Принц медленно обвел взглядом богатое убранство этой части королевской резиденции. По обычаю каждый новый монарх, взойдя на трон, менял внутреннюю отделку дворца в соответствии со своими вкусами. Король Николас переложил эту обязанность на плечи своей супруги, и жители Евтракии единодушно сходились во мнении, что королева прекрасно справилась с этой задачей. Во дворце было около шестисот помещений, и в некоторые из них Тристан никогда даже не заглядывал. Невероятно, но факт — королева Моргана лично руководила убранством каждого зала. Повсюду взгляд радовали мрамор из Лендиума самых разнообразных оттенков, роскошные гобелены и полотна известных мастеров. Огромные окна с цветными витражами и застекленные своды парадных залов, открывая доступ солнечному свету, словно делали некогда мрачноватые помещения выше и просторнее. Моргане также принадлежала идея пристроить к дворцу еще одно крыло и, разместив в нем огромную библиотеку, сделать ее доступной для жителей города.
Прожив здесь всю свою жизнь, принц никогда не уставал изумляться размерам дворца. Кроме покоев королевской семьи здесь находились помещения городской управы, штаб-квартира королевской гвардии, а также личные покои, кабинеты и библиотеки магов Синклита; в последние вход был воспрещен для всех, кроме короля.
Помещение, где сейчас в тревожном ожидании не находил себе места Тристан, называлось Палатой прошений. Исключая праздничные дни, сюда на прием к королю ежедневно приходили десятки граждан со всей страны, в надежде получить помощь от него или даже, как изредка случалось, от магов Синклита.
Принц понимал, что угодил в серьезную переделку, но даже представить себе не мог, о чем так долго могут толковать с его отцом маги. Уходя, старый маг отрывисто приказал ему сидеть здесь, пока не позовут, и, хотя репетиция церемонии должна была вот-вот начаться, этого до сих пор не произошло.
Возвращение в город прошло без всяких происшествий, хотя Тристан и испытывал неловкость, явившись во дворец в столь неподобающем виде. Как только путники добрались до дворца, гвардейцы немедленно пропустили их внутрь, оттеснив экипажи и пеших гостей, ожидающих своей очереди пересечь ров. Как обычно, принц с завистью поглядывал на оружие и форму солдат. Независимо от ранга, на кирасе каждого из них были выгравированы изображения евтракийского палаша, острие лезвия которого находилось у левого плеча, а позолоченная рукоять — над правым бедром, и черного льва, поднявшегося на дыбы. Оба изображения входили в герб дома Голландов. На плечах к кирасе крепился длинный черный плащ, спадающий широкими складками. Каждый раз при виде гвардейцев Тристан испытывал горечь сожаления, что не может стать одним из них, отбросив все то, что входило в обязанности престолонаследника. Обязанности, число которых неизмеримо возрастет в тот час, когда он станет королем.
По дворцу сновали слуги, в чью задачу входило, чтобы предстоящая репетиция прошла гладко. Страшная занятость не помешала им обратить внимание на томящегося в ожидании принца, внешний вид которого, мягко говоря, не совсем соответствовал столь значительному моменту. Он даже не успел снять колчан с ножами. В Тронном зале дворца, к которому примыкала Палата прошений, уже находилось большое количество гостей, и многие из них считали своим долгом подойти и поприветствовать Тристана. Ему уже пришлось обменяться вежливыми фразами с несколькими герцогами и герцогинями, знатными дворянами и их дамами, а также со многими офицерами королевской гвардии. Сегодня вечером во дворце соберутся сотни людей; со многими из них принцу только предстоит познакомиться. И несмотря на свое нежелание быть королем, Тристану была неприятна мысль, что первое знакомство с ними произойдет, когда его облик столь не соответствует занимаемому положению. А если его задержат здесь еще немного, он наверняка не успеет привести себя в подобающий вид до начала репетиции.
Ну, как бы то ни было, перечить Вигу он не осмелился. Смирившись с необходимостью длительного ожидания, принц обратил внимание на странные красные полосы на своих черных штанах и вспомнил о подземном озере. Углубившись в свои мысли, он отключился от происходящего, пока не заметил совсем рядом со своими грязными сапогами пару изящных дамских туфелек на высоких каблуках.
— Добрый вечер, мой принц, — прозвучал над его склоненной головой мягкий, бархатистый голос.
Тристан, как предписывал дворцовый этикет, встал, приветствуя очередную из своих подданных, и столкнулся взглядом с блестящими карими глазами Наташи из дома Минааров, герцогини Эфиры. Присев в безукоризненном реверансе, она, как это было принято, протянула принцу для поцелуя левую руку.
— Счастлива видеть тебя, — продолжала герцогиня с застенчивостью — принц почувствовал: явно притворной. — Как поживают твои отец и мать?
Все это женщина произнесла, не отрывая от Тристана нежного взгляда и словно не замечая его столь несообразного моменту одеяния. То ли просто проявляла вежливость по отношению к члену королевской семьи, то ли ей действительно нравилось, как он сегодня выглядит.
Эта дама никогда не вызывала у Тристана особой симпатии, несмотря на то что была дружна с его матерью. По возрасту герцогиня была ближе к принцу, нежели к своему мужу, старому герцогу Балдрику, и Тристан вдруг вспомнил о многочисленных слухах, ходивших по поводу легкомысленного нрава этой особы. При дворе почти в открытую говорили, что у нее множество любовников, но тем не менее обходились с ней учтиво, главным образом из-за того вклада, который Эфира вносила в благосостояние нации. Королева либо не знала о похождениях молодой герцогини, либо же снисходительно предпочитала их не замечать. Тристан издал мысленный стон. Снова нужно выступать в роли принца!
Слегка поклонившись, он взял ее левую руку и намеренно задержал в своих ладонях, заставляя женщину оставаться в реверансе чуть дольше, чем принято. В конце концов, скользнув губами по гладкому белому шелку плотно обтягивающей руку перчатки, принц улыбнулся, глядя Наташе прямо в глаза.
— Пожалуйста, поднимись, герцогиня, — сказал он. Женщина выпрямилась, и Тристан в который раз подивился ее высокому росту и эффектной внешности. Проигнорировав вопрос о родителях, он спросил: — Вы, надо полагать, прибыли на репетицию церемонии? Когда я буду иметь удовольствие поприветствовать герцога Балдрика?
Ему показалось, что при упоминании о муже в глазах женщины мелькнула некоторая напряженность, но даже если и так, она тут же исчезла.
— Думаю, не так скоро, мой принц, — герцогиня, раскрыв веер, принялась изящно обмахивать им глубокое декольте роскошного платья, открывающее соблазнительную ложбинку на груди. — К несчастью, у герцога случился внезапный приступ… Кишечное расстройство. И, если ты не возражаешь, называй меня просто Наташей, пожалуйста.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
