Уже проваливаясь в сон, она почувствовала, как её утаскивает в гиперпереход.
Надо же, а если закрыть глаза, вязкое безмолвие изнанки мироздания не кажется такой пугающей.
Или она просто начинает к нему привыкать?..
— Как думаешь, в космосе холодно?
— А что, Ютси, тебе в космос захотелось? Слетай да проверь, раз так любопытно.
Послышались смешки.
— Конечно, холодно, — авторитетно заявила тощая курносая девчонка. — Там же нет воздуха — только вакуум.
У самого подножия Ржавых гор было спокойно и тихо: шум водопадов сюда почти не достигал, а посёлок с его техногенными звуками лежал далеко внизу. Реликтовую тишину горного массива нарушало только нервное попискивание тушканчиков, азартные клики охотящихся на них ястребов да нестройный гомон голосов: один из косогоров оккупировала ватага детей, в основном — младшего и среднего школьного возраста.
Они сидели и лежали прямо на земле, хрустели чипсами, грызли орешки. Кто-то сплёл кривоватый венок из мелких синих цветков, и теперь с визгом и хохотом пытался нацепить его на голову приятелю, но большинство просто отдыхали после только что завершившихся гонок.
— Вообще-то, в космосе — не чистый вакуум, — лениво произнесла Сол, вскрывая пакетик с чипсами. — Там есть частицы материи, но их очень мало. Есть облака газа, туманности есть. А ещё есть тёмная материя…
— Всё-то ты знаешь, рыжая, — ехидно ухмыльнулся коренастый конопатый мальчуган. — Больно умная.
— Не волнуйся, Брич, это не заразно.
На этот раз засмеялись почти все. Брич отчаянно покраснел, насупился, но на подколку не ответил, только пихнул Сол в бок — не в полную силу, конечно, а чисто символически. Сол здесь любили и уважали, все, даже старшие ребята — ведь она единственная из всех девчонок умела летать на мувере, и единственная, кто мог играючи обогнать всех вместе и каждого по отдельности.
— Скучно, — Сол сняла толстовку и, свернув пополам, постелила на землю, чтобы было не так жёстко. — Может, полетаем?
— Да ну тебя, рыжая, — буркнул Ютси. — Ищи дураков с тобой соревноваться! Ты же всё равно всех обгонишь. Ты всегда приходишь к финишу первой, даром что девчонка.
Это звучало как обвинение в жульничестве.
— Не всегда! — Сол обиженно отвернулась, уставившись в пыльное буро-коричневое небо.
— Почти всегда!
— Слушай, а всё-таки, как ты этот делаешь, а? — с любопытством спросил Брич. — У тебя самый обычный мувер, не лучше наших. Есть какая-то тайна, да?
— Да не знаю я! — разозлилась Сол. Она повернулась на спину, и ломкие стебли скудной высокогорной растительности больно впились между лопаток, заставив её вскочить на ноги. — Если и есть тайна, то мне её рассказать забыли.
Брич недоверчиво покачал головой, но счёл за лучшее прекратить спор. Сол подобрала толстовку, стряхнула прилипшие травинки. Оценивающе посмотрела на небо.
— Если мы хотим успеть устроить сегодня ещё один заезд, то надо двигать. Скоро начнёт темнеть.
Мальчишки хмуро переглянулись.
— Я буду рефери, если хотите, — быстро предложила Сол, правильно истолковав пессимизм приятелей.
— Идёт, — обрадовался Ютси; глаза его азартно блеснули. Если Сол отказывалась участвовать в гонках, он становился фаворитом и мог претендовать на победу. — До моря, до каньона или до подстанции?
Один из датчиков корабля требовательно пискнул.
— Что пищишь, Вольтурис? — Сол мгновенно проснулась.
— Уровень оставшегося топлива — пятнадцать процентов.
— Не страшно. Мы возвращаемся.
Всё-таки она отключилась во время полёта — прямо так, вцепившись в штурвал. Хорошо, хоть корабль был на автопилоте.
Сол с тоской покосилась на часы. А Вольтурис молодчина, дал ей отдохнуть. Нет, с хроническими недосыпами определённо надо завязывать — так никаких сил не хватит. А силы, судя по всему, ей ещё пригодятся…
Сол была на полпути в главный вестибюль Станции, как её вдруг дернули за плечо, утаскивая в плохо освещённый коридор.
— Джейс? — вопреки обыкновению, она назвала друга по имени, что говорило о сильном волнении. — Ты меня до смерти напугал!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Прости, — Гейзер беспокойно огляделся по сторонам. — Просто я хотел быть уверен, что нас никто не подслушает. — Он решительно схватил её за руку и чуть ли не бегом ринулся вперёд, увлекая за собой.
— Что происходит? — Сол едва поспевала за ним.
— Ш-ш-ш… Тише. Сейчас объясню. Сюда! — Гейзер открыл дверь с характерным символом на табличке и без задней мысли шагнул внутрь.
— Что ты делаешь? — зашипела Сол, останавливаясь на пороге. — Это мужской туалет!
— Гм… Да, точно, — заключил он после секундного замешательства. — Пошли лучше в женский, там не так людно.
— Ну уж нет!
Они огляделись, после чего, не сговариваясь, устремились к неприметной двери напротив, на которой не было провокационных табличек. Это оказалась прачечная.
Здесь царил полумрак, было влажно, пахло сыростью, озоном и ароматизатором для стирки. В барабанах стиральных машин грузно переворачивалось бельё.
— Будь добр, объясни мне, что происходит! — потребовала Сол, сурово глядя на друга. — Что за шпионские игры?
Гейзер не сразу ответил: сначала он тщательно обшарил помещение, не поленившись заглянуть в каждый угол, и лишь убедившись, что они здесь одни, наконец, заговорил.
— Какой-то хмырь под тебя копает, — он понизил голос почти до шёпота, хотя в этом не было нужды: прачечная была наполнена низким утробным рокотом. Если кто-то вознамерился бы подслушать за дверью, у него бы ничего не вышло.
— То есть? — не поняла Сол. — Что ты имеешь в виду?
— Сегодня рано утром. Я проходил мимо кабинета Райта, и услышал твоё имя. У Райта кто-то был. Он сказал: "Мне нужно полное досье на Сол Кеплер". Что-то вроде того.
Сол почувствовала, как у неё сводит живот.
— И что Райт на это ответил?
— Не знаю, — парень виновато потупился. — Я услышал шаги и поскорее отошёл от кабинета. Спрятался за углом, чтоб не светиться.
— Но ты его видел?
— Только со спины. Высокий, в тёмном костюме, стрижка короткая. Типичный чинуша, — Гейзер скривился и неловко скаламбурил: — Чинуша по твою душу.
Сол недовольно поджала губы. Очень уж усреднённое описание. Таких "типичных" на каждой планете пруд пруди.
— Помнишь тот случай с зондом? — вновь заговорил Гейзер. — А потом кто-то изрешетил твой корабль. И вот теперь этот… — он деликатно проглотил непечатное слово. — Всё одно к одному. Не нравится мне это.
— Думаешь, всё это как-то связано? — усомнилась Сол.
— Дыма без огня не бывает!
— Да уж… — Сол забралась на сушильную машину и уселась, скрестив ноги. — Я была сегодня на Квестио, только что оттуда. Хотела поговорить с учёным, расспросить обо всём.
— И что? Поговорила?
— Не-а. Не было его там. Но его референт сказала, что доктора Легранта не я одна искала.
Что?! — Гейзер побледнел так сильно, что его веснушки стали ещё ярче. — Что же всё это значит?..
— Да мне б самой это понять, — иронично усмехнулась Сол. Положила руки на колени, задумалась. — Хорошо, давай рассуждать логически. Да, я согласилась подвезти доктора Легранта. Да, по пути мы обнаружили некий объект. И что с того? Я действовала в строгом соответствии с регламентом. Я не обязана была отражать происшествие в рапорте — этот участок пути не был частью рейса. И у меня не было причин препятствовать доктору. Я была бы вправе запретить учёному взять зонд с собой — но только в том случае, если бы он представлял прямую угрозу безопасности полёта.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Например, если бы он был токсичен или взрывоопасен, — вставил Гейзер. — Или если бы фонил.
— Вот именно! — кивнула Сол. — Но явной опасности не было, Вольтурис бы это сразу засёк. Так какие ко мне могут быть претензии?
— Ты могла бы оставить зонд себе, — сказал Гейзер.
— Да, могла бы. Но это тоже право, а не обязанность. Мы с доктором, например, могли бы запротоколировать, что найденный объект является нашей совместной собственностью, и в случае дальнейшего распоряжения им, — скажем, при последующей продаже полученный в результате доход мы также разделим пополам… — Сол брезгливо сморщилась. — Фу. Даже на словах это выглядит мелочно до отвращения. По-твоему, я должна была так поступить?!
