Не на шутку разгулявшееся Симкино воображение рисовало картины одну страшней другой. Квасов вынашивает план мести родному брату, который увел у него любимую. Или бывшему партнеру по бизнесу, который подставил Антона, отправил за решетку, а сам, ясен пень, отнял дело всей жизни. Или жене, которая родила сына от партнера и друга, а Антон узнал об этом случайно, когда сыну нужна была кровь для операции и группа не совпала. И резус не совпал.
Жаль, Наины нет, обсудить не с кем, некому рассказать об этом странном соседе. Странном, но крайне любопытном.
Невероятно, но Симка еще никогда не чувствовала себя такой защищенной, как в присутствии этой темной личности.
Вот тут и пригодилась стратегия.
Сосед получился львом без прайда, сильно пьющим вожаком без стаи.
Симка почувствовала творческий зуд.
Настроение у льва депрессивное, в радиусе километра вокруг проходит зона отчуждения. Близко никого не подпускает, не приручается в принципе.
Не приручается, но может свыкнуться с присутствием постороннего в ареале обитания. Постепенно.
Значит, пришла к выводу Серафима, самка должна обладать терпением и дождаться, когда лев выйдет на охоту.
Или… придумать что-то провокационное и выманить его на охоту.
Наина почти неделю обшаривала спеленатый морозом и снегом городок в поисках сестры.
В конце концов отловила Валю, как какого-то таракана, в подвале, в компании таких же трясущихся, вонючих существ.
Пришлось проводить дезинфекцию, выводить из запоя, лечить обмороженные ноги и язвы на теле – Валентина превратилась в настоящего доходягу.
Опять помог Юлий, устроил пьянчужку в наркологию.
Пока Валентина проходила курс лечения, Наина искала работу – не сидеть же на шее у бывшего зятя.
Место турагента оказалось вакантно, но сезон был мертвым, девчонки в агентстве стонали от безденежья. Наина выкурила одну за другой штук пять сигарет, выслушивая жалобы бывших коллег на жизнь.
Вышла из офиса и опять почувствовала острую потребность затянуться – так паршиво было на сердце, – но сигареты кончились. Смяв пустую пачку, Наина перебежала дорогу, направляясь к киоску, но, видно, день был не ее – киоск взирал на прохожих пустыми глазницами.
Раздосадованная, Наина огляделась в поисках ближайшей торговой точки: курить хотелось нечеловечески. Бросила последний взгляд на пустующие полки за стеклом и увидела тетрадный лист в клеточку, на котором неуверенным почерком были нацарапаны уже выцветшие на солнце слова «Нужен киоскер» и номер телефона.
Киоскер так киоскер.
Не теряя времени, позвонила – удачно. Пошла трудоустраиваться в торговую фирму и столкнулась с Русиком – в маленьком городе вероятность случайных встреч была крайне высокой.
Уткнувшись в телефон – наверняка с игрушкой, Руслан ждал кого-то сидя на подоконнике в приемной и болтал ногой. Совсем мальчишка. Самое место на заборе или на дереве.
Наина буравила взглядом бывшего Симкиного дружка, пока Руслан не оторвался от игрушки и с беспокойством не огляделся. Секунду глаза смотрели в глаза, затем Руслан соскочил с подоконника и суетливой походкой проскочил мимо. «Узнал», – поняла Наина и следом за Русланом вышла в длинный коридор со множеством дверей.
В коридоре было пусто, стояла тишина, изредка нарушаемая скрытой от глаз офисной суетой.
– Что ж ты, прохвост, не позвонил даже? У тебя ведь дочь родилась, – свистящим шепотом известила Наина.
Симина тетка могла поклясться – от этих слов Руслан стал меньше ростом.
Он что-то хотел сказать, но соседняя дверь распахнулась, выпуская двоих работяг, и Руслан быстро повернулся к парочке спиной.
– Не собираешься навестить их? – подождав, пока стихнет шум шагов и голоса, осторожно продолжила Наина.
Руслан так и не произнес ни звука, стоял опустив голову, как школяр.
– Собираюсь, – наконец, выдавил он.
– Не опоздай.
Мальчик поднял полные сдержанной печали глаза, и Наина вдруг увидела, как он повзрослел.
Во время их единственной встречи (на несколько минут Русик приезжал в аэропорт, проститься с Симой) не было этой печали в глазах и контур губ был еще детским. Теперь перед Наиной стоял другой человек. Мальчик посуровел, стал мужчиной.
Неожиданно Наиной овладело чувство вины. Какой урок преподали этому молодому мужчине старшие?
– Как у них дела? – с запинкой спросил Руслан.
– А ты сам как думаешь?
– Я хотел уехать, но у меня здесь родственники, семья, – отвел взгляд парень.
Разговор был настолько же бессмысленным, насколько предсказуемым.
– А Сима с дочкой тебе кто? – Наина все-таки не отказала себе в удовольствии сделать парню больно. – Я знала, я предупреждала ее, что ты струсишь.
Скулы у Руслана порозовели.
– Сима тоже так думает?
– Какая разница, что думает Сима? Ты-то сам что собираешься делать? Или сложил лапки и выполняешь требования семьи? – прошептала Наина и тут же раскаялась: зачем она так с ним? Мальчика ломали через колено всей диаспорой, невооруженным глазом видно – вон как озирается затравленно. Чтобы такое сотворить с первым чувством к женщине, нужна сильная взрослая зависть и такая же сильная взрослая ненависть. – Не бойся, нет никого. – Наина в приливе сочувствия коснулась жестких завитков на все еще по-детски трогательной макушке.
Руслан дернул головой и попятился, только что не всхрапнул, как необъезженный конь.
Наина в один момент почувствовала себя глубокой старухой и, забыв, зачем пришла, побрела вон из офиса.
Оказывается, иметь названую сестру – хлопотное дело. Особенно если у сестры выводок детей и ни малейшего представления об этике и культуре общения.
«Может, мне просто не повезло?» – засомневался Квасов, когда Симка в расстегнутой курточке, едва прикрывающей пупок, и джемпере, подчеркивающем грудь, в девять утра (явная склонность к садизму) явилась с просьбой посидеть с девочками, пока она съездит в банк.
Устоявшийся и такой привычный ритм жизни трещал по швам от соседства с Юн-Ворожко. Не очень, кстати, близкого соседства:
между его первым и ее девятым еще целых восемь этажей, между прочим, но и они не спасают. Лучевая болезнь, проникающая сквозь толщу бетона, а не женщина.
Антон только вернулся с круглосуточного дежурства и, мягко говоря, не был расположен возиться с чужими детьми.
После смены он, как правило, просматривал электронную почту, опрокидывал наркомовские сто граммов, закусывал чем бог пошлет и забывался беспокойным сном до обеда.
Дело именно в привычке: отдыхать после работы у него была привычка, а сидеть с детьми – такой привычки не было.
Как не было привычки принимать гостей в неприбранной квартире. Как не было привычки видеть в этой неприбранной квартире красивых женщин, заглянувших в нее, эту квартиру, с прикладной целью.
