Не обращая на нее внимания, Драко повернулся к Поттеру, присевшему на замерзшую тыкву.
— Не здесь, — коротко сказал он. — Следуйте за мной, — и направился к кромке Запретного леса. Гриффиндорцы держались на шаг позади, а Драко поглядывал на деревья. На каждом расселось по небольшой стайке ворон. Слизеринец оглянулся на Гарри:
— Для этого заклинания нужны сороки, вороны или любые черные птицы. Главное, чтобы их было правильное количество. От того, сколько их, зависит, что ты услышишь. Есть специальный стишок, чтобы запомнить нужное число.
— О, я его знаю, — встряла Грейнджер. — Сорочий стишок, да? Раз, два — упала гора; три, четыре — прицепило…
— Нет, — покачал головой Драко и улыбнулся, когда она от удивления захлопнула рот, клацнув зубами. — Маггловские стишки это бессмысленная чушь, где наши заклинания перевраны и так же бесполезны, как и те, кто их перевирает. Слушайте внимательно: «Раз и два — печаль и радость, — заговорил он медленно и уверенно, — три, четыре — смерть и жизнь. Пять и шесть — с небес до ада, семь — чтоб заговор сложить».
Он остановился у молодого деревца, тонкие ветки которого согнулись под тяжестью семи ворон. Птицы молча уставились на него.
— Это никакое не прорицание, — объяснил Драко Поттеру, так, чтобы Грейнджер поняла, что ее игнорируют. — Надо просто стараться внимательно их слушать. Если птиц будет меньше семи, смысл их слов изменится.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Гарри.
Грейнджер сердито поглядела на Драко и хмыкнула:
— Что если ты спросишь двух воронов о погоде, они над тобой посмеются.
Драко едва удержался от едкого комментария, но вместо ответа поднял палочку и мягко произнес:
— Crawenen.
Гриффиндорцы послушно повторили. Несколько секунд казалось, что ничего не происходит, но постепенно вместо резкого карканья подростков окружил вкрадчивый шепот:
— …дети никак не уходят…
— …может, хотят швырнуть в нас камнем…
— …тогда мы выклюем им глаза… …мерзкие людишки…
— …из них выйдет неплохая закуска, когда они перестанут дергаться…
— …иногда так сложно определить — сдохли они, или еще нет…
— … прогоняют нас прочь, стоит клюнуть…
Вздрогнув, девушка повернулась к Драко:
— Сколько длится это заклинание?
Он пожал плечами:
— Для тебя — минут пять. Для меня — полчаса.
Поттер явно хотел спросить почему так, но вороний шепот перебил его.
— …противные дети говорят о нас…
— …все равно ничего им не скажем…
— …нас уже ждет ужин неподалеку…
— …но сова еще трепыхается…
— …стоящий ужин, стоящий…
Драко встрепенулся:
— Сова?
— …хочет нашу сову?..
— …хочет забрать наш ужин?..
— …не дадим похитить ужин!.. — птицы яростно взмахнули крыльями. — Наш ужин!.. наш!..
— …мы ждали и теперь он наш… наш…
— …противные дети хотят забрать нашу сову…— и семь ворон разом поднялись в воздух, описали широкий круг и полетели вглубь леса.
К удивлению гриффиндорцев, Драко кинулся следом, чертыхнувшись вполголоса, что не захватил метлу. Пока они старались за ним угнаться, слизеринец уже перепрыгнул через корни упавшего дерева и начал продираться сквозь заросли кустарника. Его мантия зацепилась за ветку, он поспешно расстегнул ее и сбросил. К счастью, между замерзших деревьев птицы не могли лететь быстро, и Драко удалось не потерять их из виду, пока, наконец, они не опустились на землю, окружив большого серого филина.
— Пошли прочь от него! — закричал слизеринец, подбегая ближе. Споткнувшись, он едва не наступил на одну из ворон. Сердито закаркав, стайка взлетела и расселась на ветках неподалеку, хмуро уставившись на юношу. Драко поспешно опустился перед филином на колени. Большая серая птица лежала, распростершись в грязи и мерзлых листьях, и по царапинам на земле было видно, где она упала и старалась подняться.
— Илмаузер, — прошептал Драко, осторожно коснувшись вытянутого крыла. Приняв прикосновение за нападение голодных ворон, филин сердито ухнул и забил крыльями, но не смог сдвинуться с места. Усыпив его, Драко очень осторожно сложил птице крылья и поднял на руки.
— Он твой? — уточнил Гарри, только теперь догадавшись, почему у входа в Слизерин такой странный пароль. — Что он здесь делает?
— Наверное, Пэнси отправила его ко мне, — отозвался Драко, заметив привязанный к лапке питомца крошечный свернутый пергамент. Поежившись от холода, он поднялся и пошел прочь, к кромке леса, не обращая внимания на сердитые окрики ворон: «гадкий мальчишка» и «подлый ворюга». Стая преследовала ребят до самой опушки, а парочка даже попыталась клюнуть Драко в лицо, но Гарри отогнал их воспламеняющим заклинанием, прежде чем они успели подлететь слишком близко.
Когда они вошли во внутренний дворик, студенты уставились на слизеринца и зашептались. Кое-что из их разговоров донеслось до Драко.
— …смотри, как он держит бедную птичку…
— …настоящему темному магу было бы плевать…
— …думаешь, он и в самом деле темный маг?..
— …наверное, ты же читала «Пророк»!..
— …ты же знаешь, кто его отец…
— …но его снова оправдали…
— …Дамблдор не позволил бы остаться темному…
Пусть гадают, решил Драко. Пока они не уверены, они не посмеют ничего предпринять. Все помнят, сколько волшебников пострадало и погибло из-за ложных обвинений. Они ничего не сделают, пока не будут точно знать, что он собой представляет, а уж Драко позаботится, чтобы они никогда этого не узнали. Да, он вредный, мелочный, злобный, жестокий и иногда даже страшный. Но темный ли? Пока неизвестно.
Кроме мадам Помфри в лазарете никого не было. Слизеринец решительно вошел и опустил Илмаузера на ближайшую кровать. Ужасно удивившись птице в своем лазарете, ведьма быстро подошла и посмотрела сначала на филина, потом на его хозяина.
— Надо отнести его Хагриду, — сказала она юноше с укоризной. — Я лечу людей, а не…
— Я не могу доверить ему Илмаузера, — отрезал Драко, не сдвинувшись с места. — Вы можете сделать хоть что-нибудь?
Она ошеломленно уставилась на него и фыркнула:
— Малфои! — а затем отошла к шкафчику возле своего стола и зазвенела там склянками, выбирая нужные. Вдруг Драко в руки пихнули что-то мягкое. Он поднял глаза на Поттера, а затем взглянул вниз и увидел, что это его мантия.
— Ты ее подобрал, — удивленно заметил он.
— На обратном пути, — кивнул Гарри. — Ты явно о ней забыл.
Стряхнув с мантии снег и листья, Драко накрыл ею замерзшего филина и осторожно, чтобы не взъерошить перья, расправил ткань. Согревшись, Илмаузер заметно успокоился.
— Он так тебе дорог? — спросил Поттер.
— Отец подарил мне его, — сдавленно объяснил Драко.
Но филин был не просто подарком, вроде тех, что Драко частенько выпрашивал у родителей. Илмаузер стал сюрпризом от Люциуса к совершеннолетию сына. Такие знаки внимания — свидетельства отцовской гордости — юный Малфой получал редко, и научился ценить и радоваться каждому. Он рассеянно покрутил на пальце серебряный перстень, украшенный такой же змеей, как и их фамильный герб — подарок отца на тринадцатилетие.
Несмотря на свои протесты, что филином должен заняться Хагрид, Помфри осмотрела его, напичкала лекарствами, и вздохнула.
— Как следует отдохнет, съест пару мышек, и все будет в порядке. Но я бы не советовала пока его переносить. Пусть немного поспит, — тут она поглядела на гриффиндорцев. — А вам пора отправляться на занятия. Колокол вот-вот зазвонит.
— Уже? — ахнула девушка. — О, нет! Все мои учебники в гостиной!
— Тем более стоит поторопиться, — заметила медсестра.
Грейнджер ринулась из лазарета, а Поттер задержался.
— Как ты узнал, что они говорят о твоем филине? — спросил он Драко. — Почему ты решил сегодня научить нас именно этому заклинанию? Оно никак не связано с предыдущим.
Слизеринец пожал плечами и немедленно поморщился — застуженные мышцы отозвались болью.
— Я не знал. Просто повезло, — он поглядел на Поттера, но сил не хватило даже на стоящую ухмылку. — У тебя занятия. Давай, топай.
— У тебя тоже, — упрямо возразил гриффиндорец.
— Он никуда не пойдет, — вмешалась Помфри, и неодобрительно посмотрела на Драко, недовольная его грубостью. — А ты отправляйся. Здесь он в безопасности, а тебе не стоит опаздывать.
С подозрением поглядев на слизеринца, Гарри развернулся и вышел, не забыв бросить последний взгляд через плечо. Оказавшись, наконец, наедине с медсестрой, Драко устало вздохнул и сел.
— Неужели все так очевидно? — спросил он.
— Если знаешь, на что смотреть, — ответила ведьма. Отыскав бутылочку с его лекарством, она протянула ее юноше:
— Держи. Один глоток, помнишь? А потом тебе лучше прилечь и вздремнуть. Что ты вообще делал на улице в такой холод?
— Бегал по лесу без мантии, — честно ответил он и глотнул микстуру, даже не поморщившись. После стольких лет употребления зелий Северуса это было совсем несложно.
