— Упрямая иномирянка, далась ей эта победа в турнире!
Король вынес вердикт:
За нарушенное слово, пусть и не специально, следует наказание. Приговор! Десять ударов плетью. В назидание и для науки на будущее.
Алена сама не ожидала, что так поступит, но она вышла вперед и опустилась на одно колено, склонив голову в вежливом поклоне:
— Ваше величество, как пострадавшая сторона прошу о снисхождении для обвиняемого. Я простила его, прошу и Вас — простите. Явите милость свою.
Все были в шоке. Король тоже. Впервые его просили о милосердии.
— Закон есть закон. Отменить приговор я не могу, — заявил он. Народ зароптал, король же продолжил. — Но я могу смягчить его. Уменьшив вдвое.
В итоге Геол получил свои пять плетей. Виноватой в этом оказалась Алена.
Затем рассматривали дело лорда-рыцаря Буойвеола. И вот тут-то всех ожидал большой сюрприз. Причем весьма неприятный. Для короля. Оказалось, что лорд Буойвеол — ярый женоненавистник — является одним из лидеров Мужского ордена, провозгласившего главной своей целью возвращение женщин на принадлежащее им по праву рождения место.
«Как знакомо звучит: кухня, дети, церковь. И в этом мире та же проблема. Что Земля, что Гелиос — мужики везде одинаковы. Точно такие же упертые бараны!» — размышляла Алена.
Вот только она забыла о том, что ее победа на Большом рыцарском турнире оказалась просто оплеухой для этого ордена. Лорда Буойвеола наказали за его поведение после объявления результатов Турнира, не достойное звания рыцаря. За нерыцарское поведение его лишили права называться рыцарем и запретили (пожизненно) участвовать в любых рыцарских турнирах. Решение, подкрепленное магией, обойти невозможно. Теперь лорд-рыцарь не сможет участвовать даже в простом поединке, если он назван рыцарским. Жестоко, но справедливо.
После оглашения приговора король пожелал услышать ответ Алены на свое предложение:
— За ночь Вы ведь обдумали мое предложение? — спросил он у девушки.
— Ну, разве можно отказать такому мужчине, — усмехнулась иномирянка. — Условия обговорить с кем можно будет? — спросила она.
Начальник дворцовой гвардии оказлся вовсе не рад тому, что его подчиненных будет тренировать какая-то девица. Мало ли как она смогла выиграть Большой турнир, но поставить ее во главе тренировочного процесса — это плюнуть ему, начальнику охраны, в самую его душу.
Да еще и король потребовал предоставить ей полный карт-бланш в плане тренировок. Выскочка! Прав лорд Буойвеол — все беды от женщин!!!
* * *
Как ни странно, но тренировать дворцовых гвардейцев оказалось совсем не сложно. Парни с уважением относились ко мне, с готовностью отрабатывали приемы снова и снова, пока не отрабатывали их до автоматизма.
Вот только их начальник вечно хмирился да морщился недовольно в мою сторону. Не понравилось ему, что я кардинально изменила его план тренировок. Многие упражнения вовсе исключила, заменив на свои. Все мои объяснения он пропускал мимо своего сознания, предпочитая обижаться.
Что ж, его право. Хочет дуться, словно малый дитенок. Пусть дуется. Вроде бы взрослый человек, а ведет себя… Дитя малое. Богиня ему в помощь!
Глава 20
Да, пути Богини неисповедимы. Ни король, ни маг даже предположить не могли к чему приведет их решение предложить девушке тренировать дворцовую гвардию. Начальник стражи воспринял это так, словно в его навыках усомнились. В Алене он видел выскочку, которая метит на его место. Был бы на ее месте парень, ему старый гвардеец, закаленный в котле дворцовых интриг, уступил бы часть своих обязанностей с меньшим сопротивлением. Но уступить женщине!.. Все его нутро восставало при одной мысли об этом. Не удивительно, что именно к нему однажды вечером подсел какой-то хмырь в плаще с глубоким капюшоном:
— Такой знаменитый вояка и под пятой у выскочки-девчонки! Не тошно?
— Тебе какое дело до моего самочувствия? — вскинулся тот. — Проваливай, куда шел, тебе тут не рады.
— Лорд Буойвеол отзывался о Вас с большим уважением. Он был уверен, что уж если кто и сможет дать этой иномирянке окорот, то только Вы, — заявил незнакомец. — Вот это он просил передать в доказательство того, что я не предатель.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
На столе оказалась какая-то не то дощечка, не то щепка с какой-то руной-загогулиной. Старый вояка вскинул взгляд, пытаясь разглядеть собеседника:
— Не знал, что лорд состоит в Ордене. Хотя с его взглядом на роль женщин…
— Ну что Вы, лорд всегда поддерживал Орден. А после последнего турнира и столь несправедливого к нему суда полностью отдался нашему делу.
Внезапное молчание резануло слух гвардейцу. Он не совсем понимал, чего от него хотят, и почему именно к нему обратился этот мутный тип. А тот продолжил:
— Мы можем надеяться на Ваше содействие? Лорд считает, что эта девка слишком много на себя взяла. А на нее глядючи и другие бабы решат, что они равны нам, мужчинам. Забудут о своем предназначении — следить за хозяйством, рожать детей и ублажать мужа. — И он склонил голову на бок, изображая внимание в ожидании ответа.
Начальник дворцовой гвардии сразу узнал руну — это отличительный знак Ордена. Его члены считались чуть ли не подрывателями королевской власти. Они стремились ограничить свободу женщин во всем. Женщина должна принадлежать мужчине: отцу, мужу, брату либо другому родственнику мужского пола. Именно он должен определять ее судьбу. Учиться женщине противопоказано, особенно если у нее проявится дар. В этом случае девушку надо выдать замуж как можно раньше. Чтобы ее нераскрывшийся дар передался ребенку по наследству.
Король же запретил выдавать девушку замуж раньше, чем она достигнет совершеннолетия, при этом должно было учитываться мнение самой девушки. В случае, если она против выходить замуж за конкретного мужчину, ее нельзя неволить. Жениха в таком случае меняли или давали возможность влюбить девушку в себя. Но такие случаев было мало, чтобы девица сменила свое мнение. Чаще выбирали другого жениха. Иногда переборчивая невеста меняла до пяти кандидатов. Редкие случаи, но бывали. Тогда отчаявшиеся родители отдавали ее замуж за менее состоятельного, но того, с кем взаимные чувства. Богиня такие браки благословляла. Женщина!..
С одной стороны, старый гвардеец понимал, что король проводит правильную политику, давая девицам возможность выбора будущего мужа, а то слишком много их умирало молодыми. То молодка не сможет разродиться, то муж насмерть забил непокорную жену, то сама руки на себя наложила.
Но с другой… Его глодала обида, что какая-то соплячка смеет ему указывать на ошибки в приемах владения мечом. Нет, если зраво рассудить, то он уже пару раз был ранен именно из-за этих ошибок. Но в бою не думаешь об этом. А Алеона заставляла доводить все движения до автоматизма, до уровня рефлекса. У него и у самого стало многое получаться лучше, но в этом он и самому себе признаваться не хотел. Тем более кому-то другому. Хорошо хоть занималась она с ним отдельно, в малом зале. Не ломала его авторитет перед подчиненными. Но и спуску не давала, гоняла без поблажек.
— И чего же Орден хочет от старого вояки? — спросил он, обдумав свой ответ.
— О, ничего особенного. Нам бы хотелось знать, когда у выскочки будет длинный выходной. И все, — в тени капюшона промелькнула улыбка.
Гвардеец задумался: «Зачем им это знать, тем более от меня? У любого слуги в замке могли бы выяснить». Все это очень ему не понравилось. Хоть и не было у него причин любить иномирянку, но и смерти он ей не желал. Приняв непростое для себя решение, вояка согласился дать знать об этом.
Незнакомец ушел, сказав, что позже встретятся. А начальник дворцовой гвардии ушел в глубокие размышления: «Надо будет присматривать за девчушкой, — он и сам не заметил, что стал относиться к ней по-отечески снисходительно. — Еще прибьют ненароком. Леокардиан к ней неровно дышит. Народ любит. Как бы не было волнений, если с ней что случится. Король же с меня спросит… И к королю не пойдешь. К магу тоже. Кто его знает, вдруг он тоже в этом Ордене состоит? Нет, тут надо тоньше быть, как говорит Алеона. Надо хорошенько пораскинуть мозгами».
