Теперь он рассказывает ей о своей работе, — как оказалось, он присматривает за дочерью соседки. Делла видела Джоани, и та ей нравилась. У Джоани хорошая репутация в округе, хотя ее дети, конечно, не подарок. Если уж Джоани наняла Томми для ухода за своим ребенком, — а в том, что она примерная мать, сомневаться не приходилось — то Делла будет относиться к нему соответствующим образом.
Она чувствовала, что Джозеф нервничает. Он почти ничего не говорит, но сын не обращает на это внимания.
Когда Томми встал, чтобы попрощаться, Делла была разочарована.
— Может быть, выпьете еще чаю?
Он улыбнулся ей.
— Нет, спасибо. Мне нужно возвращаться. У меня работа. Вы же знаете, как это ответственно.
Она кивнула в ответ.
— Спасибо за чудесный прием. Теперь я понимаю, почему отец захотел переехать к вам. Дом действительно чудесный, а вы — прекрасная хозяйка.
Делла сияла, глядя на него, когда они шли по тропинке. Она подтолкнула Джозефа локтем, и тот без особого энтузиазма помахал вслед своему единственному сыну, вперевалку ковылявшему по дороге.
— Какой приятный юноша, Джозеф.
Джозеф кивнул, но она насторожилась, что он не ответил ей. Мужчины такие странные, подумала она.
Томми шел домой, когда уже вечерело. Ему действительно понравилось у Деллы, но он поймал себя на том, что еще больше ему понравилось смущение, которое испытывал отец.
Достаточно вспомнить выражение его лица, когда Томми пришел в восторг, рассматривая фотографии внучек Деллы! Только ради этого стоило пойти туда.
Да, воистину Бог платит долги не деньгами!
Томми находился в своей стихии.
Возвращаясь домой, он размышлял над предстоящим вечером. Сегодня они вставят постеры в рамки, а Кира еще хотела навести блеск на дерево, чтобы рамки выглядели более эффектно. Он заранее купил спрей, придающий блеск, и знал, что это приведет девочку в восторг.
Затем, позже, они пойдут к Кире домой, где он уложит ее в постель и обнимет перед сном, рассказывая какую-нибудь историю. Это будет, по его мнению, лучшая часть вечера: тельце девочки прижмется к его телу, а он будет нашептывать ей на ухо всякие небылицы.
Глава одиннадцатая
Джон-Джон, как обычно, взимал дань с салонов. Он был в прекрасном настроении: жизнь с каждым днем улучшалась. Остается только разрулить ситуацию с Жанеттой — и все встанет на свои места.
Он вошел в новый салон в Бакинге. Внутри все располагало к отдыху. Он улыбнулся девушкам и прошел за конторку.
Рыжеволосая Карви, пятидесятилетняя проститутка, заметив его, ухмыльнулась. Она все еще была хороша, вид портили только темные зубы, которые обнажались всякий раз, когда она открывала рот. Джон-Джон содрогнулся при виде их.
— Ты, парень, становишься все симпатичнее!
Он рассмеялся.
— Жаль, что я не могу сказать тебе того же, Джиндж.
Она вновь ухмыльнулась.
— Ах ты маленький наглец…
Карви налила ему виски. Джон-Джон быстро осушил стакан, забрал деньги и направился к выходу. Девушки улыбались, глядя на него. Когда просочилась новость, что он встречается с проституткой, все надеялись на его благосклонность. Девушки были согласны на все, чтобы хоть немного облегчить жизнь.
К тому же он симпатичный, этот Джон-Джон, и выглядит старше своих лет. Они подмигивали ему, когда он выходил из салона. В этот момент он услышал крик и решил вернуться.
В одной из кабин на девушку наседал здоровый мужик. Он крепко держал ее за волосы. Она была почти голой, как и он. Из-под майки торчал обвисший живот, поросший волосами.
Джон-Джон схватил его за плечи и свалил на пол. Отпустив девушку, мужчина грязно выругался.
— Ты что, рехнулся? За что бьешь девушку? — взревел Джон-Джон.
— Отцепись, ублюдок!
Джон-Джон с размаху ударил его ногой в живот и тут же вытащил финку. Он не любил рисковать.
— Это мы еще разберемся, кто ублюдок. Говори, в чем проблема!
Девушка к тому времени вышла из-за ширмы уже одетой.
— Она должна мне! Скажи ему, сука, иди сюда и скажи сама!
Девушка плакала, и Джон-Джону стало ее жалко.
— Она брала у меня в долг, а возвращать, похоже, не собирается!
— Она тебе ничего не должна. — Это было замечание Карви. Джон-Джон и не заметил, как она вошла.
— Она брала у тебя две сотни фунтов и отработала за них сполна. Ты же отсюда не вылезаешь!
Джон-Джон поднял брюки и швырнул их мужчине.
— Одевайся и вали отсюда. Долг оплачен.
— Я так не считаю!
Джон-Джон смерил его взглядом.
— Ты что, хочешь серьезной разборки?
В тоне юноши было нечто такое, что заставило всех присутствующих заволноваться. Глаза его сощурились, рот перекосился. Джон-Джон был готов к разборке — к серьезной разборке.
Мужчина покрылся красными пятнами и с трудом натянул брюки — руки его заметно дрожали. У выхода он плюнул девушке в лицо.
Джон-Джон тут же бросился на него. Он полоснул финкой по лицу мужчины, а когда тот попытался прикрыться, порезал ему пальцы. Затем Джон-Джон принялся избивать его ногами, пока тот не затих.
Отерев пот, он выволок мужчину на задний двор и оставил его на парковке.
Вернувшись в салон, он вымыл руки и сказал Карви:
— Если вернется, позвонишь мне, понятно?
Она кивнула.
— Ты молодец, Джон-Джон.
— На кого он работает?
— На Джесмонда.
Джон-Джон рассмеялся.
— Значит, я могу ожидать визита?
Карви нахмурилась.
— И это тебя не волнует?
Джон-Джон пожал плечами.
— Вообще-то, нет.
— А следовало бы поволноваться. Джесмонд — твердый орешек.
Джон-Джон кивнул.
— А ведь и я не подарок.
Когда он садился в машину, Эрл сказал:
— Твой телефон звонил не переставая.
— А почему же ты не ответил?
Эрл пожал плечами.
— На экране было «мама». Ясно, что с работой это не связано.
У светофора они подрезали полицейскую машину. Эрл засмеялся, когда фараоны пропустили их вперед.
— Зачем ты это сделал? — осадил его Джон-Джон. Под сиденьем у них было около сорока тысяч долларов. А матери он позвонит позднее.
Джоани была обеспокоена. Кира исчезла. По дороге к Томми она тем не менее улыбалась. Кира была в таком восторге от комнаты Барби, что скорее всего находится там.
Томми открыл дверь и был удивлен, увидев Джоани. На нем был халат — очевидно, он только что принял ванну.
— Привет, Джоани.
Он не пригласил ее войти, и она почувствовала себя неловко.
— Я только что из ванны.
Она кивнула, услышав его объяснение.
— Не нужно быть Эйнштейном, чтобы догадаться об этом, Томми. Ты случайно не видел Киру?
Он сразу заволновался.
— Нет. Она должна была бы прийти, но пока ее нет. Он пытался обернуть халат вокруг себя, что было почти невозможно, так как халат был несколькими размерами меньше.
— А она не говорила тебе, куда собирается пойти?
Он уловил в голосе Джоани страх.
— Нет, не говорила. А ты не спрашивала у ее подружек?
— Скоро уже семь, Томми. Так долго она не засиживается.
Он покачал головой, явно озадаченный.
— Послушай, Джоани. Я сейчас оденусь, и пойдем вместе, хорошо?
Он закрыл дверь, сбросил халат и натянул свою одежду.
Моника чуть было не грохнулась в обморок, когда увидела в дверях Джоани.
— Привет, Мон.
Джоани была настроена дружески, и Моника, изобразив улыбку, пригласила ее войти. В глубине души ей хотелось помириться. Никто не мирился с ней так же охотно, как Джоани.
До Джоани долетел неприятный запах. Она и раньше обращала на него внимание. Моника часто разрешала Бетани оставаться у них ночевать, но Джоани своей Кире — никогда: ее отпугивала грязь. Но сейчас она была так взволнована, что не возражала бы, если бы Кира находилась в постели своей подружки.
— А Бетани дома? Я ищу Киру.
Моника поморгала глазами и позвала дочь. Затем она развернулась и пошла на кухню. Джоани последовала за нею.
— Еще рано, Джоани, видно, она гуляет с девчонками. — Голос Моники был уставшим. — Ты всегда проявляешь излишнее беспокойство. Пора приучать ее к независимости.
— Как ты приучаешь Бетани?
Сказав это, Джоани подумала, что обижает Монику.
— Что ты имеешь в виду? — В голосе Моники проступили воинственные нотки.
Джоани тяжело вздохнула.
— Прости, Мон, я не нахожу себе места.
Моника сбавила обороты:
— Дети такие рассеянные, Джоани. Это естественно. Кира, видимо, заигралась, позабыв о времени. Такое с Бетани часто бывает.
Это потому, что Бетани знает: в доме нет никого. Никого, кто бы заботился о ней. Джоани не решилась произнести это вслух.
— Может она у… Томми?
Это было сказано с подтекстом, но Джоани прореагировала спокойно:
