Джон-Джон видел, как она изыскивает способ выкрутиться из сложного положения. Затем, вздохнув, он сказал:
— У тебя есть последний шанс, прежде чем я вгоню еще неродившегося ребенка ударом кулака в твою грудь. Так давала ты моей сестре тазепам или нет?
На самом деле он не собирался приводить свою угрозу в действие, но она не знала об этом и поэтому кивнула.
— А ты знала, для чего он ей понадобился? Отвечай внятно, пожалуйста.
Она опять кивнула, проявляя видимые признаки страха. Он чувствовал, как страх исходит от нее волнами. Она даже подпрыгнула, когда он сделал шаг по направлению к ней.
— От него не будет вреда, Джон-Джон. Честно! Своей дочери я даю его регулярно.
Он плюнул на пол в знак полного неуважения к этой беременной девахе, кроме того, на кухне стояла такая вонь, что он не мог ее дольше выносить. Он поднял руку, чтобы смахнуть кудри с глаз, и Лорна попятилась назад, думая, что он хочет ее ударить.
— Не бойся, на этот раз я ничего не сделаю, Лорна. Но если узнаю, что ты продолжаешь развращать детей, то вернусь. Тебе понятно?
— Д-да, — пробормотала она. На ее лице уже не осталось естественного цвета.
— Если встретишь кого-нибудь из моей семьи, беги прочь, именно беги. А если заговоришь, я сведу с тобой счеты, когда родится этот ребенок, понятно?
Не дожидаясь ответа, он ушел, считая свою задачу выполненной. Теперь Лорна дважды подумает, прежде чем сотворить очередную пакость.
Но чувство досады не покидало его. Допустим, она отстанет от чужих детей, но ее собственная дочь будет по-прежнему страдать. Лорну не лишат родительских прав, хотя надо бы.
Как все несправедливо устроено.
Его бедная мать делает все, чтобы накормить и одеть их. В сущности, у них есть все, что нужно детям: любовь, набитый едой холодильник и крыша над головой. Но из-за того, что Джоани — проститутка, к ней относятся как к недостойному человеку. Даже Лорну ставят выше ее.
Жанетта узнала о том, что Джон-Джон приходил к Лорне, и ее бросило в жар. Джеспер считает, что у Джон-Джона есть все основания рассчитаться с Лорной, но от этого ей не легче. Она хотела, чтобы Джеспер ненавидел ее брата. В конце концов, он выгнал ее из собственного дома! А что она получила взамен? Мать Джеспера приходит на кухню, чтобы опохмелиться. Похоже, она даже не знает, как зажигается плита. Эта женщина не так давно пропила стиральную машину и не может отыскать утюг среди куч несвежего белья. Раньше Жанетта не ценила чистоту дома Джоани. Может, у них и обшарпанная мебель, но по сравнению с тем, как живут Коулсы, у них — Букингемский дворец.
Теперь Лорна наврет про нее с три короба, и это вызовет неприязнь во всей округе. Жанетте теперь никто ничего не даст: побоятся Джон-Джона. Ее братец всегда совал нос не в свое дело и угрожал каждому, с кем она была связана.
Теперь, когда она живет с Джеспером под одной крышей, он уже не кажется ей таким притягательным, как раньше, и ее чувство вины за то, что сделал с ним брат, постепенно слабеет. Она еще слишком молода, чтобы так загубить свою жизнь!
Она ненавидела Джон-Джона за то, что тот выгнал ее из дому, хотя и любила его как брата.
И в довершение всего она скучала по своей семье: по нелепым выходкам матери, по жестким предписаниям Джон-Джона. Она скучала даже по Кире, из-за которой все и произошло.
Но хуже всего было то, что она сама навлекла на себя неприятности.
Бетани увидела на улице Киру и поспешила догнать ее. Остановившись у края тротуара, они принялись оживленно болтать. День был безветренным. В воздухе синеватым облаком нависли выхлопные газы.
Кира понимала, что ей не следует разговаривать с Бетани но, с другой стороны, Джоани не вводила такого запрета. Джоани не стремилась вовлекать дочь в свои ссоры. Кире велели лишь одно: не встревать в авантюры этой прохиндейки — именно так выразилась ее мать. Можно дружить с Бетани, но не участвовать в ее глупых проделках.
Но в этот солнечный воскресный день она была искренне рада видеть подругу. Слова матери были забыты. Они взялись за руки и пошли в магазин. По дороге они смеялись.
Бетани вела себя примерно: она знала, что так надо. Девочки поделились секретами, и Бетани заинтересовало то, что Томми сегодня днем должен был встретиться с подругой своего отца.
Бетани была старше Киры, и некоторые из ее замечаний Кира не понимала. Разумеется, Бетани подражала матери, но Кира не догадывалась об этом.
— И все же он такой милый, этот Томми!
В Бетани взыграла ревность, и она ответила:
— Мама говорит, что он — извращенец, и она ни за что на свете не оставила бы меня с ним наедине.
Однако обе девочки знали, что это не так. Мать Бетани даже не собиралась обзаводиться нянькой. Это часто приводило к спорам между Джоани и Моникой.
— Мне Томми нравится и маме тоже.
Бетани знала, что Кира верная: она часто поддерживала свою подругу. Но сегодня ревность брала верх.
— Он — извращенец. Мама говорила, что раньше у него были неприятности в связи с этим.
Моника действительно говорила об этом, но, возможно, под воздействием гнева. Похоже, это не соответствовало действительности.
Кира вырвала руку из руки Бетани и закричала:
— Он не извращенец!
— Нет, извращенец!
Бетани была неумолима.
— Ты только взгляни на него, Кира, у него такой вид!
— Нормальный вид. Просто он толстый, вот и все.
— Настоящий ублюдок.
Бетани хотелось плакать. Она решила восстановить дружбу с Кирой — и вот что из этого получилось.
Кира была разгневана, что с ней бывало редко. Она кричала так громко, что прохожие оборачивались.
— Твоя мать всегда оставляет тебя одну! Она совсем не заботится о тебе! Моя мама говорит, что так обращаться с детьми, как она с тобой, позорно!
Бетани знала, что Джоани частенько ругалась с Моникой по вопросу о воспитании детей, и в глубине души поддерживала Кирину мать, но обида заставила ее вспылить.
— По крайней мере она не оставляет меня наедине с педофилом!
Проходившая мимо соседка Джоани удивилась, услышав эти слова.
— Никакой он не… — Кира не могла произнести незнакомое ей слово и потому сказала:
— Просто он толстый! Как твоя мама!
Бетани не сдержалась: она закатила Кире звонкую пощечину. Затем обе девочки разревелись — отношения были безнадежно испорчены.
— Извини, Кира, мне очень жаль…
Кира побежала, и Бетани, заливаясь слезами, побежала за ней.
— Что скажешь, Джоани?
Верне Обадиа, девушке из Вест-Индии, вышедшей замуж за нигерийца, не терпелось узнать, что собирается сказать гадалка.
Джоани перевернула еще одну карту.
— Ой, повешенный! Он умрет, Джоани?
Джоани ухмыльнулась.
— Нет, глупая баба. Это может означать что угодно. Но могу с уверенностью сказать: он не бросит жену ради тебя.
Возлюбленный Верны — водитель автобуса Роджер: у него потрясающие голубые глаза и рыжеватые волосы. Ее муж не знает, что она встречается с ним, и даже рождение ребенка со светлой кожей не встревожило его. Но Верна жила надеждой, а надежда, как любит повторять Джоани, это единственное, что остается людям, — таким людям, как они.
— Твой старик узнает, чем ты занимаешься, и повесит тебя, дорогая!
Верна засмеялась.
— Он даже не замечает, дома я или нет, если, конечно, не кончится пиво в холодильнике.
Джоани засмеялась вместе с ней.
— Что собираешься делать, Верна?
Это был откровенный вопрос, и Верна в свою очередь проявила искренность. Джоани дает ценные советы. Это известно всем.
— Хочу бросить старика. Надеюсь, мой парень поможет мне в этом.
Джоани отрицательно покачала головой, затем встала и поставила чайник.
— Муж убьет тебя, Верна, а затем и Роджера.
Верна печально улыбнулась.
— Знаю… Роджер пытается избавиться от меня. Похоже, его жена пронюхала о нас.
Она потянулась и сладко зевнула.
— Скажи мне, что все образуется, а?
Джоани положила в стакан кусок сахару и сказала уставшим голосом:
— Все всегда образовывается, Верна, — в этом-то и несчастье. Для подобного предсказания не нужны карты.
Примерно такие же слова она говорила всем женщинам, которые приходили к ней, и все оставались довольными, даже заносчивая Кэти МакКлеллан, жена Верзилы Джона, регулярно навещавшая ее всякий раз, когда старик исчезал. Она считала, что Джоани дает верные предсказания: все действительно образовывается, в конце-то концов!
* * *
Делла была приятно удивлена. Да, сын Джозефа очень полный, но у него неплохие манеры, и говорит он доброжелательно. Делла была поражена тем, что Томми ей понравился. Он сделал ей комплимент по поводу ее дома, и, надо сказать, весьма тонкий комплимент. Он восхищался ее семейными фотографиями и был умеренным в еде, хотя то, что он попробовал, ему очень понравилось.
