света с трудом достигали земли. Я умылась из большой бочки, вытерлась полотенцем, висевшим на гвозде, рядом с бочкой, и вернулась в дом. На столе уже стояла кринка с молоком и целое блюдо с румяными ватрушками. Хозяйка опять ничего не ела, зато я уминала за обе щеки.
–Спасибо вам большое. Я, наверное, больше вас не увижу?
–Мы будет помнить тебя, и ты будешь помнить, и это, поверь мне, не просто слова. И помни- слушай себя.
Мы вышли из дома.
–Я должна попросить у вас какую-то вещь, чтобы выйти из леса.
–Она уже у тебя. Но покажется она тебе только тогда, когда сама решит. Не удивляйся, такие вот у нас волшебные вещи. И вот ещё, возьми мои хлебцы, я думаю, они вам пригодятся.
Она посмотрела вдаль и сказала:
–Иди, дорога уже легла к твоим ногам.
–Я не заблужусь?
–Нет, думай о том месте, куда хочешь идти, туда и выйдешь. Прощай.
Отойдя на несколько шагов, я обернулась и помахала ей рукой. Она улыбнулась и тоже мне махнула.
Обратная дорога, мне показалось, была намного короче, чем вчерашняя. Было прохладно, но меня это совершенно не беспокоило. Оказывается, от состояния нашего духа, зависит и окружающий нас комфорт. Или отсутствие его. Ещё немного и я бы запела, так у меня было хорошо на душе. Я знала, что у нас всё получится.
Постепенно лес становился светлее, а когда на небе показалось солнышко, я на самом деле начала напевать. Сначала тихо, а потом и во весь голос. Песня моя была новая для меня, но очень близкая и, как будто мне ещё кто-то подпевал. Я даже не заметила, как вышла к провалу. Сначала ко мне кинулся Полкан. И мы вместе с ним появились у огромного шалаша, который смастерила моя команда и в котором, скорее всего, провели они ночь. Надо было видеть их глаза, когда я такая вся счастливая и вдохновлённая свалилась им на голову.
–Ты, реально, знаешь, как преподнести своё появление – выдохнул Илья.
Они набросились на меня, как сумасшедшие. Когда наобнимались, я сначала решила их покормить:
–Вы не завтракали? Я тут к вам с гостинцами. – Все, кроме Ильи, кинулись к моим ватрушкам – Илья, а ты что не голоден?
–Нет, не голоден, я же в том месяце ел.
–Да ладно тебе, сейчас вам всё расскажу. А когда Полкана нашли?
–Как только тебя потеряли – Ответил Иван – Давай, не томи, рассказывай.
Рассказ получился довольно долгим, потому что все постоянно перебивали меня своими вопросами. Когда я сказала, что мне надо одной спускаться к стене и её восстанавливать, они даже перестали жевать.
–Может, спустимся с тобой, но останемся в первой пещере? По крайней мере, тебе не так будет страшно – Иван вопросительно на меня глянул.
–Нет. Она чётко сказала, что никакого света, никаких сопровождающих.
–Как ты там будешь в незнакомом месте пробираться? – Илья возмущённо взмахнул руками – Там такая темень! Там с фонарями-то не особо разгуляешься.
–Свиток ведь светится. Вот с ним и пойду – категорично ответила я.– И ещё, Дениска, удали все фотографии свитка. Илья сожги свой рисунок. И у Славки всё удали.
–Вместе со Славкой?
Мы ещё немного поспорили и я начала готовиться к спуску.
Спортивная форма у меня не ахти какая, поэтому спуск был не из приятных. Когда я под ногами почувствовала твёрдую почву, я уже устала и была измазана как чёрт. Сразу же достала светящийся свиток из куртки и освободилась от верёвки. Пещера осветилась зеленоватым светом. Да, жутковато. Я старалась не смотреть на скелеты у стены, но особо не получалось, так как взгляд всё равно притягивался пугающим зрелищем. Свет от свитка исходил мерцающий, поэтому, казалось, что скелеты дёргались и наклонялись. Я поспешила быстрее пересечь пещеру и свернуть в левый коридор. Я не почувствовала никакого запаха, на который жаловались Иван и Илья. Прошла коридор и оказалась в дальней овальной пещере. С минуту стояла перед стеной, как заворожённая. Стена была словно живая. Тёмные чёткие символы врезались в камень, как нож в масло. Они не бежали, заменяя друг друга, не изменяли форму. У меня создалось впечатление, что, когда смотришь на них, выпадает один единственный кадр, по которому можно было бы определить, как они появляются. Мне пришло на ум подходящее слово – фантасмагория. Тишина была полная. Я подошла ближе к стене, положила на пол рядом с собой свиток. Взяла первый камень из груды и задумалась. Не знаю, что делать. Я склонилась над свитком и стала его снова рассматривать. Потом подняла глаза на стену и стала ждать. Текст на стене сменился. Эта страница текста не соответствует тексту на свитке. Ещё раз сменился. Тоже не соответствует. Ещё раз сменился. Это он! Стоп! Это же он! Текст опять сменился. Значит, времени у меня будет очень мало, когда на стене покажется текст, идентичный тексту на свитке. Я снова стала рассматривать свиток. Почти все строчки на нём были или без начала, или без конца. А может и без того и другого. Снова дождалась, когда на стене появилась моя страница. Успела только увидеть, что первая строчка текста на стене начинается точно с такого же символа, как и на соответствующей строчке в свитке. Дождалась следующего появления моего текста на стене и проверила вторую строчку. То есть, какими бы неровными и оборванными не были края рукописи, на оригинале, то есть на стене, они были точно такими же. Проверила третью, четвёртую и пятую строчку. Значит, это не рукопись повредили, просто она является точной копией текста на стене. Я отложила рукопись и начала наблюдать другие страницы текста на стене. И пришла к неожиданному выводу. Все остальные семь страниц текста не были повреждены. У них был чёткий формат страниц. То есть, если моя страница была нарушена с обоих боков, то когда появлялись следующие страницы, то там строчки шли все ровные. И поверхность на стене была тоже ровная и гладкая. Ну и дела. Я снова присела над свитком. Восемнадцать строчек ровных, как будто вычерченных по линейке, символов. А нет, есть в самой последней строчке, после четырнадцатого символа круг в круге и ещё в одном круге. Тройной круг. Я стала ждать свой лист на стене. Да! Между четырнадцатым и пятнадцатым символами было чуть больше расстояние, чем между другими. Мне на одно мгновение показалось, что в этом промежутке мигнул зеленый блик. Я снова дождалась смены
