— Вы на футбол? Заходите, пожалуйста!
Мальчик широко распахнул перед ними калитку. Женя пошла вперед, девочки — за ней.
«Стадион самый настоящий!» — подумала с удивлением Женя.
Посреди двора — большое футбольное поле. Вокруг поля — беговая дорожка с надписями «Старт» и «Финиш», расчерченная белыми линиями. В стороне — турник, около него поблескивал новой кожей «вороной конь» на четырех деревянных ногах.
Вдоль площадки, как на заправском стадионе, тянулись скамейки для зрителей. На них с шумом усаживались ребята.
По футбольному полю, тренируясь перед решающей встречей, мальчишки гоняли мяч. «Чистые пруды» были в голубых майках с белыми воротниками, а «Воронцово поле» — в зеленых с желтыми полосками.
Витя, как и полагается вратарю, был в кепке и перчатках.
— А я уж думал, что вы не придете! — говорил он, подбегая к девочкам. — Сейчас вас усажу. Только, чур, болеть за «Чистые пруды»!
Он повел девочек в первый ряд и крикнул сидевшим на скамейке мальчикам:
— Очищай места, живо! Это для девочек забронировано! — Витя размахивал рукой в черной перчатке с обрезанными, как у кондуктора, пальцами. — Да вы садитесь, садитесь…
Девочки уселись, а Витя побежал на поле, к воротам.
Скоро началась игра.
— Шура, ты за кого болеешь, за «Чистые пруды»? Мы с Женей тоже, — с чинным видом проговорила Нина, стараясь держаться так, чтобы Тамаре Петровне не пришлось за нее краснеть.
Игра шла напряженно. Силы оказались равными, и долго никто не мог забить мяч. Наконец команда «Воронцово поле» разыграла ловкую комбинацию и прорвала линию защиты «голубых».
Ребята, сидевшие на скамейке слева от девочек, закричали:
— Рука! Рука!
Они явно держали сторону «полосатых», и Нина, не понимая, в чем дело, забеспокоилась.
Судья — пионервожатый, коренастый паренек со свистком во рту — назначил штрафной.
Вся команда «Чистые пруды» столпилась возле своих ворот.
Свисток.
Удар.
Витя подпрыгнул, но мяч, как говорится, лежал уже в сетке, хотя по-настоящему никакой сетки не было.
Ребята на скамейке слева отчаянно захлопали и затопали. На скамейке позади девочек затопали и засвистели. Толстый черноволосый мальчик кричал:
— Неправильно — подсуживает! Не было руки!
— Неправильно! — подхватила Нина, вскакивая с ногами на скамейку. — Подсуживают! — кричала она, не понимая, что это значит.
Женя с трудом усадила ее на место.
Теперь нападение повели «Чистые пруды». Впереди несся худой, длинноногий мальчишка. Низенький вратарь «Воронцова поля», смешно размахивая руками, словно они были на веревочках, кинулся к нему навстречу. Но длинноногий обошел его и продолжал бежать к опустевшим воротам.
— По воротам! — ревели на скамейке позади. — Бей!
— По воротам! — заорала Нина, вытаращив глаза и размахивая руками. Бант в ее волосах развязался, вихры торчали во все стороны.
Длинноногий с силой ударил по воротам. Но мяч покатился мимо.
Позади раздался дружный вздох разочарования. Слева неистово затопали.
— Нина, сиди ты смирно!
Женя посадила Нину к себе на колени и крепко держала.
Игра переносилась то на одну сторону поля, то на другую. Витя выбегал на штрафную площадку, отбивал мяч, падал.
— Угловой! — вдруг крикнул кто-то.
— Угловой! — завопила Нина громче всех, соскакивая с Жениных колен.
Женя чуть ли не силой усадила ее на скамейку.
А мяч снова очутился в центре, пошел за пределы поля и покатился возле Жени. Она не растерялась, вскочила и с такой силой ударила по мячу ногой, что он взвился вверх и, описав дугу, очутился в руках у вратаря «Чистых прудов» Вити Токарева. Витя выбил мяч на середину поля, потом оглянулся на Женю и в знак восхищения показал большой палец.
— Ай да девочка! Знай наших! — громко сказал черноволосый мальчик. — Как вратарь отбила!
А мяч уже пошел по головам и снова попал к длинноногому нападающему, который повел его прямо на ворота «полосатых».
— Все равно заведется, — сказал кто-то позади. — Севка всегда — другому не даст, а сам промажет.
Длинноногий Сева ударил по воротам.
— Мазила! — закричали на скамейках.
— Мазила! — опять вскочив на ноги, закричала Нина.
— Девочка, да уйми ты свою сестру! — рассердился толстый мальчик. — Она же смотреть мешает, не стеклянная!
Женя с удивлением оглянулась. Потом засмеялась и потянула Нину за платье:
— Сестра, слышишь? Я тебя сейчас уведу домой.
— Что? Где сестра? — Нина ничего не соображала. Она во все глаза смотрела на вратаря.
Возле ворот «Воронцова поля» началась настоящая свалка. Окруженный нападающими, вратарь «полосатых» лежал на земле и прижимал мяч к груди. Потом он вскочил, выбил мяч, но слишком слабо. Длинноногий Сева оказался впереди. Точным ударом он вбил мяч в самую середину ворот.
Через несколько минут Сева забил еще один гол.
— Се-е-ева! Севка Колмаков! — крикнул черноволосый мальчик, сложив ладони рупором.
— Севка Колмаков! — орала Нина и хлопала изо всех сил.
Игра так и кончилась со счетом 2: 1 в пользу «Чистых прудов».
Победители прокричали:
— Ура! Ура! Ура!
Зрители не расходились. Все здесь были свои, школьники. Болельщики ждали, когда футболисты выйдут. Витя вместе с длинноногим Севой появился, окруженный толпой ребят.
— Сева, это Женя. Помнишь, я тебе про нее говорил, — начал знакомить Витя Токарев. А Сева у нас сегодня герой!
Сева смущенно хмыкнул и неловко, лопаточкой протянул Жене руку.
— А теперь к нам! — продолжал Витя. — Бабушка, наверное, заждалась.
И верно. Антонина Степановна уже давно ждала гостей.
— Наконец-то! — встретила она Женю еще в передней. Обнял а, поцеловала.
Остальные девочки смущенно топтались у порога.
— А это кто ж, подружки? Вот и умница, что их привела!
Старушка разом обняла их всех, и так, гурьбой, они и ввалились в комнату.
— Сейчас чайку попьем, сказала Антонина Степановна. — А ведь это Нина? Я сразу ее узнала, проказницу!
— Бабуся, да вы бы ее на футболе видели! — И, смеясь, Женя стала изображать, как Нина прыгала и кричала не своим голосом, громче всех «болела». — А какой-то мальчик мне и говорит: «Уйми свою сестру, она не стеклянная!»
Ребята хохотали. Нинины щеки стали пунцовыми.
— Что ж смеяться-то над маленькой! — Старушка ладонью провела по ее растрепанным волосам. — А вы и впрямь похожи: обе озорницы, обе курносые. Чем не сестры!
Нина все так же стояла потупясь.
— Бабушка, а как Женя мяч вышибает! — вмешался Витя, которому не терпелось хоть слово вставить про футбол. — Ты бы видела — она прямо свечу дала!
— Ее хоть в защиту! — поддержал Сева.
Гости уселись на низком широком диване, покрытом пестрым ковром. Антонина Степановна принялась хлопотать у буфета. Она достала тарелки, ножи, вилки.
— А мы-то, как барыни, расселись! — спохватилась Лида. — Антонина Степановна, дайте мы поможем.
Она отобрала у бабушки стопку блюдец и что-то стала искать глазами на стене. Антонина Степановна улыбнулась широкой, добродушной улыбкой и подала ей висевшее около буфета вышитое полотенце:
— Ах ты, хозяйка!
Лида вытирала тарелки и блюдца, а Галя расставляла их на столе. Около каждого прибора положила нож и вилку.
— Лидочка, может ты и селедку приготовить сумеешь?
Лида отлично управилась бы с селедкой, но она хотела, чтобы и другие показали свое уменье:
— Пускай Галя. Она у нас самая лучшая хозяйка.
Ребята побежали на кухню. Галя подвязалась передником и стала приготовлять селедку. Очистила ее, вынула кости, нарезала ровными небольшими кусочками.
— У нас все старшие домоводство проходят, — объясняла она, посыпая селедку зеленым луком. — Мы по очереди обед готовим, закуски…
— И Женя умеет? — спросила старушка.
— Нет, — смутилась Женя.
— Она к экзаменам готовится, — вступилась Галя, — ей сейчас некогда. А потом она тоже научится. И вы тогда приходите наших с ней пирогов отведать!
Наконец все было готово, и старушка пригласила гостей к столу.
Витя, как хозяин, угощал девочек:
— Ешьте, а то не достанется!
— Не пугай, — смеялась бабушка, — всем хватит!
Девочкам нравилось сидеть в этой комнате. Низко над столом висела яркая лампа с большим красным абажуром. Приятно было смотреть на маленький чайник, прикрытый суконным петухом.
Антонина Степановна придвинула к себе голубую фарфоровую полоскательницу.
— Вот и моя мама всегда так! — вырвалось у Шуры. — Мы с братишкой напьемся чаю, а спать еще не хочется. Сидим, болтаем. Папа газету читает, мама стаканы моет… Мой папа водителем на заводе «Красный путиловец» в Ленинграде работал. Война как началась, мама меня и братишку отправила со школой в тыл, а сама медицинской сестрой на фронт ушла. Папа снаряды на передовую возил, а потом по «дороге жизни» — через Ладогу муку и сахар для ленинградцев…
