Джон молча кивнул головой.
— Давай попробуем, может быть, что-нибудь и получится, а если нет, то все равно — лучше умереть свободным человеком, чем жалким рабом.
— Правильно, Джон! — поддержала Скарроу Элин. — Нам все равно умирать, тогда какая разница, где это случится: на фрегате хотя бы есть шанс вырваться отсюда. Да и будет нас с полсотни, а это — сила.
— Это будет по шесть на одного, — холодно, расчетливым тоном заметил Питер.
— Да будь у меня в руках огрызок железа длиной в несколько дюймов, я один брошусь на сотню! — горячо воскликнул Майкил.
— Не ори! — сердито бросил ему Кинг. — Здесь не глухие!
— Вообще-то, если Кинг сумеет доставить меня на фрегат, я не откажусь от удовольствия поиграть ножичками, — произнес Огл. — Слегка толкнув Нэда в спину, он спросил: — А как думаете вы, мистер Галлоуэй?
— Я, как травинка, — ответил молотобоец, — куда подует ветер, туда и гнусь.
Оставался только Стэрдж, в котором шла упорная борьба: Питер хотел вырваться на свободу, он страстно желал ее, но был не прочь получить некоторые гарантии успеха. Питер подошел к столу, снял со свечи нагар и повернул лицо к Сэлвору.
— А ты не думаешь, что говорить о захвате корабля слишком рано.
По тону, Кинг понял состояние Питера.
— Согласись, что мы ничего не знаем о фрегате, и как же брать его? Как устроен корабль? Я знаю, ты скажешь, что служил на флоте и ходил на таких кораблях, но ведь когда речь идет не только о наших жизнях, я считаю, мы не можем действовать наугад. Нам ничего неизвестно именно об этом фрегате. Где расположены помещения для хранения оружия и боевых припасов? А команда корабля? Чем займется она во время ремонта, где разместится? Этого, равно как и многого другого, мы не знаем, а без этих сведений, думаю, нельзя серьезно говорить о захвате.
Кинг мог привести немало примеров из области военного судостроения, рассказать об общих принципах постройки боевых кораблей, но решил не настаивать и согласился с доводами Стэрджа.
— Хорошо, Питер. Я предлагаю воспользоваться любезностью господина губернатора и не отказываться от работ по ремонту корабля, а наоборот, принять в нем деятельное участие и добросовестно потрудиться. Ведь надо же помочь нашим братьям во Христе!
Собравшиеся негромко рассмеялись.
Джон сказал:
— Но, в главном, Питер все, же прав говорить о захвате корабля еще очень рано.
Кинг посмотрел на Скарроу так, как может смотреть человек, твердо уверенный в своем решении, и произнес, четко выговаривая каждое слово:
— Не рано, Джон, надо сейчас готовиться к захвату фрегата.
— Ну, хорошо, Кинг, — неожиданно сказал Стэрдж, решивший привести последний довод. — Допустим, момент, оружие есть, но люди? Не думай, что вся уголовная шваль пойдет с нами, пример Нэда не станет заразительным, а наших сотоварищей по общему несчастью осталось немного. Сюда прибыло больше сотни, но уже через четыре месяца нас стало немногим больше девяноста. Теперь, спустя десять месяцев, нас осталось всего лишь семьдесят.
Кинг это хорошо знал. Знал, что рабы умирают каждый месяц от непосильного труда, непривычного климата, болезней, издевательств надсмотрщиков. Выдерживали лишь крепкие телом, но и их участь была предрешена, требовалось лишь время.
Ирландец медленно обвел своих сообщников глазами и произнес:
— Тот пойдет со нами, кто захочет дышать чистым воздухом свободы, а не рабской гнилью.
Давно уже луна заливала мертвенно-бледным светом зеленеющие земли и темную воду моря, когда тихо отворилась дверь лачуги Питера Стэрджа и несколько человеческих фигур, выскользнув наружу, растворились в темноте.
На следующий день около сорок рабов под усиленным конвоем были направлены в порт для оказания помощи в ремонте фрегата. Среди них были и те, кто принял дерзкий план Кинга Сэлвора.
С утра и до позднего вечера рабы и матросы не уходили с корабля, ремонтируя его. Повреждения не были особенно опасны, но их обилие прибавляло работы. Посвященные в планы ирландца заговорщики тщательно изучали корабль, а потом, собравшись, вместе составляли подробный план корабля, не упуская ни одной детали. Четыре больших листа, тайно унесенные ирландкой из дома губернатора, с каждым днем заполнялись новыми штрихами, наносимыми синей краской, украденной Нэдом, воссоздавая внутренности фрегата. Все свои приготовления они держали в строгой тайне, не доверяя даже бывшим солдатам
Якова. До срока все делали лишь семеро, пряча свои секреты в домике Питера Стэрджа. Воздушные планы Кинга обретали реальную плоть и явь, и все меньше и меньше оставалось сомнений в осуществлении задуманного.
На месте ремонта вместе с Элин, привозившей еду, нередко появлялся и доктор. Под различными предлогами он передавал своим друзьям сведения о команде фрегата и планах капитана Чарникса. Ремонт и подготовка к захвату шли полным ходом, близилось время именно того момента, о котором говорил Сэлвор и который все соучастники заговора ждали с нетерпением.
Несостоявшаяся расправа
В длинной галерее человеческих характеров можно найти немало примеров поразительной стойкости, силы духа, ясности ума. Нередко такие люди жертвовали жизнью самых близких людей и оставались верными себе даже перед лицом мученической смерти. Их имена окружались ореолом славы и всяческим уважением. Но часто таким людям сопутствовал какой-либо крупный недостаток, очень мешавший им, и порой это был неукротимый гнев.
Кинг был известен своим хладнокровием и выдержкой, но стоило кому-нибудь тронуть чувствительную струнку в душе ирландца и содеявший сильно сожалел о своем необдуманном решении. Его было трудно вывести из себя, но если это удавалось сделать, то гнев его не знал границ. На барке «Отаго» помнили о моряке, который вздумал неосторожно насмехаться над портретом, хранившимся у ирландца, и отпустившем по этому поводу ряд непристойностей.
Он сошел на берег с переломанной рукой и без двух зубов.
Гневдивость едва не сыграла трагическую роль в жизни Сэлвора.
В тот день, когда это произошло, ничего не предвещало подобный исход. Рано утром, как всегда, солдаты привели рабов, прибывших с выданным им инструментом и разместившихся у борта фрегата. В семь часов горн своими хриплыми звуками поднял матросов. Быстро собравшись на молитву, они начали пение псалма, который был немедленно подхвачен охраной. Ожидавшие рабы являлись сплошь католиками и поэтому не только не стали петь протестантский псалом, но и негромко затянули свой, католический. С тех пор как Англия примкнула к движению Лютера, для ирландцев вера предков стала знаменем и символом борьбы с захватчиками, под флагом римской церкви они шли в многочисленные схватки за свободу и независимость.
