— Уно, это я, Даг. Как поживаешь?
— Эльза, какая ты умница, что позвонила, — закричал Уно. — Мечтаю свидеться.
— Когда и где?
— Давай так — тридцать минут… тридцать минут… в тридцать минут десятого на нашем месте.
Сослуживцы, слышавшие разговор, смеялись:
— Наш неугомонный Уно закадрил очередную простушку. Калевипоэг любви вновь на тропе секса.
— Секс тут не при чем, — слабо отмахнулся он. — Родственница с дальнего хутора в столицу второй раз в жизни решилась приехать.
— Откуда же тогда «наше место»?
— А ну вас, — беспомощно улыбнулся он. — А мне ещё в ратушу на пресс-конференцию надо успеть и отписаться в номер.
С этими словами он выскочил на улицу. И через полчаса встретился с Россом в головном вагоне электропоезда Таллин — Вильянди. Молодая женщина с двойной коляской, в которой посапывали близнецы, пожилая седовласая пара, дебелая тетка, глаза-щелочки, щеки свекольные, с полдюжиной пустых корзинок — вот и все пассажиры. Правда, почти на ходу заскочил одетый в черно-голубой спортивный костюм мужичок, под хмельком. Сел у двери, закрыл глаза, захрапел как старая газонокосилка. Росс и Уно вышли в тамбур покурить.
— Здесь сегодня дана с самого верха команда таможне открыть зеленый коридор трем легковушкам и двум трейлерам, — некурящий Уно затянулся, закашлялся.
— Что слышно из Стокгольма? — Росс подошел к двери, заглянул в вагон.
— В Стокгольме будет то же самое. Данные сегодняшние.
— Спасибо. Уходи, быстро. Пьяный — подсада. Поезд оставь на первой же остановке.
Дверь раскрылась, в проеме появился мужичок в спортивном костюме. Руки распахнуты, улыбка широченная.
— Музики, дай-те закурит, — с акцентом, твердо выговаривая каждое слово, сказал он. И вдруг хмель с него как рукой сняло.
— Гте фторой? Кута потефался?
Он оттолкнул Ивана, окинул злым, встревоженным взглядом второй вагон и, не увидев того, что он надеялся увидеть, рванулся к стоп-крану. Росс преградил ему дорогу и тогда мужик, выхватив из кармана кастет, с угрожающей ухмылкой процедил:
— Уйти, хузе бу-тет!
«Ну куда ты лезешь, мозгляк занюханный!» — снисходительно подумал Иван и схватил оба запястья тщедушного противника. Но тот на удивление легко освободился и нанес Россу мощнейший удар в челюсть. Тот едва удержался на ногах.
«Профессионально, — приложив руку к щеке подумал он и ощутил кровь. Боевик. По внешнему виду никогда не скажешь». Молниеносно был нанесен второй удар — в солнечное сплетение, на сей раз рукоятью пистолета. «Ого, тут не шутят, — охнул Иван. — Пора и рассердиться». И захватив голову оппонента стальным замком, он рванул руками вниз слева направо. Гулко хрустнули шейные позвонки и мужик стал мягко оседать на пол. Второй вагон был совершенно пуст и Росс, втащив боевика туда, устроил его на сидении у окна. Электричка тормозила. «Уно сошел на предыдущей остановке. В первом вагоне появился контролер. Самое время исчезнуть».
В свой пансион Иван вернулся на удачно подвернувшемся под руку такси. Приняв душ и обработав ссадины, он облачился в свой любимый свободного покроя костюм — крупная серо-синяя клетка — и, заправив полный бак и проверив масло милого сердцу «фольксвагена» на ближайшей бензоколонке, направился к центру города. «Становится горячей, — думал он. — Оно бы все ничего, работа. Однако, пожалуй, впервые в практике я не вижу никакого пути решения задачи. С операцией «Джони Уокер» все шло логично до Москвы. С самим выпуском гигантской партии героина из России, как я чувствую, связана столь же гигантская тайна. Зондецкий, куратор, мой шеф — они в курсе всех дел. И что же? Теперь ясно, что груз беспрепятственно проходит через Эстонию, ведь так? Так. Уно резидент. Осведомлен из первых рук, у него сходятся многие нити. Главное его качество — скрупулезная перепроверка данных через три, четыре, пять источников. Надежен, знаю его ещё по академии. Значит, через Эстонию проходит. Но и шведского адресата достигает беспрепятственно. Как же так?! Мы вскрываем всю сеть и не разваливаем её и не берем товар. Почему? И что могу сделать я, Иван Росс? Поднять вселенский хай? Не дадут, тут же угробят. Нет, видимо, я чего-то не знаю. Какую-то высшую правду. Или… или я пешка в чьей-то игре. И именно этого очень бы не хотелось. Нет, не хотелось бы…»
Ужинал он в модном пивном баре с разъездным контролером ИНТЕРПОЛ'а Джэком О'Двайером. «Славный малый, умный и вместе с тем наивный и малоопытный, он гонится вот уже второй год за владивостокским авторитетом Вячеком и бостонским мафиози Альдо. Создали ушлые пацаны совместное предприятие по торговле подержанными автомобилями, потом организовали несколько офшорных банков — Кипр, Люксембург, Мальта — для отмывания грязных денег. Международная шпана, цена которой — 5–7 миллионов долларов. Мелочевка… От таких операций, как «Джони Уокер», далек как небо от земли,» — такие мысли обуревали Ивана Росса, когда он с деланным интересом внимал историям с «немыслимыми» приключениями — автомобильными погонями, перестрелками, компьютерными банковскими кражами. Когда они, завершив обильную трапезу, вышли из душного зала на свежий воздух, О'Двайер предложил:
— Есть две туземочки, проказницы, выдумщицы. Конкурентноспособны. Любых амстердамочек обскачут. Не хотите ли составить мне компанию?
— Спасибо, не могу, занят, — Иван при этом сделал вид, что смутился, хотя и польщен. «Я к своей туземочке едва успеваю на свидание,» — подумал он. И подивился, как всего его вдруг обдала волна нежности и щемящей боли. Почему боли?
Около полуночи, оставив «фольксваген» внизу, он встретился с Сальме у Вышгородского Замка. Она была весела, рассказывала, какой смешной «этот мужлан» Кыйвсаар, и Росс чувствовал, что папаша пришелся ей по душе. «Она словно светится изнутри, — думал Росс, вглядываясь в контуры её лица. Наверняка родная земля, родная вода, родной воздух сделали её красоту… утонченнее… нет, не то… одухотвореннее — вот точное слово».
— Как здорово, что мы договорились встретиться именно здесь, — Сальме задумчиво смотрела на башню. — Я ощущаю себя шестнадцатилетней девочкой, прилетевшей на первое в жизни любовное свидание. Я счастлива, я так благодарна тебе!
Когда свет фонаря упал на лицо Ивана, она встревожилась:
— Что случилось? Почему у тебя пластырь на скуле?
— Это? Ерунда, брился и порезался.
— Электробритвой?!
— Нет, безопасной, «жилетом». Я иногда даю коже отдохнуть.
— Выходит, не такая уж она безопасная.
— Ничего, до свадьбы заживет.
Где-то невдалеке слышался настойчивый мужской голос, натыкавшийся на капризно-непреклонный женский. Звонкий хлопок, резкий сухой смех — и диалог возобновлялся в той же тональности.
— Надеюсь, тебе удалось получить билеты на паром? — осторожно гладя его щеку пальцами, спросила Сальме. Росс достал из кармана пиджака конверт, раскрыл веером два плотных купона:
— Завтра среда, свободных мест на такой громадине, как эта «Эстония» предостаточно. И у тебя «люкс» и у меня «люкс».
— Но они соединяются, да?
— Разве это столь важно?
Сальме засмеялась, приникла к нему в поцелуе.
— Скорее бы добраться до борта благословенной «Эстонии», — сказала она, когда обнявшись, они медленно спускались по аллее в Нижний город. Хочу заснуть в твоих объятиях, проснуться в них, все время ощущать твое дыхание, биение сердца… Это так несправедливо, что я должна ночевать в гостинице, а ты в этом дурацком пансионате. Ну, скажи, что я права, Росс!
Он вдруг остановился и стал молча и напряженно всматриваться в освещенный уличным фонарем «фольксваген», до которого оставалось ещё метров пятьдесят.
— Что ты там увидел? — спросила она удивленно. И вдруг улыбнулась. — У этой улочки дурная репутация. В полночь её посещают привидения.
— Пожалуй, одно из них я видел сейчас у моей машины, — озабоченно сказал он. И, уже когда они поравнялись с «фольксвагеном», заговорил вновь: У тебя, конечно, газеты нет?
— Газеты? Зачем тебе?
— Костюм жаль. А я хочу взглянуть на днище.
Сальме протянула ему «болонью», достав её из маленькой сумочки. Подняв кузов домкратом и сняв пиджак, он забрался под машину и тут же протянул оттуда руку:
— Дай мне, пожалуйста, из левого внутреннего кармана ручку-фонарик.
Секунд через двадцать он выскочил из-под автомобиля, сильно ударившись при этом головой о нижний край дверцы, схватил Сальме за руку и, увлекая её за собой, опрометью бросился прочь. Пробежав метров сто, они остановились.
— Что… что ты обнаружил?
— Часовой механизм с взрывчаткой.
— Он пущен?
— Странно, что он ещё не жахнул.
Они смотрели вдоль безлюдной улицы в ту сторону, где стоял «фольксваген».
— Ты хорошо его разглядел? Может, показалось.
