КТО УБИЛ ДЖОННИ БЛЭНТОНА?
Ли Энн Боннер, репортер «Гардиан»
В свете недавнего оправдания Элвина Мэка Дюпри, проведшего двадцать лет в Центральной тюрьме штата по ложному обвинению в убийстве Джонни Блэнтона, остается неясным, кто же тогда убил этого молодого ученого. Отвечая на вопрос, не закрыто ли дело, начальник полиции Белъвиля Клэй Жарро заявил следующее: «На убийства срок давности не распространяется». Ответ же на замечание репортера о разнице между открытым делом и активным расследованием звучал так: «Следствие идет». Он добавил, что на данный момент у полиции нет ни подозреваемых, ни каких-либо зацепок. Хотя официальная «горячая линия» не создана, начальник полиции не исключает помощь от населения. «Мы готовы принять во внимание любую информацию». Мистер Жарро, тогда еще обычный следователь, ответствен за арест мистера Дюпри, что, согласно нашим источникам, отчасти способствовало его повышению.
В тот вечер после ужина Клэй пошел в гостиную. Ему нравилось смотреть спортивные новости по телевизору, такая у него была слабость. Единственная. Клэй всю жизнь был прекрасным спортсменом: фотографии, на которых он был запечатлен на бейсбольных площадках, теннисных кортах и футбольных полях, занимали целый ящик стола. На многих также присутствовал Дюк Бастин. В школе «Бельвиль Вест» (их родители не могли оплачивать академию Бельвиля) на соревнованиях среди старшеклассников они вместе играли в защите. Разыгрывали популярную в бейсболе комбинацию «один внутрь поля — другой наружу». За «внутрь поля» отвечал Дюк, как более крупный и медлительный.
В комнату вошла Нелл. Клэй сидел, забросив ноги на стол, и попивал пиво. Показывали баскетбольный матч.
— Игра интересная?
— Если сам играл в защите, нет.
Он похлопал по подушке, приглашая ее сесть рядом.
— Выглядишь усталым.
— Да нет.
На экране игрок в красной форме добежал до края площадки, прыгнул прямо под кольцо и ухватился за него обеими руками. Клэй скорчил презрительную гримасу.
— Клэй?
— Да?
— У меня к тебе вопрос, который, возможно, прозвучит немного странно…
— Да? — Он по-прежнему не отрывался от экрана.
— Что происходит со старыми подборками фотографий?
— Какими еще подборками? — Взгляд переместился на ее лицо, затем вернулся к экрану. Судья свистнул, заметив нарушение правил.
— Ну, эти фотографии, по которым идентифицируют преступников.
— Мы подбираем их из наших коллекций: подозреваемые, зэки, бродяги. Когда дознание окончено, прячем их обратно в папки.
— А они пронумерованы?
— Фото? — Он кивнул.
— Значит, все-таки можно восстановить подборку, использованную в таком-то деле?
— А зачем?
— Ну, если нужно проверить ход расследования или начать его заново.
Клэй выключил телевизор и повернулся к Нелл.
— К чему ты ведешь?
— Мне бы хотелось взглянуть на фотографии, использованные в деле Дюпри. Именно те, которые мне показывали.
Выступающая вена у него на шее отчаянно забилась.
— Но зачем?
— Потому что произошло нечто ужасное. Я допустила чудовищную ошибку. Пора уже взглянуть правде в глаза.
— Ничего ужасного не произошло, — возразил Клэй. — Он это сделал.
— Нет, Клэй. Мне кажется, я ошиблась. И на днях ты сам признал, что больше не испытываешь уверенности на этот счет.
По стенке его стакана скатилась капля. Он поставил пиво на стол.
— Ты не ошиблась.
— Но как же иначе?
— Ты тут ни при чем. Он предстал перед судом. Решение приняли присяжные.
— Но ведь если бы не я, их решение могло бы быть иным. — Те дни, сразу после убийства, Нелл помнила смутно, но один давний момент в судебном зале вдруг всплыл в памяти с потрясающей ясностью. Как она, сидя за трибуной, указала пальцем на Элвина Дюпри. На нем была рубашка на пару размеров меньше и неаккуратно завязанный галстук. Нелл сказала: «Это он».
— Никто не умеет читать мысли присяжных, — сказал Клэй. — Может, ты как раз произвела на них дурное впечатление, и чаша весов наклонилась в другую сторону.
Такая точка зрения ее удивила.
— Ты и впрямь так считаешь?
— Ну, я не исключаю такой возможности, вот и все. Система далека от идеальной и достичь идеала в принципе не может. В этом и заключается разница между «виновен вне всяких обоснованных сомнений» и «виновен вне всяких сомнений».
Разумно, да, но это ей не помогло. Нелл все всматривалась в его глаза — такие выразительные, яркие, во всяком случае для нее, — сейчас они почему-то выражали лишь недоверие и глубокую внутреннюю боль. Она не помнила, чтобы он когда-либо так на нее смотрел.
— Возможно, это и так, — сказала Нелл. — Но мне бы все равно хотелось еще раз просмотреть те фотографии.
Клэй вдруг резко откинулся на спинку дивана, как будто ему отвесили невидимую пощечину.
— Это невозможно. Даже если бы мы следили за каждым набором, тех фотографий все равно давно уже нет.
— А изначальный снимок Дюпри?
— Я не понимаю.
— Ну, тот, который я видела в подборке. — Она вспомнила руку Клэя, протягивающую ей снимок. Вспомнила даже, как были сложены его пальцы.
Он долго смотрел на жену — все тем же взглядом с примесью профессионального интереса.
— Она, возможно, хранится в его папке.
— Мне бы хотелось на нее взглянуть.
Клэй встал и начал надевать куртку.
— Да не сейчас! — Нелл ухватила его за рукав. — Я же не это имела в виду. Не уходи.
Но он ушел, сбросив ее руку и не произнеся больше ни слова. Хлопнула дверь, и по всему дому прошла мелкая дрожь. Нелл вернулась в кухню, взяла газету и перечитала последнее предложение статьи Ли Энн: «Мистер Жарро, тогда еще обычный следователь, ответствен за арест мистера Дюпри, что, согласно нашим источникам, отчасти способствовало его повышению». Теперь-то Нелл поняла скрытый смысл этого предложения. Это была завуалированная атака на ее мужа. И если она действительно допустила ошибку на дознании и посадила за решетку невиновного, то, получается, сама вложила в руки Ли Энн смертоносное оружие. Нелл швырнула газету в мусорное ведро.
Дверь снова хлопнула, на сей раз гораздо мягче. В окно Нелл увидела Нору, идущую по лужайке, и большой тягач из мастерской Йеллера, припаркованный у бордюра. Женщина не сдержалась и вышла на улицу.
— Нора?
Нора стояла у двери тягача. Она обернулась на голос матери. Расстояние было слишком большое, чтобы Нелл смогла рассмотреть выражение ее лица, но самого разворота было достаточно. Однако Нелл все же шагнула ей навстречу. Мотор заглох, и дверца со стороны водителя приотворилась. Джо Дон пошел к дому, Нора плелась за ним.
— Здравствуйте, мэм, — сказал он. Ковбойская шляпа, узкие джинсы — ничего общего с теми ребятами, которых Нелл видела на родительском уик-энде в Вандербилте. — Не хотите поесть с нами пиццы?
— Спасибо, я сыта, — сказала Нелл.
На лицо Норы как будто набежала туча, а вот Джо Дон рассмеялся — радостно, непринужденно. Слушать его смех было приятно.
— Мы с радостью возьмем вас с собой.
— Да ладно. Повеселитесь без меня. — Она метнула в сторону Норы многозначительный взгляд, в котором та должна была прочесть все стандартные материнские наставления: «Веселись, да не слишком, домой вернись не поздно, будь осторожна». Но возможно, это пойдет ей на пользу — пицца в компании мальчика-ровесника. Перед тем как забраться в кабину, Нора оглянулась, но взгляд ее ровным счетом ничего не выражал.
Когда Нелл вернулась в дом, зазвонил телефон. Она взяла трубку.
— Скажите, пожалуйста, Нора дома? — Говорила какая-то молодая женщина.
— Только что ушла.
— Жаль. Ну, я просто хотела узнать, как у нее дела.
— Я передам, что вы звонили. Но как вас предс…
— А вы ее мама, да?
— Да.
— Здравствуйте, очень приятно.
— Взаимно.
— Меня зовут Айнс, я живу по соседству… Ну, в общежитии. В Вандербилте. По соседству с Норой.
— Я передам ей, что вы звонили, Айнс.
— Спасибо. — Пауза. — Миссис Жарро?
— Да?
— Как она?
— В порядке. — Нелл вдруг поняла, что очень крепко стиснула телефонную трубку. — Мне так кажется…
— Да? А я немного… — Айнс не стала договаривать.
— Немного что?
— Ничего. — Опять пауза, еще длиннее предыдущей. — Я просто рада слышать, что ей луч… в смысле, что она в порядке.
— А у нее есть ваш номер?
— Должен быть, — сказала Айнс. — Но на всякий случай я продиктую еще раз. — Нелл записала ее номер.
Когда Клэй вернулся, Нелл была занята загрузкой тарелок в посудомоечную машину. Он сел на высокий табурет посреди кухни и положил на стол конверт.
