Некоторых из них он знал по историческим книгам. Другие были ему незнакомы. Но кто знает, может быть, после разоблачения заговора СК и пленения его коварной предводительницы, они все станут знаменитыми и войдут в учебники.
Но Дак считал, что это совсем не важно. Они все сражались за то, чтобы изменить ход истории. Вместе они сделали гораздо больше того, что могли бы совершить в одиночку. А Дак и его друзья тоже внесли свой вклад в общее дело.
Как и его родители. Где бы они ни были, они каким-то чудом узнали, что сегодня ему понадобится помощь. И сумели прорваться сквозь время, чтобы ее оказать. И в результате все получилось как надо. Это вселяло надежду, что они все-таки прорвутся, несмотря на все препятствия.
Дак надеялся, что теперь препятствий на пути аболиционистов станет хоть немного меньше. СК никуда не делся, он по-прежнему будет вредить всем усилиям хороших людей, но теперь аболиционисты по крайней мере получили еще один шанс делать свое великое дело.
Наверное, это было самое лучшее в истории: возможность учиться на собственных ошибках.
Таких, например, как сожженные брови своего лучшего друга.
Рик наконец-то нашел в шумном доме мистера Гаррета тихий уголок, где можно было достать планшет. Но вместо того, чтобы заняться вычислением места следующего Перелома, он открыл журнал путешествий, в который Дак время от времени заносил любопытные подробности их приключений и создал новый файл.
Несмотря на всю свою любовь к языкам, Рик никогда не любил писать. И тем более не испытывал никакого желания рассказывать истории. Честно говоря, он просто не думал, что может рассказать кому-нибудь что-то интересное.
Но у него были истории бабули Фиби. Рик вдруг понял, что если он исчезнет – как-никак, исправляя этот Перелом, он выкорчевал все свое семейное древо, – то это будет его личная история и его личная жертва, которую он добровольно принес для спасения других людей. Но бабуля Фиби не давала своего согласия на жертвы. И он не имел права – даже ради общего блага – отправлять в небытие ее историю. Нет, он хотел ее сохранить.
Поэтому Рик печатал всю ночь. Он подробно пересказал истории каждой ветви своего семейного древа. И все, что помнил о своей бабушке. И о своих родителях.
Рик писал все это в надежде, что даже если он не переживет следующую телепортацию, Дак и Сэра смогут прочитать и сберечь его историю.
Сэра осмотрела весь дом Томаса Гаррета. Она немного смущалась, благоговея перед человеком, который совершенно искренне отказывался ставить себе в заслугу немыслимые жертвы, принесенные им ради правого дела. Правительство разорило его дотла за помощь беглым рабам. Томас Гаррет был вынужден открыто признаться друзьям и соседям в том, что помогал их рабам бежать на свободу, он сказал им: «И что вы теперь будете делать? Убьете меня? Что ж, давайте!» Но после всех испытаний он с еще большей самоотверженностью продолжал следовать своим путем, исполняя свой долг. Его дом оставался надежным убежищем для всех ищущих защиты, и пока Томас Гаррет был жив и мог помочь, он продолжал помогать. Когда Сэра улучила минутку остаться с ним наедине и спросила, чего он больше всего хочет в жизни, Томас Гаррет ответил: «Свободы для всех».
Сэре хотелось предупредить его о грядущих бедствиях и трудностях, о том, сколько препятствий встанет на пути к свободе. На самом деле больше всего на свете ей хотелось бы сказать этому замечательному человеку, что она с друзьями чудесным образом все исправит и уже завтра все люди будут свободны. Но это была бы ложь. Впереди ждали тяжелые испытания. Настоящие перемены никогда не наступают сразу.
– Самое главное – это взаимодействие, – сказала она вместо этого. – Поэтому постарайтесь держать СК как можно дальше от «Подземной железной дороги». Если вы будете держаться вместе и сумеете дать бой СК, как сделали это сегодня, вас ждут по-настоящему великие перемены.
Томас Гаррет улыбнулся.
– Спасибо, – сказал он, прикладывая руку к сердцу.
Тогда Сэра вытащила кое-что из кармана своих широченных моряцких штанов и поднесла к свету фонаря, чтобы мистер Гаррет мог получше рассмотреть. Цепочка закачалась, вспыхивая в трепещущем свете пламени. Сэра взяла Томаса за исцарапанное запястье, повернула его кисть ладонью кверху и вложила в нее золотую цепочку.
– Она очень-очень старинная, – сказала Сэра и показала мистеру Томасу крохотное клеймо с датой: 885 год. – Одно звено сломано, но это ерунда, честное слово! Она все равно стоит целое состояние. – Сэра сомкнула пальцы Томаса Гаррета вокруг цепочки. – Продайте ее, чтобы продолжать дело аболиционизма, хорошо? Вам эта цепочка нужнее, чем мне.
Томас Гаррет долго смотрел на свой сжатый кулак, потом поднял глаза на Сэру. Он прекрасно понимал, что не стоит говорить «нет» мастеру «Подземелий и драконов», поэтому просто улыбнулся и сказал:
– Спасибо.
37
Безопасный выезд
Большинство аболиционистов, в их числе и Гамалиил Бейли, торопились как можно скорее вернуться домой. Поэтому оставшиеся с комфортом разместились в пустом доме Томаса Гаррета. Сэра наконец-то приняла горячую ванну, о которой столько мечтала, и заставила сделать то же самое Рика и Дака. Утром она снова переоделась в свое высохшее квакерское платье и вместе со всеми остальными помогла отправить скованных агентов СК в тюрьму за преследование, нападение и угрозу жизни детей и взрослых. Даже «Закон о беглых рабах» был бессилен защитить их от обвинений в таких страшных преступлениях.
Рик еще накануне отметил про себя, что Ильза очень болезненно восприняла свое поражение. Он ожидал, что она и сейчас будет сопротивляться или угрожать, но Ильза хранила грозное молчание. И в этом было что-то зловещее.
Избавившись от злобных врагов, путешественники отправились на железнодорожную станцию, где Гарриет Табмен и Джон Бойли, имевшие документы свободных людей, купили билеты в один конец, чтобы сопровождать очень хрупкий и очень ценный сундук до канадского города Онтарио. Гарриет обещала вернуться. Но сначала она должна была лично убедиться в том, что Кисси и ее семья благополучно доберутся до места.
– Нет ничего прекраснее, чем принимать участие в освобождении человека, – сказала она детям. – Своими глазами видеть, как освобождаешь сначала пальцы на его руках, потом пальцы на ногах, а затем и все тело. – Она крепко-крепко обняла Рика. – Ах, сынок, увидимся ли мы с тобой когда-нибудь?
– Вряд ли, – ответил Рик.
– В любом случае, если будешь в Нью-Йорке, заходи, – сказала она и со смущенной улыбкой протянула Рику клочок бумаги. – Вот здесь я мечтаю когда-нибудь построить дом моей мечты.
Рик взял листок и крепко обнял миниатюрную женщину.
– Спасибо.
Распрощавшись с уезжающими, Дак, Рик и Сэра вернулись в дом Томаса Гаррета вместе с хозяином и настоящей миссис Бисон, которая рассчитывала вернуться в Кембридж на том же лоцманском буксире, на котором гости из будущего прибыли в Аннаполис.
– Передайте всей команде нашу самую горячую благодарность, – попросила Сэра. – И, пожалуйста, верните капитану Грандеру его штаны.
Дак громко прыснул. И пихнул локтем Рика.
– Штаны! Квадратные штаны, усек? Нет, ты понял?
– Нет.
– Да мультик такой про…
– Нет.
– Да про разных морских чудиков, которые…
– НЕТ.
– Ладно-ладно, как скажете. Не обижайтесь, ребята, но вы все-таки жуткие зануды!
Рик пропустил эти слова мимо ушей и посмотрел на миссис Бисон.
– Знаете, меня с самого нашего прибытия беспокоит одна мысль, – признался он. – Это касается сарая в поле, возле вашего дома. Скажите, в нем есть потайной люк?
– А ты, я гляжу, смышленый парнишка! – рассмеялась подлинная миссис Бисон. – Конечно, есть! Там оборудован один из моих тайников.
– Знаете, – сказал Рик, – когда мы прятались в вашем сарае, то увидели, что там пол шевелится. Наверное, там кто-то прятался.
– Ах, ну конечно! Перед тем как меня схватили, я успела сказать беглецу, прятавшемуся у меня, взять фонарь и бежать из дома в сарай. Я словно почувствовала, что оставаться в доме ему больше не безопасно. Какое счастье, что он успел меня послушаться! Ничего, как только вернусь, сразу проведаю его. Спасибо, что сказал.
– Нет, ну какие же мы умники! – восхитился Дак. – Это по-нашему: сбежать из безопасного убежища прямиком в западню!
– Это точно, – вздохнула Сэра. – Кстати, о западне… Миссис Бисон, приношу свои извинения за лужи липкой газировки, которые вы найдете в вашем погребе. Простите, но это была наша единственная возможность сбежать.
– Не волнуйтесь, милые, – сказала миссис Бисон с растерянной улыбкой, видимо, так и не поняв, о чем говорит эта странная девочка. – Ваше спасение стоило любых жертв! Я до конца жизни буду гордиться тем, что вы останавливались в моем доме, пусть и при таких ужасных обстоятельствах.
