— Ты закончила? — с другой стороны класса спросила Шарлотта, отдавая Фаранзи проверенные листы.
Гермиона покачала головой. Ей нужно проверить ещё пять человек.
— Ох, — Калим сипло выдохнул через нос, поправляя очки и вчитываясь в листы. — Кажется, у нас есть победитель! Но если у вас, мисс Грейнджер, окажутся все четыре попадания, то будет два победителя!
— И кто же выиграл? — ей правда интересно.
Профессор широко улыбнулся.
— Староста школы…
— Невилл? — улыбнулась она в ответ. Ну конечно же это Долгопупс.
— Мисс Паркинсон! — поправил её Фаранзи.
Гермиона отмотала несколько минут назад, вспомнив, как Гарри, склонившись над партой, хмурился. Его лицо — удивлённое, он что-то черкал на листе, а потом вновь вздыхал и заносил перо, приговаривая себе под нос «всегда сверху…»
К сожалению, её группа лидировала только по двум угаданным Блейзом пунктам. Вряд ли это победа, но она с чистой совестью оставила листы у профессора на столе, попрощалась и вышла за дверь. Для неё сейчас начнётся самое сложное.
Майнд…
Грейнджер остановилась прямо посреди коридора, и в её спину чуть не впечаталась младшекурсница. Гермиона извинилась и отошла в сторону, села на каменный выступ и просто смотрела вперёд.
Вновь эти голые холодные стены.
Она на секунду подумала — быть может, лучше вообще не появляться на пороге кабинета психолога. Лучше вообще не ходить. Изначальный план был прост: прийти и ответить на все вопросы дерзко и коротко, игнорируя всё. Но почему же именно сейчас появилось чувство тревоги?
Гермиона поставила локти на колени и зарыла пальцы в волосы, массируя голову. Чёрт возьми. Она устала…
А в ноздри заполз уже до боли узнаваемый аромат.
Гермиона резко выпрямилась и ударилась локтем о каменный подоконник.
— Чёрт…
Малфой хмыкнул. Сев рядом, он закинул ногу на ногу и смотрел, как она потирала локоть.
— Приложи что-то холодное, — скучающе произнёс он.
— Например, твоё сердце?
Они молчали, и Грейнджер стало неловко. Это первая их встреча после…
После того ужаса, что она увидела.
Гермиона копалась в сумке, делая вид, что что-то искала. Глупо, но лучше так, чем сидеть молча.
— Твоя реакция… — произнёс он. Грейнджер бросила сумку и распрямилась, поглядев на него. — Вновь упадёшь в обморок?
— Вряд ли ты покажешь мне ещё что-то столь…
Он усмехнулся.
— Отвратительное?
— Драко, я…
— Не нужно, Грейнджер, — он откинулся на стену и даже не посмотрел на неё. — Не нужно этой снисходительности…
Господи. Она вновь злилась. Он всегда так. Из крайности в крайность.
— Зачем ты сидишь здесь? — грубо вырвалось у неё.
Драко смотрел вперёд какое-то время, а потом повернулся к ней. И на развороте, буквально на долю секунды, проскользнуло его настоящее лицо. Разбитое горем, держащее в серых глазах сто литров боли. Всего мгновение — и это настоящее лицо снова сменилось маской безразличия.
— Ты идёшь к Майнд? — спросил он.
Она кивнула. Но прежде, чем он вновь что-то сказал, Гермиона оборвала его.
— Её туфли… — произнесла она. — Я не уверена, но это же…
— Эта сука скупила весь её гардероб, — надлом такой сильный, что вена на его виске стала отчётливее. — Лучше бы я сжег мэнор. Лучше бы я всё уничтожил, чтобы эти коршуны не клевали ещё тёплый труп моей семьи.
Голос его — сломленный. Хриплый, будто пачку сигарет за раз выкурил, и жизни в нём всё меньше и меньше. Это чувствовалось. Это было видно.
— Малфой, — процедила она глядя перед собой, на проходящих мимо учеников, которые оборачивались на них. — Зачем ты здесь?
— Сижу, — просто ответил он. — Или я потерялся и ищу выход. Или пытаюсь найти ответы. Или мне хочется кого-то убить…
Грейнджер засмеялась, и её смех был на грани истерики.
— Убийцы не говорят о своих планах…
Она повернула голову, посмотрела на его профиль. Об острые скулы можно порезаться. Он болен… душевно болен. Его жаль…
— Ты в задании написал, что это предмет для пыток, — сменила она тему. Драко непонимающе посмотрел на неё. — На уроке магловедения, — уточнила Гермиона. — Это всего лишь щипцы для завивки ресниц…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Гермиона поднялась с места и взяла сумку. Поправив свитер, посмотрела на парня сверху вниз. Эти их короткие диалоги стали почти привычными. Они никогда не приходили к единому знаменателю. Это был просто обмен взаимными колкостями, которые казались ей лейкопластырями. Через боль — лечили, в каком-то извращённом смысле. Кто болен из них больше?
Она уходила не оглядываясь…
***
Этот кабинет когда-то был складским помещением. Гермиона помнила, как на втором курсе они с Гарри и Роном прятались здесь от Филча. Сейчас же тут стол и удобные, на удивление, кресла напротив. Сев в одно из них, она почти утонула.
Майнд заваривала чай. Грейнджер ловила отвратительные флешбеки, и всё это время ждала надвигающуюся пытку. Люсиль обошла стол, в руках её была фарфоровая чашка. Мизинец криво отгибался в сторону. Она с причмокиванием сделала первый глоток и села в стоящее рядом кресло. Гермиона невольно посмотрела на её ноги. Чёрные бархатные туфли покрыты пылью… и это добило её. Это какое-то блядское кощунство.
— Как ты себя чувствуешь на этом курсе? — протянула Майнд.
— Вполне себе, — резко ответила она. Ей вообще не хотелось говорить. Она чувствовала, что дальше — глубже.
— Я слышала, вы отлично коммуницируете с факультетом Слизерин. Вы вместе с мистером Поттером обучали их патронусу.
Грейнджер держалась из последних сил. Настенные часы отвратительно клацали каждой секундой. Точно так же клацало в голове болью.
— Да, — коротко ответила она.
— Мисс Грейнджер, я понимаю, что вы героиня войны, но мне необходимо убедиться в вашем психологическом здоровье.
Гермиона засмеялась. Честно, это у неё вырвалось резко. Абсурд.
— О моём психологическом здоровье? — переспросила она. — Для чего, позвольте спросить?
Майнд сделала глоток и поставила чашку на стол. Скрестив пальцы, она повернулась к Гермионе. На её лице — вежливая улыбка, которая на вид не стоила и гроша. Абсолютно фальшивая.
— Всё верно. Я так понимаю, вы хотите в будущем работать на министерство? — уточнила она. — Я составляю психологический анализ для тех, кто пережил все этапы войны. Чтобы в будущем это не сказывалось на работе…
Гермиона стиснула края подлокотников. Эта стерва ей угрожала.
— Сказывалось на работе? Поясните.
Прозвучало резко, но ей всё равно.
— Чтобы во время ответственных решений у вас не было срывов. Чтобы это не сказалось на будущей работе и той ответственности, которая ляжет на вас. В анкете, которую вы заполняли на пятом курсе, вы писали, что хотите стать министром магии, — она улыбнулась, премерзко. — Вы понимаете, что на министре магии лежит огромная ответственность? Он должен подходить к работе со свежей головой, без каких-либо срывов…
— У меня никогда не было срывов! — огрызнулась она в ответ.
Палец болел от жестокости ногтя. Она ковыряла уже зажившую рану. Её бесило всё. Эта ситуация. Эта женщина. Эти голые намёки.
— Ну как же. Три дня назад вы упали в обморок прямо во дворе школы после общения с мистером Малфоем. Он вам угрожал?
— Что? — с ужасом переспросила она. — Что за чушь! Он не угрожал мне!
— Видите ли, я стала свидетельницей того, как он взял вас за грудки и плотно прижал к себе, после чего вы упали…
Господиблятьправый….
— Всё было не так!
Грейнджер передёрнуло от усмешки этой женщины. Она больная. Майнд будто наслаждалась этой пыткой. Больная! Больная стерва!
— Честно говоря, я считаю, что стоит усилить контроль над всеми, кто был причастен к пожирателям смерти, — протянула она, вытягивая носок туфли и рассматривая её. — Стоит усилить контроль, чтобы не было больше таких инцидентов, в которых честные ученики падали бы в обморок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Гермиона вскочила с кресла. Кулаки болели от того, как сильно она их сжимала.
