— Ладно, пристегни ремень.
Робби даже не пошевелился.
Наклонившись к нему, Эллен взяла ремень и закрепила.
— Что у вас было сегодня утром? — Она вырулила со стоянки.
— Скучища, — буркнул он.
Эллен посмотрела в зеркало заднего вида, но Робби был слишком маленький и сидел низко, чтобы рассмотреть его лицо. Впрочем, конечно же, оно было хмурое. Ее сердце сжалось от неприятного предчувствия. Ей меньше всего хотелось, чтобы мальчик разрывался надвое.
— Мы можем остаться друзьями? — подала она голос через некоторое время.
Никакого ответа.
— Как насчет похода в кино сегодня вечером? — предложила она.
— Я пойду с мамой.
Они молчали всю дорогу до Шерман-Оукс, где находилась приемная дантиста.
— Я сам, — сказал он ей, когда Эллен хотела помочь ему сесть в кресло.
Она смотрела на Робби, и сердце ее сжималось. Несмотря на его нынешнее поведение, он такой хороший мальчик. Он делал все, что велел ему врач, он смотрел на него такими широко открытыми и испуганными глазами, что ей отчаянно захотелось обнять его. Хотя Эллен понимала, что сейчас это уместно меньше всего. Когда он выбирался из кресла, рубашка вылезла из штанишек, носки сползли, но она не посмела даже указать на это.
— Хочешь завернуть в бар и выпить сока? — До сих пор каждое субботнее утро они делали это втроем.
— Но папа же уехал, — холодно заметил он.
Эллен кивнула, наблюдая, как он залезает в машину.
— Как насчет того, чтобы дать Споту прогуляться на собачьей площадке? — продолжала соблазнять Эллен.
На сей раз он кивнул. Теперь она опоздает на встречу к дизайнерам, а потом и на встречу с Томом, и завезти Спота домой она уже явно не успеет.
Стоило взглянуть на площадку, как стало ясно, что собак под стать Споту там нет, но он ринулся прямо в гущу здоровенных псин. Он усердно вилял хвостом и даже подпрыгивал. Эллен помахала знакомым, потом, взяв телефон, направилась к одному из столиков для пикника и вынула длинный список тех, кому надо звонить. На секунду оторвавшись от трубки, она заметила Робби. Он сидел неподалеку за столом, опустив голову. Ноги его не доставали до земли, и у мальчика был такой вид, будто все на свете его бросили.
Кинув трубку в сумку, Эллен позвала Спота и пошла к Робби. В парке было на удивление много народу для такого часа. Вокруг носились собаки самых невообразимых пород, толкались возле корыта с водой, играли в мячи или пытались соблазнить друг друга, пока не разогнали хозяева. У Спота оказалось чрезмерно развито либидо, и оно ввергло его в неприятности в прошлом году. Сегодня, однако, он словно чувствовал настроение Робби и, быстро явившись на зов, улегся в ногах своего юного хозяина.
— Ты не хочешь поговорить? — спросила Эллен.
Робби покачал головой.
Она подождала секунду.
— Ладно, я сама вижу, ты на меня злишься. Но почему ты не хочешь сказать мне, что я такого сделала? Я даже не знаю, за что мне извиниться.
Он что-то пробормотал, но Эллен не расслышала.
— Я не поняла, — мягко проговорила она.
Он принялся болтать ногами.
— Я хочу, чтобы ты ушла, — повторил Робби.
Сердце Эллен упало.
— Чтобы я сейчас ушла? Отсюда? — переспросила она, совершенно точно зная, что он не это имел в виду.
— Нет! — почти в полный голос закричал он. — Я хочу, чтобы ты ушла и оставила меня, Спота, маму и папу одних.
Ее грудь сдавило. Эллен посмотрела на крутые холмы, окружающие парк. Внезапно мир стал другим, далеким, чужим, и она чувствовала себя перед ним совершенно беспомощной.
— Если ты уйдешь, мама останется, — заявил мальчик.
— Дорогой, это неправда. У мамы есть работа…
— Нет, правда! — закричал он, хлопая ладошками по скамейке. — Ты просто не хочешь, чтобы она осталась.
Эллен вгляделась в его злое личико, так похожее на лицо Майкла и на лицо Мичелл одновременно.
— Кто сказал, будто я не хочу, чтобы мама осталась?
— Ты! — обвинил он. — Ты сказала папе, что не станешь находиться с моей мамой в одном доме. Но папа хочет, чтобы она была, я знаю, он сам мне сказал. Если ты уйдешь, мама не вернется туда, где дядя Кэвэн. Она останется со мной и с папой.
Эллен растерялась и едва понимала, что говорит:
— Но мы с папой женимся, потому что любим друг друга. Я думала, ты знаешь это…
— Я не хочу, чтобы вы женились.
— Ты говорил об этом папе? Ты сказал папе, что не хочешь, чтобы мы с ним поженились?
Он покачал головой, и ее сердце потянулось к нему. Вероятно, он боится заявить это Майклу, интуитивно чувствуя, что Майкл сделает по-своему.
— Ты вообще говорил с папой о том, что чувствуешь? — спросила она.
— Он утверждает, что тебя любит, но это потому, что ты здесь, а мамы нет. Если бы мама была здесь все время, он бы любил маму, а не тебя.
Значит, какой-то разговор состоялся, но не удовлетворил его, и она единственная, к кому он почувствовал доверие. Он считает, что все в ее руках. Наблюдая за Майклом и Мичелл в эти дни, трудно не заметить, как они близки до сих пор. Близость эта и послужила толчком для нынешней беседы.
— Идем. — Она встала. — Я отвезу тебя обратно в школу.
Глава 9
Увидев Майкла за столиком в углу, Сэнди почувствовала толчок в сердце. Он изучал меню. Он ожидает ее. Это было настолько приятно, что она не могла удержать улыбку. Значит, не зря она потратила столько времени и столько усилий, готовясь к сегодняшнему вечеру.
Подав пальто гардеробщице, она прошла следом за метрдотелем через уютный, слабо освещенный ресторан, оставляя позади себя тонкий аромат духов. Несколько голов повернулось, чтобы взглянуть на молодую женщину с аккуратно подстриженными светло-пепельными волосами и привлекательным полудетским личиком. Она всегда носила туфли на высоких каблуках, поскольку ненавидела, когда над ней кто-то возвышался, особенно женщины. Для Майкла она надела элегантное бронзовое атласное платье с низким вырезом и тонкими золотыми цепочками-бретельками на плечах, оно было достаточно коротким, чтобы открыть стройные ноги, но не настолько, чтобы неверно истолковать подобную длину. Ее платье не было похоже на платье Эллен, в котором она была в тот вечер, когда они с Майклом впервые встретились, — тот вечер Сэнди помнила хорошо и хотела бы забыть навсегда.
— Привет, — произнесла она, когда метрдотель выдвинул стул, усаживая ее за столик.
Майкл посмотрел на нее и быстро встал.
— Ничего себе, — сказал он, — ты выглядишь потрясающе.
Щеки Сэнди слабо порозовели.
— Я могу принести мадам аперитив? — предложил метрдотель.
