Услышав позади презрительное фырканье Уизли, Малфой сделал вид, что не замечает гриффиндорца. С тех пор как Северус велел ему присутствовать на всех занятиях, Драко каждый день приходилось выслушивать оскорбления и насмешки рыжего.
— Нашел монетку? — ехидно поинтересовался Рон. — Так обнищал, что подбираешь оброненные кнаты?
— Работаю, вообще-то. Как тебе понравился урок? — равнодушно отозвался Драко, пряча монетку подальше от любопытного взгляда гриффиндорца. — Больше, чем бесполезные Чары?
— Это ты любишь играть со змеями. Поверить не могу, что мне приходится с тобой нянчиться, Малфой, — мрачно заявил Рон, процедив имя Драко, словно ругательство.
— В самом деле? — ухмыльнулся слизеринец и посмотрел на него. — Тогда почему бы тебе не убраться из Хогвартса, как сделали твои братья? Они ведь умудрились выжить с пригоршней СОВ на двоих. Или ты боишься, что за пределами школы будешь таким же жалким и никчемным, как и здесь?
Уизли сжал кулаки, но прежде чем он смог замахнуться и ударить, кто-то положил руку ему на плечо. Оглянувшись, он удивленно произнес:
— Гарри?
— Не бей его, — сказал незаметно подошедший Поттер. — Только неприятностей наживешь.
— Именно, — довольно поддакнул Драко. — Не бей противного Малфоя, он как раз занимается кое-чем важным.
Уизли сердито фыркнул и умчался, оставив Драко и Поттера одних в Большом зале. Гарри уселся напротив слизеринца и достал учебник по Зельям.
— Скажи, Малфой, — небрежно произнес он, — ты специально стараешься быть таким придурком или это выходит само собой?
Драко осторожно взмахнул палочкой, остудил монетку и спрятал ее в карман.
— Ты бы удивился, если бы узнал, — пробормотал он едва слышно, себе под нос. Осталось сутки продержать монетку в крови, и амулет будет готов. Но это он сделает, когда останется один. Нельзя, чтобы студенты увидели его с чем-нибудь, связанным с темной магией.
В необходимости проводить время в Большом зале были свои преимущества. Драко постучал по столу, и перед ним немедленно появился поднос с едой. Так как он часто пропускал завтрак, возможность пообедать делала ежевечернюю работу с Северусом более терпимой. Их обоих и так нельзя было назвать особенно уравновешенными, а, будучи голодным, Драко с трудом сдерживал раздражение. Но теперь, благодаря регулярным обедам и ужинам, он даже начал понемногу набирать вес, который потерял за последние несколько месяцев.
К его немалому удивлению, еда появилась и перед Гарри. Драко ошеломленно моргнул.
— Что за…
Гриффиндорец отложил книгу и ответил, не глядя на него:
— Дамблдор не хочет, чтобы ты оставался один во время обеда. Так что я тоже поем сейчас. Добби согласился готовить мне еду раньше, чем остальным.
— Добби? — переспросил Драко с подозрением. — Наш домовый эльф?
— Ваш бывший домовый эльф, — поправил его Гарри.
— Он работает здесь на кухне? — Драко скривился и отодвинул тарелку. — Черт, еда наверняка отравлена.
— Ох, честное слово! — Гарри поменялся с ним тарелкой. — Ему нет до тебя никакого дела.
— Угу, — мрачно хмыкнул Драко, с подозрением разглядывая еду, но все же взял вилку и принялся есть. — Держу пари, он разболтал наши секреты всем, кто не поленился слушать.
— Он больше времени потратил, колотясь головой о стену, — заметил Гарри. — Но он сказал мне, что вы темные маги. И ужасно обращались с ним.
«Домовые эльфы существуют для уборки и побоев», — подумал Драко, но не стал произносить это вслух. Ему хотелось узнать, что еще разболтал Добби.
— Еще он сказал, что вы не пускали своих эльфов в некоторые комнаты. Им было запрещено заходить в покои под столовой и в ванные, когда там кто-нибудь находился. И что раз в несколько лет ты или твой отец отправляетесь в самую большую ванную комнату особняка, запираете двери и не выходите оттуда целую неделю.
Драко постарался не показывать своего беспокойства, но Гарри все равно заметил, как он разволновался. По тому, как слегка расширились его глаза, как дрогнула вилка у него в руке, как исчезла его привычная высокомерная маска — все это были едва заметные, но не оставляющие сомнений знаки, понятные любому, кто наблюдал за юным Малфоем столько, сколько Гарри.
— Еще он сказал, — продолжал гриффиндорец, — что, скорее всего, именно поэтому ты однажды провел рождественские каникулы здесь, а не дома.
— Чертов уродец, — пробормотал Драко.
— Он теперь получает зарплату, — весело заметил Гарри. — Всего галлеон в неделю, но все-таки.
— Почти как Артур Уизли, — высокомерно усмехнулся Драко. — Тоже мне, заработок.
— Тебе обязательно быть таким вредным? — нахмурился Гарри. — По крайней мере, Уизли не такие зацикленные. Это ты вечно хвастаешься своими деньгами.
Драко ошеломленно взглянул на гриффиндорца, а поняв, что тот говорит серьезно, расхохотался.
— Не будь дураком, Поттер. Ты думаешь, что деньги волнуют их меньше чем нас? Что они бедные, но честные, и с достоинством переносят свою нищету?
— Они не тычут своими деньгами людям в лицо, — заявил Гарри, вспомнив, как Люциус Малфой снабдил слизеринскую квиддичную команду новенькими метлами.
— Только потому, что у них нет состояния, чтобы им хвастать. Господи, а ведь ты и в самом деле так думаешь, да? — Драко недоуменно улыбнулся и покачал головой. — Ты хочешь сказать, что за все время вашего знакомства Рональд Уизли ни разу не пожаловался на свою бедность? И я не имею в виду просто постоянное нытье. Уверяю тебя, он на самом деле воспринимает нищету своей семьи как личное оскорбление, — Драко с удовольствием отметил угрюмый взгляд Поттера, что не помешало ему поиграть и на других чувствах гриффиндорца. Темный лорд так долго и безуспешно пытался смутить покой Золотого мальчика, а все, что для этого потребовалось — как следует поглумиться.
— И не забудь близнецов с их безвкусными пиджаками. Такие нувориши, что больно смотреть.
С трудом сдерживаясь, Гарри сжал кулаки и привстал.
— Зато им не пришлось покупать себе место в квиддичной команде, — рявкнул он.
Драко сердито прищурился и с такой силой вцепился в край стола, что ногти впились в дерево.
— Как ты смеешь? — прошипел он. — Я заслужил свое место. Черт, я тогда едва руку не сломал! Ты думаешь легко быть в команде самым младшим?
Ошеломленный, Гарри снова сел. Он знал, что Малфой рассердится, но такой жгучей ярости не ожидал. На бледных щеках слизеринца появился лихорадочный румянец, серые, как небо за окном, глаза заблестели.
— Задел за живое, Малфой? — хмыкнул он. — Зачем же еще твоему отцу понадобилось покупать метлы всей команде?
— Чтобы дать нам преимущество, — рявкнул Драко. — Чтобы заручиться поддержкой родителей, чтобы показать, что он поддерживает школьную программу, не говоря уже о том, какие пожертвования он готов сделать… — он осекся, глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, и продолжил, глядя на Гарри: — Хорошенько обдумай свои обвинения, Поттер. Если я недостоин быть твоим соперником, если я всего лишь купил место в команде, то почему, по-твоему, у нас так трудно выиграть? И чего тогда стоишь ты?
— Вы обожаете жульничать, — с готовностью отозвался Гарри. — Не спорь, так оно и есть.
— В этом-то вся прелесть, — парировал Драко, нисколько не смутившись. — Неужели великий Поттер никогда не нарушал правила?
— Только не в квиддиче, — пожал плечами Гарри. — Там лучше играть честно.
— На одной честности далеко не уедешь. Если бы все было честно, твои родители были бы живы, мой дом — цел, а от министерства давным-давно остались бы одни головешки.
Гарри раздосадовано покачал головой, а Драко уставился в окно. Сквозь рваные облака кое-где проглядывало солнце, делая свет похожим на тот, что проникал сквозь стеклянную стену в Слизерине. Драко подвигал плечами, разминая затекшие мышцы. Отчего-то ему было тревожно, но отчего — он не мог понять. Может просто от необходимости находиться рядом с Поттером? Хотя вряд ли, ощущение было совсем непривычным.
— А «грязнокровки»? — спросил Гарри. — В твоем справедливом мире все они наверняка были бы мертвы?
— Я полагаю, что даже в справедливейшем из миров они бы сумели как-нибудь выкрутиться. Но это неважно. Я уверен, что от них можно избавиться, так или иначе. Они все-таки люди. Прекрасно подходят для пополнения запасов ингредиентов.
— Я тебя просто не понимаю, — покачал головой Гарри, отодвигая тарелку с недоеденным обедом, совершенно потеряв аппетит. — Почему ты так ненавидишь магглорожденных? Почему так важно быть чистокровным?
Моментально посерьезнев, Драко отвернулся от окна и задумался.
— Ты когда-нибудь видел ребенка-сквиба?
Гарри нахмурился и покачал головой.
— Нет, но какое это имеет отношение…
— Ребенка, рожденного волшебниками, которому неподвластна магия? — продолжал Драко, словно не слыша гриффиндорца. — Он растет, глядя, как его родители каждый день совершают маленькие чудеса, словно нечто совершенно обыденное. Его родители аппарируют, оживляют неодушевленные вещи. Они читают книги, которым можно диктовать текст, и играют с игрушками, которые могут с ними разговаривать. Годы идут, и родители начинают замечать, что маленькие случайности происходят с другими детьми, но не с их малышом. Они начинают задумываться, переживать, стараются разбудить магию, вызвать реакцию, найти скрытую искру, что сделает их ребенка волшебником. Но ничего не находят. И им остается только отослать своего неволшебного малыша в мир магглов, где на кухне нет никаких чудес, а феи живут только в сказках.
