Но никакой карго не появлялся.
Белые люди, увидев, что вытворяют туземцы, попытались их урезонить. Но не тут-то было. Те оказались сами с усами и ни в какую не желали отказываться от попыток получить свою долю карго.
Я помню (причем отлично), что в начале шестидесятых смотрел об этом документальный фильм по телевизору. Арманд Денис сказал одному из престарелых служителей культа:
— Но вы ждете уже почти двадцать пять лет. Разве непонятно? Ваш бог Джон Фрум не придет.
Старый туземец посмотрел на него в упор.
— Своего бога вы ждете уже почти две тысячи лет, — сказал он. — Так почему вы думаете, что мой не вернется сюда первым?
— Вернется, — сказал я и поднялся с песка.
В книге было сказано, что Джон носил костюм, а в руках держал неизменный зонт. Я подумал об этом. И вот я уже шагаю по пляжу по направлению к деревне, поправляя отвороты пиджака и размахивая зонтом.
Блейзер Дайк угрюмо смотрел на газометр. Погода в Брентфорде совсем не напоминала тропическую — дождь так и хлестал в окно кабинета. Блейзер повернулся в кресле и уставился через свой письменный стол.
— Я разочарован, — наконец произнес он.
— Прошу прощения? — сказал Билли Барнес.
— Я разочарован. Я просто взбешен.
— Не понимаю, — сказал Билли.
— Ты превысил свои полномочия. Ты загрузил в Некронет субъектов, которые не были согласованы.
— Лишь одного или двух, — сказал Билли.
— Лишь одного или двух? Ты не осознаешь всей опасности.
— Не осознаю.
— Субъект первый. Роджер Валпес.
— Мошенник, — сказал Билли. — Хотел меня обчистить.
— Жених твоего шофера.
— Бывший.
— Ты избавился от тела?
— Концы в воду!
— А субъект номер два?
— Он видел, как я избавлялся от шифровальщика. Я действовал аккуратно.
— Не слишком. А что ты сделал с телом? Тоже концы в воду?
— Прибрал, — сказал Билли. — В чемодан под кроватью. Пригодится.
— Так ты все еще не понимаешь, что натворил?
— Нет, — сказал Билли. — А что?
— Поставил под угрозу весь проект.
— Но как…
— Что ж. Скажу. Субъект номер два исчез.
— Из Некронета? Но это невозможно.
— Не из Некронета. Никто не может исчезнуть из Некронета, однажды туда попав. Если, конечно, кто-нибудь не вздумает загрузить тебя обратно в тело. Он вышел из-под нашего контроля. Его местонахождение в настоящее время неизвестно.
— Удалите его файл, — сказал Билли. — И дело с концом.
— Невозможно, если мы не можем установить его местоположение.
— Почему? — спросил Билли.
— Потому что Некронет еще не находится полностью в режиме онлайн и не имеет всемирной сети. Субъекты, подлежащие загрузке, должны самым тщательным образом отбираться в зависимости от той информации, которую они могут нам дать.
— Кроме бабушек.
— Бабушки безобидны. Большинство из них думает, что умерли и оказались на небесах.
— Ас чего вы взяли, что этот парень опасен? Я ходил с ним в школу. Ничего особенного.
Блейзер Дайк вздохнул.
— В нашей системе работает ряд программ, основанных на принципе кнута и пряника. Если субъект ведет себя хорошо, тогда он отрывается по полной — удовлетворяет любые свои фантазии и запросы. Если же он ведет себя плохо, его посылают на реабилитацию в виртуальную больницу. Программы работают автономно. Никаких кнопок нажимать не надо.
— Я по-прежнему не понимаю, в чем проблема.
— Он исчез. Он не принимал виртуальных таблеток.
— Так вам надо меня благодарить, — сказал Билли.
— Благодарить?
— За то, что обнаружил в системе ошибку.
— Эта ошибка может стоить нам всего.
— Но я пока не понимаю как. Вы мне не объяснили.
— Слышал когда-нибудь о компьютерных вирусах? Этот парень шляется по сети взад и вперед со скоростью мысли, появляется там, где только пожелает. Он может подменить ценную информацию всякой дрянью, и мы не заметим разницу.
— Вы преувеличиваете, — сказал Билли. — Этого не случится.
— Ой ли?
— Не случится. Насколько я его знаю, он, скорее всего, поселится на каком-нибудь тропическом острове в качестве местного божка.
— Ты уверен?
— На его месте я бы так и сделал.
— Абсурд, — сказал Блейзер Дайк.
— Все что угодно, только не абсурд. Обычные юношеские фантазии: белый бог на тропическом острове в окружении смуглых красоток, готовых исполнить любое твое желание. Очевидный ход.
— А ты понимаешь, сколько понадобится усилий, чтобы проверить каждый тропический остров? И каждую дату календаря?
— Нет необходимости, — сказал Билли.
— Почему?
— Потому что он будет продолжать совершать очевидные поступки. Где он предавался размышлениям, когда в результате плохого поведения вдруг оказался в виртуальной лечебнице?
— В баре, — ответил Блейзер Дайк. — В местном баре под названием «Веселый садовник». Информационным пакетом, который должен был адаптировать его к новой ситуации, был владелец бара. Все работает автоматически и основано на доверии субъекта.
— Там мы его и найдем, — сказал Билли. — Он непременно туда вернется, надо лишь подождать. К тому времени вы подкорректируете свою программу виртуальной лечебницы и превратите ее, скажем, в виртуальную газовую камеру.
— А почему ты думаешь, что он вернется в «Веселый садовник»?
— Потому что это очевидно. — Билли вздохнул. — Что обычно говорят преступники, бежавшие за границу? «Как я соскучился по домашнему уюту и кружке доброго английского пива!» Он вернется, когда ему наскучит рай. Уж поверьте мне.
Блейзер Дайк медленно кивнул.
— Ты очень умный мальчик, Билли, — сказал он. — Но смотри, не переборщи. Я буду наблюдать за твоими успехами. Не разочаровывай меня больше.
Билли улыбнулся.
— Не буду, — сказал он.
Я порядком вспотел, когда наконец достиг деревни. Я как раз думал о том, как хорошо бы сейчас кружечку доброго английского пива, когда вдруг увидел нечто, что перевело мои мысли на иной лад. Посередине деревенской площади стоял большой, похожий на трон стул, сооруженный из автомобильных запчастей и бамбука. На нем сидел, окруженный туземцами с преклоненными головами, белый парень в костюме. На коленях у него лежал зонтик.
Я прибавил шагу.
— Эй! — крикнул я.
— Эй! Ты! Что ты о себе возомнил?
Человек на троне испуганно посмотрел на меня.
— Ты кто? — спросил он.
— Я Джон Фрум, разумеется.
— Разумеется, нет.
— Еще как да!
— Нет, — сказал он.
— Джон Фрум — это я. Я посмотрел на него в упор. Ну, почти в упор. Он находился от меня на некотором расстоянии.
— Никакой ты не Джон Фрум, — сказал я. — Но я знаю, кто ты. Ты…
— Подожди.
Парень вскинул руки и слез с трона. Разогнав свое окружение, он стал подталкивать меня перед собой.
— Перестань толкаться, — сказал я.
— На пару слов, — сказал он.
— Я не хочу тебя слушать. Ты самозванец.
— Ты тоже.
— Послушай, — сказал я. — Я знаю, кто ты. Ты Артур Тиккетт.
— Тсс! — сказал Артур Тиккетт. — Ты все испортишь.
— Все испорчу? Ты обманываешь бедных туземцев. Это ужасно!
¦ — Совершенно безобидная вещь. А откуда ты знаешь мое имя?
— Я читал твою книгу. На обложке твоя фотография.
— Хоть кто-то меня помнит.
— Отличная книга. Но что ты делаешь здесь?
— Мне казалось, это и так ясно. А вот что здесь делаешь ты? Тебя здесь быть не должно. Это не твой сон.
— Мой сон?
— Это мой сон, — сказал Артур. — Я его вижу, и тебя здесь быть не должно. Так что проваливай.
— И не подумаю. Но постой. Твой сон? Ты хочешь сказать, что не находишься в Некронете?
— А что такое Некронет?
— Неважно. Так ты видишь свой сон?
— Это называется сон наяву. Я нахожусь в измененном сознании.
— Продолжай.
— Слушай. — Артур вздохнул. — Когда книжка так и не стала известной, у меня наступили тяжелые времена. Я стал пить. Обычная история. У писателей есть талант, у них огромное самомнение, но большинство из них внутренне слабые люди. Они не могут существовать в обычном мире, не умеют дружить. Они фантазеры и живут в фантастических мирах.
— Ты хочешь сказать, что этот — один из них?
— Некоторым образом. Это сон наяву. Только благодаря ему я еще не сошел с ума. Он помог мне порвать с реальным миром. Чтобы перейти в измененное состояние, надо принять средство из Амазонии. На этом острове я пережил счастливейший период своей жизни. Мне снится, что я здесь и что я — Джон Фрум.
— Невероятно! Так ты сейчас видишь сон? Все это — во сне?
— Именно. И поэтому тебя не должно здесь быть.
— Но я здесь.
— Здесь. Надо сказать своим туземцам, чтобы отрубили тебе голову.
— На твоем месте я бы так не поступал.
— Неужели?
— Вот тебе и «неужели»! — Я подумал, как это должно быть грозно — иметь рост пятьдесят пять футов. Именно с такой высоты я теперь смотрел на Артура Тиккетта. Затем я снова подумал о своем нормальном росте и помог Артуру подняться на ноги.
