась эта банда к городу как можно незаметнее. Тем более собравшиеся в стаю разбойники были удивлены, когда их встретили правильно организованные засады и ловушки, а потом и неприступная стена. Словно кто-то заранее знал обо всех планах и намерениях кровожадных разбойников. Первую волну агрессоров удалось уничтожить полностью и практически без потерь. Что еще больше усилило непререкаемый авторитет возглавившего власть в городе дуэта: капитана и врача. Даже редкие ворчуны теперь поверили, что таинственные силы Творца действительно не оставили без опеки выживших избранников, а значит, можно вполне безбоязненно, с оптимизмом и надеждой смотреть в будущее, растить детей, сажать деревья и строить дома. Врач и капитан дали многим тысячам людей настоящий стимул к жизни и к продолжению рода человеческого.
Главная тяжесть познания истинных тайн и груз небывалой ответственности остались на плечах правящего дуэта. Никто, кроме них и нескольких особо приближенных к ним людей, не знал обо всех опасностях, грозящих как восстанавливаемому городу, так и всему человечеству в целом. От такого груза ответственности Бензик с Донтером отказались бы с неописуемой радостью, но так уж сложилось, что именно им суждено было узнать о самом страшном. О новой смертельной угрозе для остатков выжившего человечества.
Начиналось все более или менее прозаично. Совершенно измотанный первыми организационными суматохами при создании госпиталя, а потом еще двумя сутками беспрерывной работы по спасению больных, Бензик весь пятый день просто проспал – почти в бессознательном состоянии. И хорошо еще, что у него появился личный адъютант, способный перегрызть горло любому, кто бы побеспокоил сон старика. Таким незаменимым помощником оказался тот самый мальчик Массум, который после разгрома религиозных фанатиков пробрался к врачу и не отходил от него ни на шаг. Оставалось только удивляться, как Массум успевал поесть сам и когда находил время для личного сна, но уже через пару дней Бензик не представлял себе, что бы он делал без своего невероятно проворного и смышленого помощника. На четвертый день в некоторых ситуациях он уже распоряжался медсестрами и учил их, что и как надо давать больным в том или ином случае. А когда старик впал в бессознательный сон, Массум лично несколько часов сдерживал поток рвущихся к врачу посетителей. Потом появился капитан, полностью одобрил действия преданного Массума и оставил того в домике вместе с Бензиком. А снаружи поставил самую дисциплинированную стражу, дав команду не беспокоить спящих, пока те сами не выйдут наружу.
Может, при таком радикальном отсечении врача от больных кто-то из них и умер, зато сам старик выжил и нашел в себе силы продолжить борьбу за спасение сотен нуждающихся в его помощи людей. Следующие три дня его уже заставляли спать, а Массум тщательно следил, по распоряжению Донтера, чтобы старик не принимал больше те самые таблетки, которые давали бодрость, убирали сонливость, но никак не могли убрать накапливающуюся усталость. Поэтому Бензик к десятому дню пребывания на Предзакатной площади почувствовал себя настолько хорошо, что решил показать капитану основные чудеса обещанной помощи неведомых сил. Да и сам он очень надеялся на то, что обильные воды в затопленных галереях спадут и вскоре представится возможность достать затонувшие тела тех, кому было положено заботиться о своих согражданах и подданных.
